Потрогал осколок ногой. Мрамор, ёптыть… Килограмм пятьдесят ядро весит, если не больше.
С ужасом обнаружил, что одного из канониров буквально разорвало на части. Прямо передо мной в лужице крови лежала его рука в обрывке красного жака. Указательный палец с тоненьким золотым колечком судорожно подергивался…
– Твою же маман!..
Один из ломбардцев спокойно поднял эту руку, отнес к бесформенной кучке плоти, бывшей еще секунду назад человеком, и положил рядом. Потом так же спокойно принялся с товарищами наводить порядок на позиции.
Сука… Никак не привыкну к такому равнодушию к смерти, хотя самому тоже глубоко наплевать…
– Господин барон! – подскочил мэтр Рафаэлло. – Вам надо отойти в сторону…
– Да, монсьор… – Тук потянул меня за руку. – Бог его знает, что ожидать от этих адских машин, да и от ломбардцев тоже… Пакостный же народишко…
Оттолкнул шотландца.
– Мэтр…
– Не волнуйтесь, господин барон. Меня не заденет. – Канонир, не оглядываясь, побежал к веглеру.
– По гульдену каждому, если попадете… – крикнул итальянцу в спину и все-таки отошел на два десятка метров назад, к лейтенанту ломбардского отряда, спокойно сидящему на ящике и неторопливо потягивающему винцо. Не заденет его, говорит… Все равно мне, главное – хоть куда-нибудь попади перед этим…
– Это вы зря, монсьор… про гульдены-то… – забурчал Тук. – А вдруг попадут? Мошна чай не безразмерная.
– Братец, когда мы все здесь сдохнем, золотишко вряд ли нам понадобится…
– Так-то оно так…
Шотландец не договорил. Грохнуло так, что я едва удержался на ногах. Земля заходила ходуном, а все вокруг заволокло плотным белесым дымом. Когда дым снес ветерок, увидел, что крайний веглер разорвало в казенной части, развернув уродливым цветком лопнувшие полосы железа, из которых был сварен его ствол. Второй с виду казался целым, но его опрокинуло на бок. Левое колесо сорвало с оси и откинуло в сторону…
– Святой Георгий!
– Матерь Божья!
– Святая Магдалина!
– Ломбардия!
– Грязные алеманы!
– На кол имперцев!
Я сначала не понял, почему веселятся, вопят и пританцовывают на палисаде арбалетчики, кутилье и ломбардцы, но, подбежав к ним, сам заорал от радости.
Позиции имперских бомбарделей были окутаны дымом, из которого выплескивались языки пламени.
– Попали! Попали! – Рядом со мной приплясывал и орал Тук, совсем забыв, что как раз этого он и опасался в своей шотландской прижимистости.
Поискал глазами мэтра Рафаэлло и с облегчением вздохнул. Ломбардец вытирал платком закопченное лицо и, пошатываясь, шел в мою сторону.
– Вы лучший в мире бомбардир, мэтр! – На радостях хлопнул его по плечу и, заметив, что он не расслышал, проорал ломбардцу прямо в ухо: – Вы лучший! Награда – ваша!
– Я знаю! Прямо в пороховой погреб. Такого у меня еще не случалось! – крикнул канонир в ответ, оглушенно тряся головой. – Но у них еще много орудий! Я пойду…
Ломбардец развернулся и побрел к следующей паре веглеров.
Ну о-о-очень хорошо начался бой. Отлично! Настроение взлетело до небес. Надо как-нибудь этого гения артиллерии переманить к себе, главное – чтобы его не пришибло раньше времени, а потом я придумаю как. Мои мосарабы, конечно, к пушечному делу народ способный, но рассчитывать дистанции по звуку и виртуозно пулять за километр каменными болванками они точно не умеют.
Отобрал у лейтенанта Гримальди флягу с вином и сделал пару глотков. Мерзкая кислятина, но сейчас сойдет. Моя фляга с отличным рейнским, как назло, осталась на седле у Каприза. Ладно, потерплю на радостях.
А радоваться есть чему. Двумя попаданиями мы вывели из строя все бомбардели германцев. У них еще оставались серпентины, но это совсем не одно и то же – немцы со второго залпа стали накрывать наши позиции, но десятикилограммовые свинцовые ядра не пробивали стены редутов, хотя палисад расковыряли изрядно. Но и палили из серпентин имперцы гораздо быстрее, чем из больших орудий. Залпы следовали через каждые полчаса, а то и быстрее. Сами понимаете, часов у меня, засечь время, нет.
Какими бы маломощными ни были серпентины, урон все-таки они наносили, и немалый. Уже половину канониров и десяток арбалетчиков пришлось эвакуировать в тыл – их сильно посекло щепками от палисада. Еще одним удачным залпом немцы повредили венглер, к счастью, не критично. При этом убило сразу двоих фламандцев и оторвало ногу ломбардцу.
Мэтр Рафаэлло следующим залпом угодил в выстроившихся за своими орудийными позициями имперских пехотинцев и артиллерийские упряжки. Сколько их убило, не знаю; надеюсь, много – я имею в виду не лошадок, а дойчей, – но немцы после этого быстренько отошли в тыл почти к самым стенам вагенбурга.
Все равно размен получился не в нашу пользу. Оба веглера опять вышли из строя. У одного лопнула колесная ось и станина села на пузо, а у второго раскололо пополам лафет, сорвав при этом ствол с креплений. Все-таки дерьмовый средневековый огнестрел, но ничего, я уже примерно наметил себе несколько усовершенствований. Остается только найти мастера, способного воплотить их в жизнь.
К обеду компания потеряла пятнадцать человек ранеными и восьмерых убитыми. Ломбардцы еще больше – человек тридцать в общей сложности. К счастью, спитцеры обошлись без потерь – до них ядра просто не долетали.
Оставшаяся пара орудий пока не стреляла. Канониры вместе с кутилье копали наклонную позицию по всем правилам и укладывали специальные стапели, по которым венглер откатывался при отдаче. Экспериментировать, как с первыми парами, мэтр Рафаэлло не решился – все-таки последние орудия. Повредит их – и все, останемся совсем беззубыми.
Прискакал герольд и сообщил приказ Карла: держаться, типа вся армия и он сам лично восхищаются нами… и много еще разной возвышенной дребедени. Он да и я тоже прекрасно понимали, что слать новые орудия и подкрепления к нам смысла нет. Их тоже перемелют орудия имперцев. Сюда сразу надо было бы ставить пару батарей посовременнее и подальнобойнее, и уже под них готовить основательные укрепления. Вот тогда ситуация автоматически становилась патовой, то есть выгодной для нас. Все-таки дерьмовый из герцога полководец…
Я убрал с позиций почти весь личный состав, оставив только наблюдателей, и сел в сторонке с Туком и ломбардским лейтенантом. Его дерьмовое винцо мы давно прикончили и спокойно дожидались, когда посланный за добавкой кутилье притащит нам еще. Ну а что еще делать под орудийным обстрелом?
Ближе к вечеру мэтр Рафаэлло наконец-то выпалил из последней пары веглеров… И попал, хренов ломбардец! Попал, виртуоз артиллерийский! Каменное ядро на рикошете снесло сразу две серпентины и прокатилось по обслуге. Их вопли донес до нас вовремя поднявшийся ветерок. Приятные же звуки, хочу я вам сказать!
