– Это горят твои амбиции, – сказал Альен. Заглянул в глаза Ривза и увидел плещущийся в них страх, свернул полковнику голову.
Щелкнули позвонки, предводитель восстания дернулся в конвульсиях и затих, а правитель обессилено отполз в сторону, попытался оттолкнуть напирающую землю.
В ушах громыхало, со зрением творилось нечто странное, а тело грозило развалиться на куски. Но Аш таки совершил над собой усилие и посмотрел в сторону окраины.
Дым и пламя. Почти половина деревни горела, повсюду валялись трупы солдат. А там, где раньше кипел бой, теперь правили бал големы… големы Лека. Механики таки умудрились подвести свои машины к вражеским, а в ближнем бою численный перевес оказался за ними. И теперь один из стальных гигантов противника валялся на дороге грудой изодранного железа, второй полыхал в канаве.
Да и запала солдат надолго не хватило. Слишком многие стали свидетелями того, как отряд под командованием полковника разметало шаровой молнией. Гибель големов-союзников тоже неприятно поразила. Кто-то сражался и умирал, но большинство бежали, прятались, сдавались…
На правителя повторно накатила усталость, гранитной глыбой придавила плечи. Но удержался, с помощью Витара встал на ноги.
– Ты как? – выдохнул Гар. С беспокойством осмотрел брата, отметил серо-стальные пятна на руках, груди и лице. Выругался, сплел несколько живительных заклинаний и держал до тех пор, пока чешуйки металла не начали отслаиваться, обнажая здоровую кожу.
– Жив, – ответил Альен. Устало улыбнулся и добавил: – Теперь можно и в Седые горы.
Глава 7
Пронзительный свист Знаков превратился в тихое рычание, скорость и высота порядком упали. Я сморгнул слезы, которые тут же замерзли и превратились в ледяные дорожки на щеках, онемевшими руками потянул за скобы и веревки. С трудом изменил угол наклона крыльев, чтобы хоть немного подняться, попытался высмотреть подходящую поляну.
Следовало приземлиться, и отдохнуть, обновить выветрившуюся магию. Знаки разрядились, а заклятие под емким названием Шуба практически не помогало на такой скорости. К тому же голова начала раскалываться в преддверии очередного приступа, а плавать в видениях на лету – удовольствие сомнительное. И очень опасное.
В последнем я убедился на собственной шкуре, когда накрыло где-то посреди Золотой Империи. Повезло, парил у самых облаков, и очнулся, уже падая на какой-то замок. Как ни странно обитаемый. Часовые на стенах заметили и в панике закричали, приняв то ли за чудовище, то ли за гигантскую птицу, сделали залп из луков. И только чудом я уклонился – стрелы пробили крылья навылет, но тела не задели.
Пролетев над самыми головами солдат и напугав их до икоты, я отвернул от попавшейся на пути башни и перепрыгнул вторую стену. Дотянул до ближайшей рощицы, где почти рухнул на первую же поляну: в холодном поту, с дрожащими руками. Долго ругал себя за идиотское упрямство – чувствовал же неладное, но предпочел игнорировать подсказки интуиции, – потом записывал слова заклинания и приходил в себя…
С тех пор я чутко прислушивался к собственному организму, старался приземляться заблаговременно. Попутно отдыхал, медитировал, восстанавливая ядро после встречи с Аларом, и летел дальше. Со временем приступы пошли на убыль, а сами видения стали невнятными и туманными.
Это и радовало, и огорчало. Радовало потому что обмороки стали надоедать, тяготили и являлись опасными. Огорчало же по той причине, что я так и не успел записать всех слов заклятия, не понимал сути ритуала. А без ритуала не получится работать с Камнем, не получится победить…
Отогнав мысли и воспоминания, я высмотрел неплохое место для посадки. Сделал пару кругов над прогалиной, примеряясь, как лучше спуститься, чтобы не задеть крыльями кроны сосен и не завязнуть в сугробах. Оглянулся на заснеженные пики гор, что маячили соляными головками совсем близко, и невольно задержался в воздухе.
Сколько еще? Судя по тому, что «проплешины» не встречались довольно давно, а последнюю деревню я видел с час назад, Аримион остался за спиной. Внизу дикий и загадочный Иглед, край белых медведей и свирепых воинов-великанов. Так что менять стиль передвижения и прыгать через порталы нет смысла. Тем более готовых расчетов для севера нет, а делать наново долго, да и энергии в ядре маловато.
Но куда дальше? Как искать следы светлорожденных?
Вариантов немного. Первый – продолжать кружить, пытаясь высмотреть с помощью Истинного Зрения отсветы эльфийской магии. И второй – на земле создать достаточное количество Астральных Следопытов. Но даст ли сие какие-то результаты, я не знал, ведь волшебство отвода глаз остроухих давным-давно вошло в легенды.
Да и сам край казался странным. Север… но и тут должно быть слабенькое лето. Однако же лютая зима, будто страна плевала на законы Сущего. Магии особой нет, то ли географическо расположение такое, что дули полярные ветра, то ли я чего-то не понимал.
Странное место. И болезненная дилемма.
Вновь задумавшись, я и сам не заметил, как пошел на очередной широкий круг над предгорьями. Это было ошибкой, потому что из глубокой долины ударил шквальный порыв ветра, ожег морозом и посек лицо острой ледяной крупой. Ткань крыльев оглушительно хлопнула, раздался душераздирающий скрип рамы – и меня швырнуло на скалы.
Близко-близко замелькали верхушки деревьев, камни, мир угрожающе крутнулся. Я натянул веревки, попытался сдвинуть крылья. На секунду вращение прекратилось, и пространство залило ослепительной белизной, на бескрайнем полотне проступила извилистая темная линия.
На мысленную команду Знаки отреагировали чересчур вяло – магия исчерпана. И я сплел заклятие Ветра, прикрепил к крыльям. Бросив быстрый взгляд вниз, успел увидеть заснеженное дно ущелья, тусклую ленту какой-то тропы и приземистую кособокую постройку… то ли хижину, то ли башню.
Немного и вырвусь.
В ответ на мысль раздался отвратительный хруст – полопались промерзшие веревки. Знаки неожиданно потухли, словно крохи энергии ушли через сито, заклинание расползлось на куски. На краткий страшный миг я завис в пустоте, а потом рухнул вниз. Закричал, попытался создать Воздушную Подушку, но таки врезавшись в кроны, потерял остатки концентрации. Проломился сквозь ветки, закувыркался и нырнул в снег.
Удар, движение, боль, холод – отстраненно отметило сознание, перед тем как погаснуть. Но к собственному удивлению я просто упал в обморок. И хотя навернулся со страшной высоты, глубокий снег смягчил паление.
Очнулся от того же холода и боли. От свиста ветра и мерного поскрипывания снежного наста.
Шаги.
Я вспомнил о жилище, что увидел перед падением. С трудом пошевелился и вырвался из плена сугроба, со стоном упал на твердую наледь тропы. Скосил глаза на собственные руки: плоть напоминала рваные лоскуты, из трещин сочилась черная кровь, проглядывал металл. И пока срастались сломанные кости, с легкой оторопью осмотрел глубокую траншею – след собственного приземления.
