Артем качал головой, глядя на Катю. Что-то задумала она. Что-то нехорошее у нее на уме, недоброе.
– Ты проститутка?
– Нет! – искренне возмутилась она.
– Может, на «лоха» меня взять хочешь? Так нет у меня ничего за душой.
– Ничего я не хочу, – растерянно посмотрела на него Катя.
– Может, ты идиотка?
– Что?! – вскинулась она.
– Что-то не пойму я тебя, девочка. Чего-то ты хочешь, а чего, не пойму… Чего ты хочешь?
– Да ничего, просто… – вспыхнула Катя.
Странная она какая-то…
Глава 6
Мышеловка, бесплатный сыр, жадность фраера сгубила. Где-то Артем это слышал. Но в таких случаях лучше семь раз услышать, чем один раз увидеть.
Пришла к нему мышеловка. За бесплатным сыром.
– Ты кто такой? – грубо спросил плотного телосложения парень с бритой шишковатой головой.
Длиннополая кожаная куртка нараспашку, золотая цепь на широкой груди, зеленые джинсы с защипами. Здоровенный бык, с таким в одиночку можно и не сладить. А он еще и не один, вслед за ним в квартиру входил еще один буйвол.
Артем собирался уходить, его ждала встреча с Сергилом. Он и оделся, и «финку» вложил в рукав – мало ли что. Он мог пустить нож в ход и устроить резню, но сначала надо разобраться.
– Некстати вы, пацаны, «стрелка» у меня, – покачал он головой.
– Какая «стрелка»? Ты кто такой?
– С ворами у меня «стрелка». Я на днях откинулся, меня здесь, в Москве, ждут.
– Кто ждет?
– Сергил.
– Не знаю такого… – скривился шишковатый.
Артем хищно сощурился. Благодушие с его лица слетело, как сухой лист с ветки. Этот здоровяк имел полное право не знать Сергила, но ему ни в коем случае не стоило об этом говорить. Артем смотрел на него, собираясь «ужалить» ножом – точно в сердце. Качок почувствовал это и дрогнул в душе, даже с лица сошел.
– Сергил этот, он вор? – уже не так грубо спросил он.
– В законе.
– А ты?
– Я пока нет, – выделив слово «пока», ответил Артем.
– А здесь что делаешь?
Артем взглядом показал на гостиную. Пусть проходят, надо во всем разобраться.
Катя отдалась ему в вагонном туалете, а утром с вокзала они вместе отправились к ней домой. Жила она в Сокольниках, в двухкомнатной квартире, которая досталась ей в наследство от отца. И ремонт, и обстановка – все на уровне. И она в доме полная хозяйка, никто не мешал Артему на пару с ней наслаждаться жизнью. И секс, и удобства, и кормежка, да и Катя хороша собой, не красавица, но ему нравилась. Не жизнь, а малина. И все равно Артем чуял какой-то подвох.
Отец у Кати умер весной этого года, от инфаркта. Вроде бы ничего необычного, но Артем стал выяснять подробности. Оказывается, он занимался бизнесом, у него был свой цех по пошиву джинсовой одежды, бандиты отобрали у него дело. Наехали в жестком варианте, назначили ему долг и отжали бизнес. Сердце у мужика не выдержало и остановилось. Все очень просто. Но при этом так жестоко.
Казалось бы, после всего случившегося Катя должна была ненавидеть бандитов и прочих криминальных личностей, а она связалась с Чириком, сразу отдалась Артему. Возникал вопрос, зачем она это сделала? Возможно, ответ на этот вопрос пожаловал сейчас в гости.
А Кати дома нет, в магазин она ушла, вот-вот должна вернуться. Артем ей дверь открывал, а в дом вломились мордовороты, разбирайся теперь с ними.
Шишковатый зашел в комнату, не разуваясь, без всякого зазрения совести встал на светлый персидский ковер. Артем осуждающе покачал головой, глядя на него, но промолчал.
– А ты реально только что откинулся, – сказал «бык», окинув Артема пренебрежительным взглядом. – Чумовой у тебя прикид.
– Посмотрим, какой у тебя будет прикид, когда откинешься.
– Чтобы откинуться, нужно сначала сесть. А у меня в планах этого нет.
– Я смотрю, волына у тебя под курткой.
– Ну, смотри, если интересно. – Шишковатый отвел полу куртки в сторону, обнажая рукоять пистолета, вложенного в кобуру под мышкой.
– Статью при себе носишь, а от тюрьмы зарекаешься… Я таких повидал. Приходят в зону борзые, думают, их там власть. А зону воры держат.
– И что? – ухмыльнулся бандит.
– Я – Есаул. Ты кто?
– Коробок я. «Солнцевские» мы… Знаешь, кто такие «солнцевские»?
– От Кати тебе что надо?
– Шоколада! Где она?
– Скоро будет.
– Ты за нее? – ухмыльнулся бандит. – Живешь с ней, что ли?
Артем кивнул. Не нравились ему эти парни, уже одного этого было достаточно, чтобы подписаться за Катю.
– Это наша хата, – сказал Коробок.
– Не знаю. Документы надо смотреть.
– Какие документы? Документы – это бумажка. Тут все по понятиям должно быть. Горшок нам сто штук «зеленью» торчит, эта хата в счет долга отходит.
– Понятно.
– Ну, вот видишь, ты пацан с понятиями, все понимаешь, – снова ухмыльнулся Коробок.
Артем задумчиво покачал головой. Понятно ему стало, зачем Катя вцепилась в него. Из Саранска она ехала в Москву, в свою квартиру, которую собрались отобрать бандиты. Ехала, не зная, что ей делать. По пути познакомилась с Чириком, который, как она это себе придумала, мог помочь ей отстоять квартиру. Клин клином вышибают… Но Чирик исчез, его дружок испарился, и она пересела к Артему. И навесила свою головную боль на него…
– Разобраться надо, кто, кому, сколько «торчит», кто у кого уже сколько взял.
– А чего там разбираться? Все и так ясно.
– Мне не ясно.
– А кто ты такой?
– Вор. – Артем посмотрел на бандита без вызова, но жестко. И, не давая ему вставить шпильку, добавил: – За мной воровской мир, и пока я живу по законам, этот мир будет стоять за меня. Если у тебя против меня что-то есть, предъявляй. У вас должен быть вор, который за вами «смотрит», пусть он встретится с Сергилом, предъявит за меня. Пусть собирают сход, пусть ставят меня на понятия. Поверь, если я в чем-то виноват, то умру достойно…
– При чем здесь ты? Разговор за хату! – Коробок заметно просел под его взглядом.
– И ты должен умереть достойно, если тебе предъявят. Воровской мир – жестокий мир. Но благородный. Ты это поймешь…
– Достал ты своим воровским миром! – заколотился Коробок. – Чешуя это все! Вот что главное в этой жизни!
Он выхватил «волыну», передернул затвор и приставил ствол к голове Артема. И в ответ получил жесткий, насмешливый взгляд. Артем ничуть не сомневался в том, что за его жизнь спросят решительно и жестко. Знал, что этого может и не случиться, но все равно верил. В его взгляде не было ни капли страха, может, потому его вера и передалась бандиту.
