– Нас интересует полное досье на Видова, – с деловым видом сказал Аверин.
– Все будет в лучшем виде.
– Деньги нас, по большому счету, не интересуют. – Голос у старшего лейтенанта едва заметно дрогнул.
Бовик усмехнулся. Деньги его по большому счету не интересовали, но при этом от гешефта Синицын не отказывался. Сева засылал ему процент от надоев, которые давали продажные чиновники. Ему очень нужна была лояльность Конторы, и он ее получал. Поэтому система, отлаженная еще Есаулом, работала без сбоев.
А ведь эта система могла рухнуть в одночасье. И только Бовик своим сотрудничеством с чекистами удерживал ее на плаву… Есаул – крутой вор, не вопрос, но ума ему точно не хватает. Его «данники» сами по себе опасные люди, они могут и кусаться, как шакалы, и жалить, как ядовитые гадюки. Нельзя лезть в этот террариум без сильного покровителя, а он, считай, Синицына лесом послал. За это и поплатился.
– Как там Есаул поживает? – выдержав многозначительную паузу, спросил старлей.
– Никак.
– Что такое?
– Сердечный приступ. Вы же знаете, сколько раз его ножами резали, живого места нет. И в сердце стреляли…
Женя уже вернулась в Москву, а сегодня утром Бовик узнал, что Есаул умер в лазарете. Это сработал яд замедленного действия, которым угостила его Женя… Кстати, с ней тоже нужно решать, но не сейчас. Сначала должна умереть Дарина.
– Да, слышал, много раз его убивали, – кивнул Аверин, – но все никак убить не могли.
– На этот раз точно.
– Пробьем.
– Тогда, может, и мне скажешь, командир? А то вдруг ошибка вышла?
– А чего так невесело? – усмехнулся старлей.
– Да жаль будет, если Есаул действительно умер.
– Ну да, ну да… – хмыкнул Аверин.
Он все понимал и даже догадывался, кто помог достать Бовику специальный яд. Но ему, в принципе, все равно, кто возглавляет нужное Конторе дело, Есаул или Бовик. Для него, как и для Синицына, главное – результат.
Сева вышел из кафе, осмотрелся. В проезде между двумя домами он увидел синий «Рено». Стекла в машине затемненные, но все равно можно заметить людей на передних сиденьях. Это неудивительно, Контора не оставит своего человека наедине с опасным вором, поэтому Аверина взяли под присмотр.
Есаула он не боялся. Если Артем все-таки выжил и понял, кто его заказал, он все равно не будет нанимать киллеров. Возможности у него для этого есть, причем очень серьезные, но Есаул – вор с большой буквы. Он не станет доводить дело до самосуда. Соберет воровской сход, предъявит Севе и только тогда вынесет смертный приговор. Если сможет… У Севы тоже есть претензии, и он выставит на толковище встречный иск. За Дарину. За ее «крысиный» беспредел…
Бовик в законе, с ним нельзя без суда и следствия, Есаул это понимает, поэтому можно спать спокойно.
Сева осмотрелся, сел в свой «Гелендваген». Начальник охраны подсел к нему, остальные «отбойщики» разместились во втором джипе. Каким бы чудаком ни был Есаул, без охраны ездить никак нельзя. Мало ли что.
– Пластырь звонил, – с угрюмым видом сказал Ясень. – Гламурная акула с крючка сорвалась.
– Было уже, – поморщился Бовик.
С Дариной должны были покончить еще сегодня утром, но ей удалось уйти от киллеров. Телохранители ее скопытились, а она ушла. Ее догнали, хотели остановить, но, увы, исполнители сами отправились в мир вечных теней.
– Да нет, ее возле школы взяли, она сына забирала. И все же ушла она. К ментам подъехала, менты ее домой отвезли.
– Домой?
– Ну да, к себе домой… Пластырь сказал, к ней два джипа с охраной заехали.
– Да хоть четыре! – скривился Бовик. – Решать с ней надо!
Он не терял времени даром, пока Есаул мотал срок. Он сколотил небольшую, но хорошо организованную бригаду, которая подчинялась только ему. Пластырю с его бойцами все равно, кого «мочить», хоть самого Есаула… Есаула уже нет, и Дарина обречена. Сева знал, как покончить с ней.
– Давай к Женьке! – распорядился он, обращаясь к водителю.
Женя – баба хоть куда. Сева не врал, когда рассказывал Дарине про фунт изюма. Но, увы, этот фунт быстро съедался. Очень быстро в Жене не осталось ничего интересного… К тому же она сама перевела себя в разряд расходного материала. Нельзя ей было соглашаться на опасную авантюру с Есаулом. А она согласилась…
Все, Женя обречена. И с ней пора заканчивать. В последний путь ей пора, в царство мертвых. Так уж и быть, Сева выпьет с ней «на посошок»… А потом и Дариной можно будет заняться…
Тиски неумолимо сжимались. Женя физически ощущала приближение смерти. Артем пощадил ее только для того, чтобы она приманила к себе Севу. Он отправил ее в Москву, она вернулась в свою квартиру, а охотники уже здесь. Она звонила Бовику, сказала, что сделала все, как надо. Теперь он должен подъехать к ней сам, поговорить с глазу на глаз. Артем уверял, что Бовику она больше не нужна, и он постарается избавиться от нее при первом же удобном случае. И если так, то этот случай скоро настанет… Но Севу самого убьют. Он залетит к ней как бабочка на огонек, здесь же и сгорит. И тогда придет черед самой Жени. Она даже догадывалась, как все будет. В ее руку вложат пистолет, из которого убьют Севу, и выбросят из окна. А может, вставят ствол в рот и нажмут на спусковой крючок. В любом случае, смерть ее будет выглядеть как самоубийство. А ей это нужно? Она вообще не хочет умирать!..
– Ты меня убьешь? – Она со слезами на глазах смотрела на молодого мужчину с ярко-синими глазами.
Черты лица неправильные, нос чересчур большой, кожа слишком грубая, задубелая, не совсем здорового цвета, но эти глаза делали его красавчиком. Женя могла бы влюбиться в него… Тем более, у нее не было другого выхода. Или она заручится покровительством Валика, или ее убьют. Она же не дура, все понимает.
– Зачем? – Голос у Валика сиплый, скрипучий, неприятный для слуха, но Женя старалась этого не замечать.
– Ну, я же сильно перед вами провинилась.
– Ничего, загладишь свою вину.
– Как?
– Поможешь нам… А что ты предлагаешь? – усмехнулся киллер.
– Ну-у… – Женя выразительно потеребила поясок халата.
– Ну, давай, предлагай!
Женя кивнула, распоясалась, повела плечами, скинула с себя халат. Она обменивала себя на свою собственную жизнь, и ей не должно было быть стыдно. Но краска все равно нахлынула в щеки, глаза закрылись сами по себе, и голову она повернула в сторону.
А сзади подошел Жора, слышно было, как хрустнуло под его зубами яблоко.
Он взял Женю за руку, вложил в нее это самое яблоко, и она покорно сжала пальцы. Она готова на все, лишь бы вымолить пощаду…
Но Жора поднял с пола халат, набросил ей на плечи, заставил запахнуться и с осуждающей насмешкой сказал:
