— Она вам звонила?
— Да. Ее волнует, что у вас возникли трудности с адаптацией к тем вещам и явлениям, которые до этого… несчастного случая были привычными в вашей жизни. — Очки сняты. — Вы не хотите поговорить об этом?
Я так сильно сжала челюсти, что у меня заболели зубы.
— Больше похоже на то, что у нее возникли проблемы с тем, какой я стала сейчас.
Миссис Мессер прикусила кончик дужки.
— Что-то связанное с мальчиком?..
Я почувствовала, как вспыхнули мои щеки.
— Мы с одним парнем ели мороженое, а она подумала невесть что.
Я не могла поверить, что моя мама звонила ей! Одно дело, если бы мама позвонила врачу-терапевту, что тоже было бы лишним, но обращаться к школьному консультанту по нетипичным ситуациям — это уже чересчур. Вцепившись в сиденье стула, я сделала глубокий вдох.
— Я ведь уже не та, кем была до этого несчастного случая. И вам это известно? Я думаю, что это хорошо. Раньше я была законченной зловредной сукой.
Надев очки снова, миссис Мессер растянула губы, как будто и вправду хотела улыбнуться. Не фальшивой, натянутой улыбкой, которая всегда была у нее наготове.
— Хорошо, если это способствует улучшению вашего самочувствия. Я всего-навсего объяснила ей, что она столкнется с изменениями в вашей личности.
— Уверена, это она поняла правильно, — пробурчала я. — Она думает, что я…
— Что она думает, Саманта?
Я снова принялась грызть многострадальный палец, чувствуя, как нога начала нервно притоптывать по полу. Меня вдруг охватило настойчивое желание поделиться своей тайной. Но я все же решила не торопиться.
— Я не знаю… Она стыдится меня… Думаю, она всегда меня стыдилась.
— Уверена, что это не так, — успокоила меня миссис Мессер, внимательно наблюдая за мной. — Вам удалось что-то еще вспомнить?
Остановив взгляд на фотографии маленького мальчика с личиком херувима, стоявшей на ее столе, я слегка пожала плечами.
— Это всего лишь разрозненные мелочи, в которых почти нет смысла. Вал воспоминаний так на меня и не нахлынул, хотя я делала все, что вы мне велели. Я думала… я думала, что новость о Касси даст толчок чему-то, но этого не произошло.
— А как вы восприняли новость относительно Касси? Вы все еще чувствуете безразличие по отношению к ней?
Меня просто бесило, когда она говорила подобные вещи, пусть даже если я понимала, что имеется в виду. Моя неспособность вспомнить чувства, которые я испытывала, находясь рядом с Касси, не заставила меня разделить всеобщее горе после ее внезапной смерти.
— Я пытаюсь вспомнить ее.
— Я имею в виду не это, — заявила миссис Мессер.
Я снова покачала головой, демонстрируя отказ отвечать на ее вопросы.
— А можно мне задать вам вопрос?
Миссис Мессер утвердительно кивнула.
— Люди, к которым начинают возвращаться воспоминания, видят… странные вещи?
Ее глаза за стеклами очков непонимающе моргали.
— А что это за странные вещи?
Я пожала плечами.
— Ну не знаю… Могут они видеть странные предметы или слышать голоса?
Сняв очки, консультант на этот раз их сложила.
— Некоторые воспоминания могут возвращаться в форме голосов или образов, которые кажутся странными. Если бы вы могли привести мне какой-либо пример…
Я ждала, когда она снова наденет очки или начнет покусывать дужку, но она не делала ни того, ни другого — я поняла, что выбила ее из колеи. Нехорошо. Уже только из-за того, что она прекратила вертеть в руках свои очки, можно было сделать вывод: видеть и слышать странные вещи — не-нормально.
Видя, что я не склонна вдаваться в подробности, миссис Мессер заговорила снова, но я-то знала, что она вернется к этому опять, по всей вероятности, в пятницу.
— Похороны Касси в понедельник. Это может быть тяжелым… событием для вас…
— А вдруг это поможет мне что-нибудь вспомнить?
— Возможно, — согласилась она, записывая что-то в своем блокноте.
Наша встреча закончилась, и мне пора было спешить на урок. Первое, что я увидела, открыв металлическую дверцу своего шкафчика, была записка на желтой бумаге, сложенная треугольником. Прежде чем развернуть ее, я осмотрелась вокруг и убедилась, что рядом никого нет.
Эти записки озадачивали меня и сбивали с толку — более того, они, черт бы их побрал, меня пугали. Если я… если я действительно напала на Касси и в этот момент каким-то образом причинила боль себе, то что объясняли эти записки? Что все может оказаться еще хуже? Я окажусь ответственной за смерть Касси или, наоборот, узнаю, что преступник еще на свободе? И это тот самый человек, который преследует меня нескончаемыми посланиями на желтой бумаге.
Ответа на эти вопросы я не знала. Вздохнув, я развернула записку.
Ты знаешь, зачем она была на озере.
Абсурдность этой строчки, учитывая мою амнезию, почти заставила меня рассмеяться. Но когда я складывала эту записку, чтобы добавить ее к другим, лежавшим в моей сумке, знакомая судорога, спутник беспокойства, сдавила мне горло. Я же не знала, почему Касси была на озере. Тому, кто подбрасывал мне эти записки, надо было поточнее вникнуть в мою ситуацию, чтобы ставить передо мной более важные вопросы.
Кто все-таки оставляет эти записки и что ему известно?
Закрывая шкафчик, я повернулась, и как раз в этот момент Дел, выйдя из-за угла, направился ко мне. Я почувствовала слабый укол совести, вспомнив, как сильно мне хотелось поцеловать Карсона.
Дел обнял меня за плечи и поцеловал в щеку, потом чуть отступил назад и легонько дернул меня за хвост.
— У тебя усталый вид. Все в порядке?
— Я не очень хорошо подготовилась к сегодняшним занятиям… — призналась я, машинально приглаживая волосы.
— Не бери в голову. — Он снова обнял меня, и мы пошли в класс. — Все понимают, чего ты натерпелась, к тому же эта новость о Касси, так что многого ожидать от тебя не приходится.
Мои брови удивленно изогнулись, но я ничего не сказала. Остановившись возле кабинета математики, где у меня был урок, Дел поцеловал меня на прощание — на этот раз в губы. Совсем не плохой поцелуй: теплый, сухой, мягкий. Даже настойчивый, но у меня было не то настроение.
Дел отклонился чуть назад, внимательно посмотрел мне в глаза.
— Ты уверена в том, что просто устала?
Таинственные записки, вероятность моей причастности к смерти Касси и к тому, что с ней произошло, безумные мысли, терзавшие меня, серьезные проблемы с парнями — моя жизнь наполнилась всеми возможными трудностями. Я была без ума от парня, который, по общему мнению, был мне не пара — зато был лучшим другом моего брата — в то время, как мой бойфренд терпеливо ждал, когда я образумлюсь.
