– Мне летеху дали, – улыбнулся Антон. – Отличился я вчера. Отбил нападение на НИИ. Всю роту повысили в звании и дали допуск на космос.
– А-а, – протянул дед, откидываясь на спинку кресла. – Понятно-понятно. А чье нападение было?
– «Селеннафтагаза», – ответил Антон. – Они многих из наших профи перекупили, укропы. Пришлось валить мужиков… А когда-то из одного котла жрали.
Дед, казалось, только этого и ждал.
– Вот именно! Друг друга убиваем, как дурачье, а пиндосы руки потирают от удовольствия.
Антон отмахнулся.
– Да, людишек хлебом не корми – дай в горло ближнему своему вцепиться! Всегда так было! Вы убивали из-за политики, мы – из-за бизнеса! Суть-то одна, все равно кровь, что вода, льется. И вообще ты со своей американофобией достал!
– Американофобия, говоришь? – Дед нервозно поерзал в кресле. – В мой Фейсбук загляни, нуб! Сейчас в друзьях все, против кого я когда-то сражался! Да я и с Армстронгом пил! И с Бином! И с Олдрином!
– У-у, как вообще не спился… – покачал головой Антон.
– Сильного соперника надо уважать! – Дед хлопнул ладонями по подлокотникам. – Сильный соперник не позволяет превратиться в тряпку! Сильный соперник – это гроссмейстер, которого нужно переиграть! А ненавидеть… – Дед посмотрел в сторону, пожевал губами. – Ненавидеть надо предателей. Тех, кто за гроши готов слить тебя, меня, наш город, округ и так далее, братец, ради тех самых бизнес-интересов, о которых ты говоришь. И они сливают! Сливают! Киевский «Селеннафтагаз» пришел на нашу территорию, и вы перебили их людей. Браво! Молодцы! Идиоты! Мы обескровим друг друга. А потом – бац! – Дед хлопнул ладонями и замер с открытым ртом и выпученными глазами. Антон подумал, что деда хватил удар. Но нет, увы, – старик «отмер».
– Что – бац? Кто – бац? – Антон махнул рукой. – Я называю это «дикий гон».
Старик прикусил прокуренными зубами губу и пожал плечами. Потом повернулся к монитору, что-то выстучал на клавиатуре.
Антон был в курсе, что любимая родина кинула деда. Отсюда вся его озлобленность, скверный нрав и простатит. Так по крайней мере думал Антон. Дело в том, что дед в свое время был слишком засекречен, а документы с именами участников первой лунной кампании давно доели в архивах мыши. Теперь подтвердить свой статус он ничем не может и вместо пенсии участника боевых действий получает хрен с маслом. Если при Путине этот вопрос решался – у деда даже было фото, где он, весь в орденах, пожимает бывшему президенту руку – то пришедший к власти в результате переворота Ветрогонов сразу заявил, что не собирается кормить «дармоедов холодной войны» и что былое противостояние держав было «бессмысленной кампанией против мировой демократии». К счастью, вскоре у Ветрогонова не выдержало сердце, и он умер на любовнице, но перед героической кончиной успел раздать федеральные округа на откуп олигархам по примеру того, как это произошло шесть лет назад на Украине.
Кто мог теперь сделать «бац»? США? Разве что с перепугу. Янки сами оболванены и нагло обворованы своими «денежными мешками». Американские танкисты, которые служили в ЧВК «Дозор», так и говорили: нормальное бабло можно поднять теперь или в Сибири, или на Луне.
Китай? Уже вероятнее. Олигархическая, поделенная трансконтинентальными корпорациями Россия Китаю больше не товарищ. Китайская армия – в боевой готовности возле северной границы. Снова вспомнились старые территориальные претензии. В огромном и консервативном Китае много лет не менялся политический строй, и там всегда чутко реагируют на вероятные угрозы.
И опять же «Исламское государство». Хотя мировая экономика теперь не так зависима от углеводородов, исламисты, контролируя арабскую нефть, не оставляют мечту о финансовом мировом господстве. Они уж точно затопчут конкурентов на энергорынке, едва те допустят малейший просчет или слабину.
– Читал в Сети, что у США неподъемный долг перед «Крюгер Корп» и «Изотоп-Мобил», – сказал, чуть успокоившись, дед. – И что «Селеннафтагаз» – это креатура Белого дома. Закачивают в корпорацию деньги, надеясь, что она в ближайшем будущем разорит и «Крюгер», и «Изотоп».
– «Салонафтагаз» в натуре действует дерзко, – согласился Антон. – Но пока у них пушки не того калибра, чтобы тягаться даже с нами. Не говоря уже про «Крюгер» или «Изотоп». Меньше верь тому, что пишут в Сети.
– Ну ладно, – не стал спорить дед. – Жрать будешь? Я гречки сварил и котлет нажарил.
– Из человечины небось? – хмыкнул Антон.
– Дурак, – вяло ругнулся дед. – Как такого на Луну отправлять? Курам на смех только… Медкомиссию прошел хоть?
Антон ухмыльнулся. Врачей он прошел без сучка и задоринки: всего за десять штук баксов и бутылку коллекционного виски от «Джонни Уолкера». Денег было не жалко, ему бы на Луну выбраться, а там он возместит расходы. Зарплата – в два с половиной раза выше. Плюс многочисленные премиальные – по поводу и без оного. Даже воздух просто так не испортишь, «Гелий Про» все равно премию выпишет. Ну, по крайней мере так говорили ветераны «Дозора», вернувшиеся с Луны. У Антона не было причин им не верить. Стоило только взглянуть на довольные рожи, на новейшие айфоны в унизанных золотыми печатками пальцах, на тачки ветеранов и личные танки. На их женщин, в конце концов.
– Все путем, дед! – Антон показал поднятый большой палец.
Да, все путем. Жизнь налаживается.
– Ну, иди, раз все путем. – Дед пару раз ткнул пальцем в клавиатуру. – Иди, мне еще поработать нужно. И зря котлеты не хочешь. Не из человечины они, а из курятины. Поешь, не то прокляну!
– Не! – выкрикнул уже из коридора Антон. – Спасибо, старик!
Дед подождал, пока за внуком закроется дверь. Потом вздохнул и потер лицо жестом смертельно уставшего человека.
Щелкнула «мышь», на «вордовскую» страницу выползло диалоговое окно. На аватарке дедова собеседника был изображен грозный профиль беркута.
«Небо прояснело, нужно попробовать еще раз», – написал «беркут».
Старик заменил свой статус в диалоговом окне с «Ничего святого(((» на «Подонки пересели на танки(((», свернул «ворд», нашел через проводник особую папку и запустил прятавшееся в ней приложение.
Антону не удалось уйти незаметно.
– Сыно-о-ок! – отец приоткрыл дверь костылем. Он по-прежнему сидел на диване, но на столике, в окружении крошек и колбасных шкурок, теперь стояла только начатая бутылка водки и замызганная рюмка. – Соточку накатишь?
– Не, бать. Я в танке.
Отец печально матюгнулся. А потом спохватился и спросил:
– Слышь, а мать видал? – Один его глаз – лихорадочно блестящий и в пятнах разорванных сосудов – пытливо глядел на Антона, а во втором – затянутом стеклянистой поволокой, похожей на яичный белок, – отражался экран телевизора.
– Нет, не видал, – с неохотой и плохо замаскированным нетерпением ответил Антон.
– На измене я что-то… стремно мне. – Отец влез пятерней под растянутую майку и почесал впалую грудь. – Давненько умотала ведь, да… – Он задумался, затем вспомнил: – Вчера еще умотала!
