Повелитель зеленокожих бежал в первых рядах. Скалился и рубил врагов, хохотал. Глаза сверкали алым безумием, искры Хаоса мерцали и во взглядах его соратников, а перед ордой плыла кровавая мгла… Я не мог расшифровать структуры заклинания, не улавливал ни одной знакомой составляющей, но чувствовал, что призвано выкачивать силу из врагов, отдавать оркам. И видимо защиты от дряни не имелось, так как имперцев не спасала ни Тьма, ни магия Древних.
Содрогнувшись, подумал о том, что Гроха лучше не злить. Если б сцепились там, в Долине, вряд ли б мне помог Мститель. Это как сравнивать злого щенка, норовящего погрызть все подряд, и матерого пса, ветерана множества битв…
Хотя скифрцев было не так просто напугать. Очнувшись, перестроились и образовали защитные линии. Попутно кто-то из выживших колдунов, а может, и сами Древние сотворили стены из пепла и Тьмы, прикрыли основные подразделения. Магия Алара, не говоря о нашей, пробивала пелену с трудом, так что бой снова свелся к противостоянию клинков.
– Еще пехоты! – приказал оборотень, понаблюдав некоторое время за атакой союзных частей и убедившись, что несут потери. Обернулся к адъютантам и склонил голову. – Мастер Илвин! Сейчас нужно надавить всем, что есть.
– Сделаем, – кивнул глава ремесленной гильдии Гента, окликнул связных: – Направьте на передовую расчеты бомберов!
– Вы о чем? – тут же заинтересовался Птиц.
– Да мелочи, – отмахнулся младший Альен. – Университетские алхимики придумали новый взрывной состав из селитры, серы и угля. В ремесленном районе из этой хрени бомбы соорудили, начинили гвоздями и обломками подков, приспособили метать из баллист. Бахает слабее стандартных масляно-магических зарядов, но гораздо дешевле в производстве. Только маловат припас, не успели развить производство.
– Никогда не слышал о столь необычном соединении.
– Угу. И главное – никакого волшебства, практически кофетка из дерьма. Надеюсь, что сработает. А то помнится, месяц назад тоже энтузиазмом чуть не забрызгали, когда летательную лодку с крыши цеха запускали. Как юнцы ей-ей, хотя многие внуков нянчат…
– И как? – оживился Ирн, не обратив внимания на показной солдатский юморок.
– Полетела, – фыркнул Тох. – Вертикально вниз. Раньше эксперименты Совет Гильдий притормаживал и запрещал, так как боялись потерять куш на традиционных сферах торговли. Сейчас мастеровые творят, как хотят, но получается… что получается.
– Я бы взглянул на аппарат. Идея кажется перспективной, а проблемы решаемы.
– Эск то же самое сказал. Но как по мне лучше не беситься жиру, а ходить пешком. Шея целее будет.
Чародей возразил, оборотень, судя по тону, кисло пошутил, оба продолжили вяло спорить. Ради самого спора, скорее. И чтобы отвлечься, заглушить страх, сотни тревожных мыслей, которые подобно червям выедали мозг. Но я уже не слушал. Щурился, кусал губы и вздрагивал, когда налетали порывы шквального ветра. Напряженно смотрел на поле, на облака Тьмы, гнилостные небеса и ждал… ждал, сгорая от ненависти, замерзая от нехороших предчувствий.
Сделает ли Терн ответный ход? Пока вроде преломили ситуацию. Но ясности нет. И если у бога припасено нечто стоящее, можем разом утратить преимущество.
Впрочем, время шло, а выпада так и не последовало. Три рати давили и плющили армию Скифра. И тут бы самое время уйти на заранее подготовленные позиции. Дать солдатам отдохнуть, затем медленно пятиться, прикрываясь засадами, ловушками, огрызаясь контратаками. К тому же на пути Алара должно быть полным-полно скифрских крепостей. А штурм и самого захудалого замка – дело дней, если не недель. История помнит случаи, когда отдельные твердыни держались месяцами. Помнит, когда правильное отступление оборачивалось тяжелой победой…
Но чем дольше я наблюдал за битвой, тем крепче во мне становилось убеждение, что Мрон совсем не озаботился обороной. Нет, сами по себе имперцы выгодно отличались от тех, с кем дрался десять лет назад. Стойкостью, силой, дисциплиной. Отряды отлично маневрировали, военачальники действовали адекватно ситуации. Но мало этого… очень мало. Ведь должен был темный рассчитывать и на неприятное развитие событий, должен оставить козырь в рукаве?! Кинуть в бой братьев и сестер, залить равнину Тьмой, да хоть бы элементарно подготовиться, выкопать рвы, поставить порталы?!
Безоглядная уверенность в победе? Глупость? Недальновидность?
Ни то, ни другое, ни третье – ответил я сам себе немного погодя. Классическая стратегия тут не сработает. Терн изначально надеялся лишь проредить воинство Светозарного настолько, чтобы тот ослаб. Чтобы силы Престола Тьмы и совокупной мощи Падших хватило для борьбы с насосавшимся человеческих душ ублюдком. А отступление и долгая борьба чревата. Чревата тем, что Алар начнет захватывать селения, города, те же крепости. И все равно победит.
Если смотреть на с такой стороны, то многое становилось понятнее. Змеи Бездны – могучее оружие, коим Мрон явно собирался подчистить соларов. Демоны и полукровки призваны противостоять одержимым. А вот залить Мраком поле не мог. Во-первых, убил бы своих воинов. Во-вторых, не хватало могущества. Приходилось сражаться в высших Астральных планах, защищать солдат от безумия светлого, контролировать волю людей…
Наше вмешательство сломало планы Терна, бог не смог нанести невосполнимого ущерба аримионской группировке. И я чувствовал, что давление Алара постепенно усиливается там, в тонких мирах. Жжение в солнечном сплетении стало почти невыносимым, виски кололо острыми иглами, а в голове мутилось от эха бесплотных ударов, наносимых светлым.
Тьма отступала… сначала медленно, потом быстрее.
Я пропустил тот миг, когда боль переросла мыслимые пределы. Просто мир потерял цвета и очертания, сознание окунулось в жгучую безбрежную серость: бегущие тучи, рваные пряди тумана, и раскаты грома вдалеке.
«Нет, не гром… голоса», – дошло до меня через целую вечность.
То разговаривали Древние. Но смысла я не понимал, лишь ловил искаженные эмоции обоих. С одной стороны хлестало сумасшедшей яростью, с другой – холодным упрямством. И от каждой фразы, от каждого слова меня выворачивало наизнанку, било и трепало. Ведь говорили они на языке магии.
Сколько продолжалась пытка, не помню. Но вроде бы постепенно начал вырываться из Астрала, всплывать на поверхность реального мира. И в конце концов очнулся, когда по щекам похлопали.
– Эскер!
– Да что ты как баба гладишь?
Рядом тяжело засопели, я почувствовал движение воздуха. Хотел выругаться, пригрозить неведомым мучителям. Но просто не смог разлепить губы, и чуть не рухнул в очередной обморок от вспышки боли. Мало того, что рука бьющего оказалась весьма тяжела, так еще и мигрень. Такое чувство, будто выгорели глаза.
– Одной оплеухи маловато.
– Иди ты! Голову ведь оторвешь. Лекаря надо.
– Где его сейчас сыщешь? Вон и Птиц в обморок упал, как светская дама в борделе. Воды подайте, да студеной. Тоже мне чародеи – сначала один глазки закатил и как мешок с г… с горохом упал, потом сразу второй. Витар, ты хоть что-то понимаешь?
