Он убрал руку с ее спины и сделал шаг в сторону. И еще один шаг. И еще. Пока не отошел к столу и не склонился над бумагами.
Зачем он это сделал? Тони почувствовала, как одиноко и холодно ей стало без него. Но достаточно было взглянуть ему в глаза, чтобы все понять.
В этот момент он тоже осознал, какое значение имеет для него Тони. Его влекло к ней сильно, страстно и неудержимо.
Их сплетенные руки в кофейне в первый день работы, его случайно брошенные на нее взгляды в те моменты, когда Тони этого никак не ожидала, их поцелуи на террасе под февральским небом – все было значимым. Легкость его губ, скользящих по ее коже, нежность его рук, тепло его тела – только это по-настоящему значимо.
Но было что-то еще, не позволявшее ему сказать об этом прямо. Конечно же обстоятельства.
Поэтому Тони предпочла не бросаться ему на шею, а терпеливо ждать, пока он наконец ответит на ее вопрос. И он ответил:
– Неделя? Ты в самом деле считаешь, что этот бардак можно разгрести за неделю? Ну, Тони! Ведь я совсем забыл, что у тебя есть своя работа. И своя жизнь.
Он подошел ближе, ласково погладил ее по щеке.
– Я виноват перед тобой, Тони. Я думал, у нас получится легкий, ни к чему не обязывающий роман, это нужно было и мне, и тебе. Но все получилось не так. Ты оказалась слишком уж прекрасной. Теперь я хочу большего. Чтобы ты осталась в моей жизни навсегда. Но мы оба знаем: я скоро снова отправлюсь на Аляску, и было бы нечестно давать друг другу невыполнимые обещания. Не важно, чего мы хотим. Тебе нужно выйти на работу, и я не имею права тебе мешать.
Ну что же, вот и ответ на ее вопрос. Но кто сказал, что у нее нет выбора?
Можно послушаться Скотта и сделать как он сказал. А можно не послушаться и сделать что-нибудь совершенно невероятное.
В первом случае, вне всякого сомнения, он навсегда уйдет из ее жизни. А этого она никак не может допустить. Что уж там, даже представить себе этого не может! От одной мысли об этом по телу пробегала дрожь. Скотт будет с ней и только с ней. Это она поняла только что. Она не может его потерять после всего, что они вместе пережили. Он ей нужен. Так нужен, что ей вполне по силам за него бороться.
– На что ты не имеешь права, Скотт? Быть моим другом? Проводить время со мной? Обнимать меня, когда мне плохо? Неужели ты не имеешь на это права? Что за ерунда, Скотт! Расскажи мне все как есть! Твои слова расходятся с чувствами, твой язык говорит одно, а тело совсем другое.
Внезапно он шагнул к ней и раньше, чем она успела осознать происходящее, сжал ее в объятиях, запустил пальцы ей в волосы и прижался к ее губам таким пламенным поцелуем, что она от удивления раскрыла глаза. Он целовал ее, как в последний раз в жизни, и волна страсти с головой захлестнула их обоих. Тони закрыла глаза и, обняв Скотта, вернула поцелуй, долгий, страстный и нежный. Она тонула в его объятиях, таких теплых, таких родных. Кто бы мог подумать, что эти мощные руки могут обнимать так ласково? Счастливая, она гладила его волосы, вдыхая единственный в мире запах, который мог принадлежать только ему. Никогда она не испытывала ничего подобного. Ни один мужчина не дарил ей таких объятий. Скотт неподражаем. Удивителен. И вне всякого сомнения, великолепен.
И когда она уже решила, что ничего прекраснее с ней не случалось, его поцелуй стал сильнее. Будто бы он хотел получить все, что она была готова ему отдать, и жар его губ унес ее в прекрасное бессознательное.
Таким теплым, таким любящим поцелуем ее тоже никто никогда не целовал. Это не просто поцелуй, это знак. Знак того, что они не только любовники, не только друзья. Знак того, что впереди их ждет нечто большее. Знак того, что он тоже впустил ее в свое сердце.
