Поставленный перед нелегкой задачей, агент незаметно вздохнул и окинул взглядом гостиную, словно надеялся отыскать ответ. За окном мрачно нависли тени деревьев, царапали в стекло кривыми ветвями-лапами, снаружи прилетел звук проезжающей машины, потом раздались характерное цоканье – очередной робот…
В конце концов решившись, законник порылся во внутреннем кармане и положил на стол удостоверение. Ученый глянул лишь мельком, удивленно хмыкнул:
– АКМ? Вы тут каким боком?
– Дело в том, что я здесь неофициально и вообще отстранен. Если начистоту, то попал в неприятную историю, столкнулся с весьма загадочным явлением… Призраком из Сети, делающим людей одержимыми. После себя оставляет повреждения мозга сходные с теми, что проявляются в результате долгой работы сервером.
Раскрывать карты было рискованно, но Игорь не видел иного варианта. Потому сухо и сжато рассказал о том, что произошло. Опустил детали, утаил имена и постарался избегать умозаключений. И чем дальше говорил, тем нервознее становился профессор: кусал губы, порывался что-то спросить, хватался за пустую чашку. Но слушал внимательно, и мрачнел с каждой минутой. И когда агент закончил, немного помолчал, изрек:
– Нейронные связи не выдерживают перегрузки, разрушаются. Кроме того растет внутричерепное давление, случаются инсульты. Он торопится, внедряется слишком быстро, грубо. Не представляю, что так напугало, если стал действовать нагло и агрессивно. Раньше скрывался… Угораздило вас, молодой человек.
– Вы мне верите? Вот так сразу?
– Почему бы и нет, – ответил Весенский. Задрал рукав и отлепил от запястья тонкую пластину похожую на комм: управляющий или сигнальный сенсор, так сразу не понять. – В кресло встроен полиграф. К тому же вижу, что техническая документация вам не нужна, а небольшой экскурс никому не повредит.
– Умно, – признал Миронов. – Но кто Он? Вирус? И разве программа способна испытывать эмоции?
– Нет, конечно, нет, – кивнул ученый. Потер лоб, скривился. – Современные вирусы примитивны и скорее напоминают гипнотические внушения. Да и тех единицы, компании строго контролируют, дабы не отпугнуть покупателей.
– Тогда что? – жадно поинтересовался законник.
– Бог, – заявил хозяин дома. Увидел выражение в глазах Игоря, и усмехнулся. – Бог, Коллективное Сознательное… называйте, как хотите.
– Но как? – с недоумением спросил агент, украдкой посмотрел на Весенского. Тот выглядел вполне адекватным, на сумасшедшего не похож.
Разыгрывает? Выдает дезинформацию? Искусственный разум – сказка старая, поросшая мхом и пылью. Нет, попытки создать предпринимались не раз. Отдельными энтузиастами, лабораториями. До Войны, в эпоху кварцевых и графеновых технологий, и после. Примитивный интеллект вроде тех, что используют дроны или авто, сотворили, да назвали огромным прорывом. Но действительно Сознание с большой буквы так и осталось фантазией, мифом.
Во взгляде ученого мелькнуло сочувствие.
– Ну же, не стесняйтесь, назовите психом.
– У меня детектора лжи нет, – натянуто пошутил Игорь.
– Тогда придется по старинке, – в тон ответил профессор. – Верить или нет, дело ваше. Лет десять назад я работал на правительство в секретной лаборатории…
– Проект Слияние?
– Совершенно верно. Слышали когда-нибудь о прямом нейронном соединении?
– И пользовался. Между несколькими коммами создаются широкие каналы, группа работает в единой связке.
– Верно, прием известный. Идет мгновенный обмен мыслями, зрительными и осязательными импульсами. Правда, нагрузка на мозг колоссальная, соединятся больше чем с четырьмя-пятью абонентами опасно. Есть ограничения и по времени. Но способ перспективный, результативность повышается в разы. Мы же решили использовать принцип и создать программу, которая поможет увеличить количество людей в связке без каких-либо неприятных последствий. До сотни или до тысячи, десятков тысяч.
– Перегрузка…
– Вы правы. Любой мозг превратиться в кисель, попросту не выдержит потока информации. Но выход мы нашли. Программа задумана так, чтобы брать от каждого донора малую часть ресурсов. Крохотные доли, объединенные общим алгоритмом. Естественно, для активных действий не годится, но вычислительная мощность Коллектива повышается в алгоритмической прогрессии.
– Смелая идея.
– Смелая, – с горечью подтвердил Весенский. – Чересчур. Тогда никто из нас не думал о последствиях. В первую очередь – о перспективах. Они вдохновляли… Что смогли бы сотворить с таким интеллектом? Причем, работающим не по шаблону, а вполне осознанно и творчески? Да межзвездный двигатель изобрели бы за месяц! Но мы ошиблись, поторопились с бета-тестом. Первые часы эксперимент проходил отлично. А затем произошел непредвиденный сбой, и адаптивный алгоритм рухнул, программа начала потреблять все ресурсы. В итоге добровольцы превратились в серверов, погибли.
– Многие годами лежат в капсулах, – рискнул заметить Игорь.
– Да, принимая во внимание то, что введены в управляемую кому, – парировал ученый. – И если, не дай бог, кто-то очнется во время работы, синоптические связи коллапсируют, нервная система буквально сгорит.
– Понял, простите, – пошел на попятную законник. Сделал примирительный жест, а сам отстраненно подумал о вскрытии тела Романова, что провел Боровин.
– Худшее случилось чуть позже, – продолжил рассказывать хозяин дома. – Общий сбой разрушил файервол, части кода расползлись по Сети. Поначалу никак себя не проявляли, лежали мертвым грузом в базах данных и глубинной памяти пользователей. Проект же спешно заморозили. Наверху боялись огласки, на мои протесты не реагировали. Расследование провели и признали, что непосредственной угрозы нет. Но примерно через год я нашел подтверждения того, что куски программы как-то взаимодействуют, развиваются. Причем используют не только интеллект доноров, но и подсознание.
– То есть Слияние стало работать?
– Да. Но не так, как задумывалось. Не имея конкретной задачи, программа распространялась по Сети, самосовершенствовалась. И я не знаю как, но обрела подобие сознания, а затем научилась влиять на доноров.
– Разум, – задумчиво пробормотал Миронов. Вспомнил встречу в гараже «Дженетик Индастриз» и зябко дернул плечом. То странное ощущение, будто глазами одержимых охранников смотрело множество людей. Слова механизма, а голос и интонации ломались каждую секунду. – Искусственный разум. Поразительно… Но как Он мыслит? Чего хочет? И какого черта прицепился ко мне?
– Понятия не имею, – виновато пожал плечами Весенский. – Мотивацию такой сущности понять трудно. Я пытался изучить в меру сил, проводил исследования. К примеру, пять лет назад Он проявлялся гораздо реже. Постепенно активность начала возрастать, теперь инциденты следуют один за другим. Рискну предположить, что чем-то напуган, от кого-то защищается.
– Например? – спросил агент.
