Джейти постарался сосредоточиться на разговоре:
– Он завещал все вам с матерью?
– Да. Но вот содержание этого наследства стало для меня полной неожиданностью.
– Дом, счет в банке, отель. – Перечисляя, Джейти загибал пальцы. – Что-то еще?
– Восемнадцать процентов акций «Корпорации Стоунов».
Это заявление стало для него полной неожиданностью.
– А где он их взял?
– Заложил «Счастливое сердце» и скупал все акции, до которых смог дотянуться.
– Но зачем?
– Чтобы отобрать компанию у твоего отца.
– Восемнадцати процентов для этого слишком мало. После смерти матери ему достались ее тридцать процентов, и, учитывая все остальные акции, принадлежащие нашей семье, у него есть контрольный пакет, и он может единолично распоряжаться компанией.
– Да, но тебе уже тридцать, и теперь ты сам можешь распоряжаться своим наследством.
– Верно. Так ты думаешь, что дядя хотел, чтобы мы с ним действовали сообща? – Джейти старательно вспоминал тот вечер, когда Тиберий пригласил его на ужин. – Но мне он ничего не сказал.
– Мне кажется, сперва он хотел поближе с тобой познакомиться.
Впервые за очень долгое время Джейти ощутил настоящее возбуждение. Если к его акциям добавить наследство Виолетты, ему останется заполучить всего три процента, и тогда он сможет взять дело в свои руки и исправить нанесенный отцом ущерб.
– Сколько ты за них хочешь?
Улыбаясь, Виолетта пристально за ним наблюдала, но при этом вопросе она сразу посерьезнела.
– Вот здесь-то и начинаются трудности.
Джейти мгновенно насторожился, но сразу же расслабился. Перед ним Виолетта. Честная, преданная Виолетта, которая искренне хочет ему помочь.
– И какие же?
– Согласно завещанию Тиберия, я не могу ни продать, ни подарить, ни пожертвовать эти акции. – Она посмотрела на него так, словно ждала, что он вот-вот завоет от тоски. – Иначе, я бы обязательно отдала их тебе.
Жаль, конечно, но это не так уж и важно.
– Тогда ты можешь отдать мне свое право голоса. – Всего восемнадцать процентов. Этого мало. Но раз Тиберий сумел их заполучить, то он и сам наверняка сможет раздобыть оставшиеся три процента.
– Не могу. Согласно правилам, установленным твоим дедом, право голоса есть лишь у членов семьи. А я в вашу семью не вхожу, значит, у меня и голоса нет.
– Тогда к чему все это? – устало выдохнул Джейти. – Раз у тебя нет права голоса, мы ничего не можем сделать.
Но если подумать… И у него, и у отца по тридцать процентов. Если не считать акции Виолетты, остается еще двадцать два процента. Если удастся их выкупить или заручиться поддержкой их владельцев…
– К тому, – Виолетта бесцеремонно оборвала его мысли, – что если бы я входила в вашу семью, то могла бы голосовать.
– Но ты в нее не входишь.
– Но могла бы.
Джейти пристально на нее посмотрел. Она явно пыталась донести до него какую-то мысль.
– И как же?
– Мы можем пожениться.
Если бы Виолетта с размаху огрела его молотком, он и то бы меньше удивился.
– Пожениться?
– Разумеется, только де-юре. – Она слегка улыбнулась. – В завещании на этот счет никаких запретов.
– Тиберий знал, что этого никогда не случится, вот и не подумал добавлять этот пункт.
– И откуда ему было это знать?
– С моих слов.
Виолетта прищурилась:
– Вы с ним меня обсуждали?
Джейти кивнул:
– Когда я только приехала в Вегас, Тиберий прослышал о моих похождениях в Майами и боялся, что я начну за тобой ухаживать, а потом брошу. Я сказал, что буду держаться на расстоянии.
– Как благородно.
– Не очень. – Если она будет настаивать на своей сумасшедшей затее, лучше уж сразу играть в открытую. – Такое обещание выполнить несложно. Ты совсем не в моем вкусе.
Сжав губы, Виолетта несколько секунд пристально его разглядывала:
– А ты – не в моем. – Вот только его пожирающие глаза явно утверждали обратное. – Так что нам обоим будет легко притворяться.
Джейти старательно сохранял невозмутимый вид. Всю правду ей точно знать не следует, ведь он твердо решил, что между ними никогда ничего не будет. В ее обществе и поддержке он нуждался гораздо больше, чем в очередной мимолетной любовнице в кровати. Не стоит рушить едва зародившиеся отношения из-за обычной похоти.
– Верно. – Только сам он этой уверенности совсем не разделял. – А когда все закончится, мы разведемся.
– Разумеется. После ежегодного собрания. Оно в конце августа?
– Да. Двадцать пятого.
– Всего через полтора месяца.
Джейти задумался:
– Твоим родственникам не понравится, если ты выйдешь за меня без брачного договора.
– У меня пока еще ничего нет, кроме акций Тиберия и пенсионного вклада. Мы можем составить самый простой договор, где будет значиться, что в случае развода каждый из нас останется с тем, что у него было до брака.
Неужели все действительно так просто? Но почему же он тогда так упорно сопротивляется?
Разумеется, Джейти никогда не стремился обзаводиться женой, наслаждаясь свободной холостяцкой жизнью, а в Вегасе всегда было полно привлекательных дам, жаждущих с ним поразвлечься и шикарно провести выходные, но на этом все всегда и заканчивалось. Никаких обязательств и лишних проблем.
Но с Виолеттой все было иначе. Она жила и работала в Вегасе, так что их связь обязательно бы привела к ненужным сложностям. И наверняка закончилась бы разбитым сердцем. Его.
Но они же не собираются жениться по-настоящему.
Главное об этом помнить, и тогда все будет в порядке.
– Ну так как? – спросила Виолетта.
– Ты уверена, что хочешь выйти за меня замуж? – Чувствуя, как быстрее забилось сердце, Джейти еще раз напомнил себе, что это всего лишь деловая сделка.
– Хочу выйти за тебя замуж? Нет, конечно. – Она нервно рассмеялась. – Но я чувствую, что должна закончить начатое Тиберием. И буду рада помочь вернуть то, что по праву принадлежит тебе.
Пристально посмотрев на Виолетту, Джейти сумел прочесть на ее лице лишь готовность к самопожертвованию.
– Я понял, что ты хочешь отдать Тиберию долг, но не уверен, что это лучший выход из положения.
– Нет у меня перед ним никакого долга.
Что ж, похоже, она говорит правду. Но в этом-то и проблема.
– Как скажешь. Но еще ты хочешь, чтобы эти акции приносили тебе стабильный доход. Верно?
