Однако не успели отгреметь суматошные мысли, как на ступеньках дворца появилась еще одна заклинательница – светловолосая и высокая, прекрасная.
Холодок узнавания пробежался по спине, и одновременно я почувствовал поток энергии хлынувший навстречу. Внешний слой моей ауры всколыхнулся, маскировка расползлась на куски, и по полу растеклось зеленоватое свечение. Ветки тревожно зашевелились и зашуршали, по краям площади ожили гибкие побеги.
Лес опознал чужака.
– Иррэ? – с удивлением спросила любовница Линаэра. – Что происходит?
– Девочка, будь добра, отойди, – попросила Катрин. Мазнула по мне взглядом и улыбнулась. – Я ждала, Эскер. Хотя и не думала, что сможешь зайти так далеко. Но ты не учел… я изучила тебя, твою магию. И если деревья удалось обмануть, то меня не проведешь, привыкла смотреть глубже первого слоя ауры. Да и слишком часто сорил волшебством.
– Иррэ?! – воскликнула молодая колдунья. Затем оглянулась на меня в поисках поддержки, но побледнела и отшатнулась.
Я и сам почувствовал щекотку на щеках, увидел пар и сообразил – отбрехаться не получится. Вытащил меч из ножен, сделал шаг вперед и приготовился метнуть заклятие, прыгнуть.
Подчиняясь небрежному жесту Катрин, в воздухе возникла тонкая рябь. Без силовых всплесков, что свидетельствовало об идеальном балансе заклинаний, прямо из пустоты шагнули воины, закованные в узорчатые латы. Возникли и за спиной, и по краю площади, и у клетки. А вверху за листвой раздались голоса, я заметил парочку лучников.
– Не надейся, – сказала жена моего двоюродного брата, сделала еще один жест. Пол в нескольких местах вздулся осклизлыми пузырями, образовал громадные кожистые бутоны. Лепестки распустились и выпустили на волю зеленых человекоподобных существ, напоминающих ожившие мшистые бревна.
Айну как-то умудрилась подчинить лейцагов, тварей Логебора.
Скрипнув зубами, я сбросил шлем и избавился от остатков преображающего заклинания, потянулся разумом к Мстителю. Но едва успев прикоснуться к бурлящему котлу злобы, как к прутьям клетки приникла Мия, и я услышал возглас:
– Эскер?
Возглас отвлек, сбил трансформацию, так как я сообразил – в любом случае остроухие успеют убить пленницу. Но сказать что-либо не успел. Поясницу ожгло, внутренности разорвало болью. И сквозь гул в ушах прорвался наполненный яростью звонкий голос:
– Где Линаэр?
Упав на колено, я выдернул из спины короткий нож в форме листа. Хотел схватить молодую колдунью, но почему-то не дотянулся. На пути встал прыгнувший навстречу пол, сумрак вокруг сгустился, скрыв лица. Затем затихли и голоса, звуки утонули в завывании Вьюги…
Глава 8
Порыв морозного ветра выжег глаза, стеганул плетью по загривку. В белом мареве проступили горы: блистающие ледники, сосновые рощи на склонах, скалы. В небе стремительными серыми волками мчались тучи, затмевая холодную голубизну. С востока тонкими оранжевыми иглами били лучи взошедшего солнца.
Завывание стало громче, и землю опять закрыло покрывалом метели. Но в мареве был различим громадный силуэт. Чуть дальше еще один, и еще.
Слышалось поскрипывание задубевшей кожи, скрежет металла, угрюмое сопение. Кто-то поправлял ремни, кто-то поудобнее перехватывал щит или меч. Изморозь сыпалась с доспехов серебристым песком, во мгле маячили рогатые шлемы.
Здесь в ущелье тридцать воинов, что успели прийти на Зов. Но больше и не нужно, врагам хватит за глаза. Всегда хватало.
Впередистоящий оглянулся, кивнул мне. В щелях забрала сверкнули ярко-синие смеющиеся глаза. Сколько столетий прошло, а Лис так и не растерял жизнелюбия. Да и все мы почему-то существуем, ждем освобождения. Кто-то по привычке, иные в надежде на предсказанного давным-давно потомка, лишенного влияния Нитей Судьбы. И возможно время пришло, если верить словам Стража о вчерашнем происшествии…
Хотя он мог и ошибиться. Подарки Творца – несусветная редкость.
Мысль потухла, далеко за спиной почудились шаги. Я обернулся и заметил вышедшего из межевого дома собрата. Тот неторопливо и уверенно приблизился к строю с мечом на плече. Как обычно невозмутимый, каменно-спокойный. И даже ветер затих, потерся о ноги старейшего как выпрашивающий косточку пес.
Наши взгляды столкнулись, возник поверхностный ментальный контакт. Страж кивнул, но тут же сорвал меч с плеча и что-то крикнул. А впереди дернулся Лис, быстро поднял толстый щит.
Мглу рассекли зеленоватые всполохи, раздалось частое «тук-тук-тук». И все бы ничего, но друг оступился, случайно толкнул спиной. Чтобы не упасть пришлось выбросить руку в сторону для равновесия, отшагнуть.
Грудь ожгло, сильнейший удар отбросил назад. Я ударился затылком, застонал и хотел выругаться. Но едва зрение вернулось, слова застряли в горле. В моей груди торчали три тонких древка, а с неба продолжал падать дождь зеленых огней.
Магия! Ненавистная и такая знакомая магия остроухих. Но почему смолчали охранные Печати, поддались доспехи? И отчего я не чувствую боли?
Хотя последнее не совсем соответствовало истине. Боль я ощущал. Жгучую и дикую, выворачивающую наизнанку. Но она казалась далекой, смутной. Сие позволило понять, что бой для меня завершился, не успев толком начаться.
Глупо. И обидно.
Конечно, я разозлился. И конечно попытался встать. Но тело не слушалось, руки и ноги налились свинцом, а в жилах струился яд: нечто ужасающее, пожирающее Силу.
Проклятые отродья наверняка зачаровывали стрелы месяцами. Вряд ли у них много подобных подарочков, но залп сделал свое дело – нас стало меньше.
Метель начала затихать. Солнечные лучи проникли в ущелье и волной хлынули к далекой темной полосе леса. Секунда – и из сугроба встал первый воин в изящных узорчатых латах и крылатом шлеме. Затем второй, третий.
Пологий склон перед опушкой запестрел от мелких фигурок. Я успел увидеть, как эльфы споро строятся в боевые порядки: впереди щитоносцы и копейщики, на флангах лучники. А затем сияние снегов стерло детали.
Смежив веки, я приготовился окунуться в покой, еще чувствуя рядом присутствие Стража.
Печально, что не дожил до дня, когда получим свободу, не узрю ликования братьев. Но и так неплохо, ведь потеряю память, уйду на звездную дорогу перерождения из Астрала. И уйду не в одиночестве.
Но брат вместо того, чтобы попрощаться что-то сотворил. Вроде крикнул беззвучно, мысленно, кого-то позвал. И вскоре я ощутил маленькую раскаленную искорку, что вошла в мозг.
Возникло странное ощущение двойственности. Я словно был собой… и не был. Воспоминания перемешались, реальность и небытие путались. А затем в сознании раздался чей-то упрямый голос:
«Борись! Сражайся, Древний!»
Я вяло отмахнулся от чужака. Но тот не отставал, кричал и призывал, бил своей жгучей волей к жизни как молотом. Сообразив, что не собираюсь подчиняться, взвыл яростно и ожесточенно. И в меня хлынула Тьма…
