Роща затихла… и тут же мелодично зазвенела под ударом ветра, будто люстра в доме богатея при открытых окнах и разгулявшемся сквозняке.
Звон битого стекла повторился, когда Альен раздробил корни и лианы вокруг плеч и торса. Стал непрерывным, когда пошел напрямик через мертвые заросли, круша траву и кусты, разбивая ветки как наледь. Катрин ахнула от такого поворота дел, попыталась ударить новыми заклятиями. Сообразив, что не получается, заметалась по площадке в поисках спасения. Но правитель уже выпрыгнул из стеклянной рощи: в ворохе осколков, пыли, с непроницаемым лицом и холодным блеском в глазах. Поймал женщину и заключил в крепкие объятия.
Эльфийка взвизгнула от неожиданности, принялась вырываться. Но овладев собой, притихла и заискивающе улыбнулась.
– Милый… ты ведь не сделаешь мне больно?
Чужой голос. Чужие губы и глаза, чужие волосы и лицо. Но ее слова, ее мимика… и ее поступки.
Медлительность Аша дала шанс Иррэ высвободить руку и вытащить узкий нож из-за пояса. Светлорожденная улыбнулась повторно, а затем вонзила клинок в живот бывшего супруга, метя в стык между латами.
– Нам не будет больно, – подтвердил Аш, услышав хруст и звяканье покатившегося по камням обломка железа. Обнял ее крепче, посмотрел в глаза, пытаясь найти огонек души той, что любил, ощутить тепло. Но вместо этого почувствовал лишь лютый холод, родившийся где-то во внутренностях, растекшийся по мышцам и костям.
Серо-стальные пятна стремительно расползлись по одежде и коже обоих, коркой захватили ноги и руки, превращая живую плоть в металл. Через секунду Альен ослеп. Через две погрузился в спокойную дрему, наполненную ленивыми размышлениями, снами, грезами…
* * *
Мы бежали. Бежали как никогда в жизни. Оставив позади печали и радости, страхи и надежды. В целом мире остались лишь ряды ступенек, площадки. А также топот трех пар ног, сиплое прерывистое дыхание, грохот и взрывы за спиной. Существование свелось к простому набору движений: несколько длинных скачков, поворот, прыжки, поворот…
Завораживающий ритм сломался, когда до меня дошло, что не успеваем. Терну осталось пройти мизер, нам – ползти как минимум с треть лестницы. Разрыв и так велик, а неоправданная задержка и разборки свели шансы практически к нулю.
Понимание ударило по нервам как ладонь неумехи-музыканта по струнам. Я остановился настолько резко, что Витар и Шед промчались мимо. Но притормозили и оглянулись, своим видом выражая недоумение.
– Разделимся! – ответил я, прежде чем младший успел облечь мысль в слова.
– Нужно задержать Мрона, чтобы дать возможность кому-то из нас проникнуть в замок, – проскрипел демон, сразу просчитав варианты.
– Верно. Мы и попытаемся. На тебе, Вит, самое главное. Пока будем заговаривать зубы… или получать по ним, что вероятнее, найди обход. И меня не волнует как, но проберись внутрь.
– Погоди, – возразил младший, выставил руки в защитном жесте. – По плану учитель должен закрепить якорь портала на Камне, выдернуть в Долину или в подземелья гномов. Но я… я ведь не умею.
В словах Вита имелся резон. Причем тот самый, что мучивший меня дни напролет. Противоречие вернулось, притащив за собой ощущение беспомощности. Я замер, похолодев внутри. Но тут раздался очередной взрыв, волна сжатого раскаленного воздуха толкнула в спины, разбив ступор.
Очевидно, что план Ирна потерпел крах. Изначально я должен был отвлечь божество, а чародей утащить Агарок. Но теперь подобный вариант утратил смысл. Естественно, с якорями и метками мог разобраться сам, однако брат и рыцарь не продержатся против Терна и минуты. Готов ли рискнуть и отдать их на заклание?.. Нет. С другой стороны сие подводило к вопросу – а что же делать? Разрушить проклятую скалу? Попытаться переименовать? Зайти дальше и испробовать Слова Творца на самом мироздании?..
Скорее, следовало просто действовать по обстоятельствам, экспериментировать на Камне. Только времени такая работа займет предостаточно. Не успею закончить, как Терн превратит соратников в пепел и явится по мою душу. За ним прискачет и Алар, когда разберется с Падшими. Но есть ли альтернатива? Ведь необходимыми знаниями никто более не обладает.
Или это не так?
Помедлив, я с сомнением посмотрел на брата. А затем решился и сорвал с пояса флягу, вытащил пробку и вылил воду. Расстегнул ремни и стряхнул левый поруч, достал кинжал. И прежде чем кто-либо успел вмешаться, полоснул по запястью. Услышал отвратительный хруст кожи, невнятный возглас Вита, но перетерпел боль и процедил:
– В Преисподнюю план! Следуем новому.
Флягу наполнил примерно на четверть, пока кровь хлестала как из поросенка. Но едва начала густеть, запечатал, и передал сосуд растерянному младшему. Тот повертел в руках, поднял на меня глаза и спросил:
– Зачем?
Вместо ответа я подошел вплотную. Вздохнул и потер пальцы, попытался сосредоточиться. Два ментальных контакта подряд – слишком много для воспаленного разума. До сих пор кололо виски, а затылок ныл, будто от удара дубиной. Но иначе никак. Рассказывать долго, уговаривать еще дольше. А так я мог быстро передать знания о Камне, убедить в необходимости действовать. Быстро, да. Но не безболезненно…
Виту придется сделать то, что хотел провернуть сам.
И брат видимо сообразил, что сейчас произойдет. Побледнел и широко распахнул глаза, начал отшатываться. Но я резко подался вперед и схватил его за шею, перехватил взгляд. Младший дернулся раз, другой, потом обмяк. И одновременно на меня накатил туман: сырой и густой, наполненный тихими голосами, смутными образами, тенями…
Само заклинание, опробованное на Аше, сработало как по маслу, но дальше пошло тяжелей. Во-первых, контакт с Витом ощущался иначе, что изрядно дезориентировало. И не мудрено, нет двух одинаковых душ. Во-вторых, он читал об этом виде магии, и боялся, ставил блоки. Слабые, но хватало с лихвой. Мне приходилось осторожно обходить щиты, просачиваться в стыки между плитами запретов, прыгать через огненные стены злости и купаться в ледяных озерах страха.
Хуже было в тумане беспросветной тоски, который лишал всяких желаний. Но и его преодолел, уцепившись за нечто общее – детские воспоминания. Услышал во мгле звонкий смех, пошел за ним и попал в окружение цветущих вишен, гонялся за трясогузками и искал лягушек в подвалах, дрался на палках после нечестного дележа яблок из соседского сада… По этой ниточке проскользнул к поздним воспоминаниям, а оттуда и к мыслям. Почувствовал свободные ментальные нити и аккуратно скопировал знания о Агароке, о Древних, магии Знаков, свои догадки и теории – как тетрадь на полочку положил.
Боль оказалась сильнее, чем предполагал. Сначала последовал удар хлесткий как пощечина, потом жжение, будто в череп набросали раскаленного каменного угля из гномьего горна. Я завыл не в силах сдерживаться, но каким-то образом удержался на ногах. И когда сработали Знаки, а взгляд прояснился, увидел младшего. Он стоял с руками чуть врастопырку, словно искал, за что ухватиться, бледный и потный, глаза круглые как блюдца…