Все чувства Скотта обнажились перед ней, как на ладони, когда она наконец открыла глаза и разомкнула объятия. Тогда он склонился к ней, щекоча ей щеки небритым подбородком, и стал целовать эти глаза, карие и лучистые. Она любовалась его озорной дерзкой улыбкой, любовалась им, и сердце в груди замирало от столь неземной красоты.
Он, конечно, знал, как действует на нее его красота и поцелуи. Да и как не понять? Ее щеки вспыхнули алым пламенем, сердце билось быстро-быстро в унисон с сердцем Скотта.
– Вот как ты заставляешь женщин замолчать? – сообразила Тони, пытаясь придать голосу спокойный ироничный тон. Но из этой затеи ничего не получилось. Голос предательски дрожал.
Он улыбнулся еще шире. Один уголок рта поднялся чуть выше другого.
– Это аварийный выход из положения. Берегу на крайний случай. – Он посмотрел ей в глаза. Взгляд его посерьезнел. – Знала бы ты, как тяжело мне будет вернуться на Аляску и оставить тебя здесь! Но что еще мне остается? Завтра приедет Фрейя, чтобы прибраться и подготовить здание к съемкам. Моя помощь ей не нужна. Для меня не осталось здесь работы, Тони. Вряд ли я вернусь обратно. А ты заслуживаешь гораздо большего, чем безнадежное ожидание.
Теперь он целовал ее лоб и волосы, тихо и печально.
– Мне в жизни не говорили таких слов.
– Но каждое мое слово – правда. Твоя жизнь здесь, перед тобой блестящее будущее художницы и фотографа. Я уже вижу, как это будет. – Он вывел в воздухе ее имя. – Авторская фотостудия Антонии Балдони. Это будет нечто потрясающее. Как знать, возможно, и я приду к тебе сделать пару снимков.
– Не надо мне твоих снимков, Скотт. Ни одна фотография не в силах заменить тебя.
Скотт положил голову ей на плечо и ненадолго застыл так, а потом, протянув ей руку, с грустью сказал:
– С вами было очень приятно работать, мисс Балдони. Желаю вам творческих успехов, карьерного роста и всего самого наилучшего.
Затем повернулся и пошел вниз по лестнице туда, откуда все еще доносился запах сгоревшего дерева и копоти. Оставив ее одну сидеть на полу в запачканном сажей кардигане. Скучать по нему уже сейчас. Так сильно, что никакие слова не смогли бы этого выразить.
Глава 12
Солнечным мартовским утром Скотт вошел в конференц-зал офиса Элстромов и тут же был сбит с ног Фрейей, которая, соскучившись, буквально повисла на нем. Все тревоги и волнения тут же улеглись. Сжав ее в объятиях, Скотт осмотрелся: мало ли, вдруг они в комнате не одни.
– Я знаю, что папа все еще в Италии, утром говорил с ним по телефону. А где ты прячешь Трэвиса? Я думал, он всегда сует свою мерзкую морду туда, где крутятся более-менее приличные деньги. Под столом он, что ли? Не думаю, что там он спрячется от моих кулаков.
– Вот и не угадал. – Фрейя щелкнула его поносу. – Трэвис вчера прислал мне такое чудесное сообщение! Написал, что семейный бизнес его больше не волнует, поскольку он решил заняться другим делом.
Видимо, у Скотта был чересчур уж растерянный вид, поэтому Фрейя еще раз подтвердила свои слова.
– Точно тебе говорю: Трэвис продал все свои акции. И я понятия не имею, кто их купил. Но этот человек точно не из числа моих знакомых. Я, знаешь ли, выяснила все, что могла. И не смотри на меня так! Я не вру и совершенно точно ничего о нем не знаю. Сама в шоке! У кого мог возникнуть такой внезапный интерес к нашему бизнесу? А впрочем, будем надеяться на лучшее!
