Я сделал паузу.
– Нам не понадобится гигантское помещение, пока мы делаем двухместный самолет. Обойдемся складом. Но потом потребуется нечто поболее. Ничего, обратимся к строителям. И последнее: вес, братцы, экономить всеми силами. Вопросы?
И тут наступил момент, которого я давно ждал. Его создал Шахур.
– Вопросов сейчас нет. Потом будут. За дело!
Меня же снова кольнуло ощущение вроде «Вот еще один шаг к моей ненужности в этом мире».
Глава 25
Почему-то вопросы не возникали довольно долго. Мои оптимистические предположения о безделье и отдыхе тихо сошли на нет в результате контакта с действительностью.
Хафиза представила маяк – точнее, изделие магии земли в качестве заготовки для такового. Сразу же выяснилось, что и тут стекла – суровая необходимость, а не барская прихоть. Даже не слишком сильный дождь, особенно в сочетании с восточным ветром, превращал все помещения с окнами в полигон для всемирного потопа. Пришлось давать еще одну радиограмму. Зато внутреннее оборудование маяка было превыше всяких похвал. Морош подготовил кристалл бесцветного кварца в качестве светильника. Сафар его огранил. Харир наложил нужные заклинания. А Хорот сделал поворотный механизм, затратив на это всего лишь сутки.
В ближайшие несколько суток «Ласточке» предстояло выйти в море, дабы оценить степень полезности маяка и необходимость изменений. Это могли сделать и без меня. Но были задачи, которые именно мне предстояло решать.
Я вызвал Намиру:
– У меня для вас хитрое задание. Скорее даже план.
Изумительные ресницы опустились и снова поднялись. Хотелось бы знать, как эта женщина ухитряется добиться такого громадного эффекта таким простым движением?
– Я замыслил привязать Хафизу к нашей команде.
Маги жизни тугодумами не бывают. Это непрофессионально. Намира была хорошим магом жизни.
– Омоложение?
– Не совсем. Для начала приведение к хорошей физической форме…
– О?
– …и лишь потом омоложение, знаете ли, не слишком заметное. Чтобы Хафиза об этом догадалась не сразу.
На лице госпожи доктора магии отразилось заговорщицкое понимание.
– Кажется, догадываюсь. Аванс?
Комплимент не повредит:
– Теперь понимаю, почему вы лучшая подруга Моаны.
Улыбка благодарности.
– Сегодня же займусь этим. И не возьму ни медяка за это. Ведь я вам должна.
– ?
– Изумруд. Тот, что вы мне преподнесли.
Назавтра выяснилось, что лечение оказало более чем заметный эффект. Что до внешности, то мне показалось, что причина ее изменения состоит скорее в лечении застарелых болезней, чем в омоложении. Но магия жизни дала также побочный результат. Весьма почтенная Хафиза в общении со мной начисто утратила ехидство и склонность к подковыркам. Вместо этого появилась вежливость на грани почтительности.
Потом вылез вопрос о втором пилоте. Нет, скажу иначе: вылезло их девять штук. Именно столько граждан подвалило ко мне в кабинет с просьбой об этой должности. Пришлось делать работу отдела кадров.
Первым делом я отверг тех, кто имел нелады с грамотой. Вторым залпом отсеклись те, кто отличался незаменимыми знаниями или умениями. Третьими под раздачу попали те, кто во время морского путешествия травил за борт. Возможно, это было несправедливо: вряд ли наш самолет будет столь же подвержен воздействию воздушных ям, как обычный. Оставшихся (двоих) я попросил дать объяснения: «Почему надо выбрать именно тебя?»
Лучше всех с этим справился Гюрин:
– Понимаешь, командир, вот ты отверг Вахана. Правильно сделал, ему Пресветлые знак на голову возложили в части меткой стрельбы. Ну разве что лейтенант с ним сравнится. Я же по этой части похуже, сам знаешь. Так что потеря в войсках будет невелика. Ну а старательности мне на двоих хватит. А еще я умею разведывать.
Я выдержал актерскую паузу.
– Ладно. Зови Готхара.
Когда тот появился, я выдал стопку исписанной бумаги.
– Вот вам, ребята, устав курсанта-летчика. Он один, так что придется вам сделать копию. Сможете на это уговорить кого из магов – ваше счастье; если нет, то придется переписать вручную. Гюрин, на тебе будет дополнительная задача: обучать Готхара всем незнакомым словам, если он попросит. Тут и краткие сведения о конструкции, которые вам надлежит знать. Задачи ясны?
– Так точно!
Сцена, которую я видеть никак не мог
«Дракон» возвращался в Хатегат.
Кандидат в академики Хассан имел долгий и успешный опыт в делах торговых и промышленных. Он умел считать. Он умел оценивать риск. Он умел находить выигрышные ходы, пусть и не всегда. Он умел оценивать результаты.
По любым оценкам дело вышло прибыльным – хотя и не в такой степени, как ожидалось. И капитан (тоже купец не из последних), и исполняющий обязанности старшины купцов на корабле придерживались того же мнения. У них были основания так думать.
Движки на основе пирита обошлись недешево, но они однозначно доказали свою перспективность. Заполнить все трюмы мешками с пряностями не удалось (большей частью урожай просто не подоспел), но по самым скромным оценкам прибыток должен был составить процентов пятьдесят. Дипломатические успехи тоже наличествовали: удалось договориться с вождем о последующих поставках.
Платой за пряности послужили изделия из железа и кристаллы. Пожалуй, Морад не купил бы такие: кварцы, гранаты и малиновые турмалины: форма третьего класса. И все же туземцы их охотно взяли: видимо, в этих местах хороших кристаллов просто нет. Хотя… сам Профес кое-что оттуда привез: ту же шпинель. Причем с поверхностью «экстра». Но он, по всем признакам, знает некие тайные места… наверное, в окрестностях встречаются пещеры.
Сезон штормов приближался, так что до его начала дальнейшие рейсы немыслимы. Ну и пусть: будет время как следует подготовить «дракон» к следующему сезону. Впрочем, насчет корабля придется договариваться с Повелителями. А вот если удастся получить достаточное количество пиритов, то гребцы в команде окажутся совершенно ненужными. Долго и дорого, но все равно необходимо. Однако не в этом дело…
Высокопочтенный ничем не проявил то раздражение, которое испытывал. Во-первых, посторонним свои чувства показывать не след. Во-вторых, маг и сам не знал, откуда оно. Некая мысль билась в глубине мозга и не давалась на сознательное обдумывание. Конечно же это влекло за собой дурное настроение.
Капитан, бросив короткий взгляд на Хассана, решил, что тот внимательно оглядывает горизонт, который в данный момент не представлял никакого интереса (во всяком случае, для моряка). Любой другой наблюдатель пришел бы к такому же – неправильному – выводу.
