Неизвестно, что произошло бы дальше, волшебник вполне мог перерезать цитару горло, исповедуя вечный принцип своей касты относительно тех, кто покушается на ее благосостояние. Да и кто вообще станет беспокоиться за жизнь какого-то цитара? Одним конокрадом больше, одним меньше, думал приказчик.
Распахнулась дверь, и в помещение проник дневной свет, а за ним и свежий воздух, который, впрочем, очень быстро испортился, потому что люди, вошедшие в общий зал, пахли конским потом и пылью. Это были солдаты при мечах и мушкетах.
– Мы ищем магика, – объявил офицер выглянувшему из-под стойки трактирщику.
Дрожащий палец оного указал в сторону большого пня.
– Чар… э-э… мм… это вы магик?
– Это я.
Нож медленно отлип от цитарского горла, оставив на коричневой коже тончайший красный след, перевернулся в воздухе и угнездился в родных ножнах.
– С вами ищут встречи по государственному делу, извольте пройти.
Волшебник неспешно ссыпал деньги в кошель, оставив на столе примерно четверть своего выигрыша.
– Изволю.
Торговля никогда не была легким ремеслом в Вестеррайхе. Особенно если ты не служил крупному торговому дому, который мог обеспечивать караваны хорошей охраной. Гораздо тяжелее шло дело у бродячих торговцев, которые колесили по дорогам на своих фургонах-лавках. Бывало, этот народ сбивался в целые аламуты
[2]
, чтобы лучше обеспечивать свою безопасность и сообща отбиваться от лихих людей.
С ходом времени дорожные торговцы обзавелись целой культурой – собственными обычаями, приметами, особыми словечками и средой обитания. Частью этой среды были торговые стоянки, особые места близ развитых торговых путей, обычно устроенные под открытым небом, где торговый и деревенский люд мог продавать и покупать, будучи вне досягаемости городских законов. На торговых стоянках имелись увеселительные заведения, ночлежки, загоны для скота, охраняемые склады и, разумеется, прилавки, где торговали оптом и в розницу. Королевская власть предоставляла защиту таких мест самим торговцам, а потому взимала довольно скромную пошлину и не приставала почем зря.
Стоянка Синедол была по-настоящему вольной и не подчинялась ни торговым домам, ни довлеющему королевскому закону. За время своей жизни она раздалась вширь, став целым палаточным городом, немногочисленные настоящие здания которого являлись большими и малыми хибарами, легкими как в постройке, так и в демонтаже. Кривые грязные улочки, змеившиеся между скотными загонами, торговыми рядами и мастерскими, сходились в сердцевине Синедола, на торговом пятаке, усеянном крапинами навоза и тысячами следов.
Черной скалой поверх моря человеческих голов и спин животных высился большой фургон-сундук, окруженный пешими и конными солдатами. Судя по гербам, принадлежала эта бронированная громадина ривенскому казначейству. Эскорт провел волшебника внутрь охраняемого периметра к фургону, после чего один из солдат постучал в дверь:
– Мы вернулись, сир!
Когда дверь открылась, на раскладную лесенку ступила обутая в блестящий кожаный сапог нога господина маленького роста. Он был облачен в черные дорожные одежды из дорогой ткани, а темно-желтый бархатный плащ на его плечах скрепляла золотая цепь, отмеченная гербом ривенского казначейства. Из-под берета выбивались на круглое лицо вьющиеся каштановые волосы и торчали острые кончики поросших шерсткой ушей. Невысоклик критически приподнял бровь и посмотрел на сопровождавших Тобиуса солдат:
– Что-то как-то незрело он выглядит. Вы точно того привели?
– Единственный магик здесь, сир, – ответил старший. – Вон у него и жезл при себе, и зенки желтые…
– Без бороды, без посоха… – продолжил невысоклик, капризно кривя губы.
– Волшебство кроется не в бороде и не в посохе… сир?
– Сир Реджинальд Истер-Килибенс.
– Чем я могу служить вам, сир?
Невысоклик вздохнул, спустился на землю и пошел к другому, более заурядному фургону с таким видом, что волшебник был вынужден последовать за ним.
– Ты сослужишь мне службу, если скажешь – что можно с этим сделать?
Солдаты открыли заднюю дверь фургона, и волшебник увидел другого волшебника. Тот валялся на скамье, взирая в потолок пустыми остекленевшими глазами, и пускал пену. Густую, пузырящуюся, окрашенную во все крикливо-яркие цвета радуги пену.
– Ничего.
– Вот так сразу? Ты хотя бы взгляни на него, чар.
– Я и отсюда пену вижу. Он глотнул «пыльцы фей». Это такой питьевой наркотик для магов.
– Ага… и?
– И он будет недееспособен несколько суток, пока его астральное тело не «переварит» все те хаотичные потоки энергии, которые оно впитало.
– Ойле-вэйле-ау! – выругался сир Реджинальд и в сердцах чуть не пнул коровью лепешку, но вовремя вспомнил о цене своих сапог. – Точно ничего нельзя сделать? Может, промывание?
– Промывание очистит его материальное тело, но энергии уже просочились в астральное, а такого промывания я сделать не могу.
– Этсч! Ладно! Мы примерно знали все это, когда ехали сюда. Так получилось, чар, что я назначен ответственным за крайне ценный груз, понимаешь? Это деньги ривенского казначейства. Со мной усиленный отряд, и в подмогу нам был направлен вот этот пускающий радужную пену кусок худмэ!
Тобиус позволил себе поморщиться. Он не был знаком с бесчувственным магом и заранее не питал к нему теплых чувств, так как презирал собратьев по Дару, гробящих этот самый Дар эзотерическими наркотиками, но что о себе думает этот коротышка, когда смеет поносить волшебника в присутствии другого волшебника
[3]
?
– Нам придется рекрутировать тебя.
– Простите?
– Ты заменишь его, чар, – бесцеремонно повторил сир Реджинальд, – ибо нам без мага никак. Не в сложившейся обстановке.
– У меня были свои планы на дальнейшую дорогу.
– А у меня были планы заплатить вот этому пускающему пузыри мерзавцу два золотых за то, чтобы он просто маячил на горизонте. На всякий случай, смекаешь? Но теперь я могу заплатить два золотых тебе. Нам нужен маг, который сумеет постоять за себя и за груз, ясно? Ты хочешь заработать?
Тобиус хотел. Он уже некоторое время скитался по дорогам Ривена, следуя туда, куда тянула его Путеводная Нить, и на пути своем жил за счет того, что удавалось перехватить побочным заработком. В принципе волшебники редко оказывались без лута в кармане, но чтобы зарабатывать, нужна была собственная практика, а Тобиус лишь совсем недавно закончил обучение в Академии и еще не нашел подходящего места.
