Леди Гренвилл и мистер Соммерсвиль были старыми друзьями и, к удивлению Джейн, хорошо понимали друг друга. Эмили сразу заметила, что Ричард чем-то недоволен, и спросила его, в чем дело.
– В жизни не видел более скучных собеседников, чем эти двое. – Соммерсвиль указал в сторону молодых людей, которые приехали вместе с мистером Несбиттом. – Надеюсь, моя сестра не выберет в мужья одного из них, я этого не переживу. Они даже не знают, что такое карты, и от них за милю пахнет гроссбухами и чернилами!
– Вы полагаете, каждый джентльмен должен разбираться в картах? Эти господа не похожи на моряков, – самым серьезным тоном произнесла мисс Феллоуз.
– Речь о других картах, мисс Феллоуз. Мистер Соммерсвиль считает, что каждый джентльмен должен уметь тратить деньги за карточным столом, а умение зарабатывать их обязан тщательно скрывать, так как это качество недостойно джентльмена. – Эмили беззаботно улыбнулась, глядя на раздосадованное лицо друга.
Сьюзен поерзала, опасливо покосилась на Соммерсвиля, сидящего рядом с ней. Ричард много лет был ее кумиром, и она не смогла бы набраться смелости говорить с ним подобным образом. Но он только рассмеялся и кивнул, соглашаясь с леди Гренвилл.
– Эмили права, именно так я и думаю. Не понимаю, зачем Несбитт притащил к нам этих конторских крыс, неужели он и вправду считает, что кто-то из них понравится Джейн?
– Мне показалось, что ваша сестра сама способна решить, кто ей подходит. – Шарлотта храбро встретила мрачный взгляд Соммерсвиля.
– Вы ошибаетесь, мисс Феллоуз, – холодно ответил Ричард. – Я сомневаюсь, что молодая леди, даже такая разумная, как Джейн, способна сделать правильный выбор.
– Отчего же? – Сьюзен, вышедшую замуж по любви, задели эти слова, и она обиженно сдвинула брови.
– Наивные юные девушки вступают в брак, руководствуясь сердечной склонностью или выгодой, причем второе случается гораздо чаще, так как в большинстве случаев решение принимают родители невесты.
– Разве эти соображения не заключают в себе все возможности? – Мисс Феллоуз прищурилась, готовясь найти в словах Ричарда подвох и ответить на выпад.
– Разумеется, большинство людей так и думают, и это весьма прискорбно. – Выражение лица Соммерсвиля стало комически-грустным. – Почему бы им не принимать в расчет совсем другие доводы?
– И какие же? – Эмили понимала, что Ричард прежде всего стремится обескуражить мисс Феллоуз, и с готовностью подавала реплики в ожидании забавной перепалки.
– Например, леди могла бы подумать о том, чтобы ее избранник понравился ее брату.
– Разве Джейн будет счастливее, если выйдет замуж за острослова и транжиру? – раздался за спиной леди Гренвилл голос ее мужа.
Уильям заметил интерес на лицах леди, внимавших Ричарду Соммерсвилю, и решил узнать, о чем они беседуют. Да и мистер Феллоуз порядком надоел ему своими рассказами о том, как миссис Феллоуз решила перестроить оранжерею.
– Во сто крат счастливее, чем если она выберет в мужья скучного дельца с рыбьими глазами, от вида которых кровь застывает в жилах! – уверенно заявил Соммерсвиль. – Вы возразите мне, что она приобретет богатство, к которому стремится, но я знаю свою сестру. Ей не хватает живости, и только такой человек, как я, способен заставить ее сердце стучать быстрее! В огромном холодном доме она скоро зачахнет среди роскоши, ей не к чему будет стремиться и не с чем бороться!
Лорд и леди Гренвилл молчали, задумавшись. Прав ли Ричард? Его нельзя назвать глупцом, но друзья обычно относились к нему снисходительно, сомневаясь в его способности к глубоким чувствам и серьезным размышлениям. Однако что-то в этих его словах насторожило Уильяма и обеспокоило Эмили. Несколько последних лет Джейн Соммерсвиль прикладывала невероятные усилия, чтобы сохранить видимость достатка, чтобы обуздать брата, найти ему подходящую жену, а себе – состоятельного мужа. Что произойдет, если с помощью мистера Несбитта она достигнет желаемого? Ее жизнь потечет ровно и плавно, но не станет ли она тосковать по прежним временам? Ответ на этот вопрос способна дать только сама Джейн, и даже она могла ошибиться.
– Что ж, понятно, что вам не нравится союз, основанный на расчете. А чем плох брак по любви? – Мисс Феллоуз прервала паузу.
– Тем, что в нем нет расчета! – со смехом ответил Ричард.
– Ты просто невыносим сегодня! – Сьюзен резко поднялась и направилась в ту часть гостиной, где ее муж беседовал с Джемаймой Кастлтон и ее женихом.
– Разве я сказал неправду? – Соммерсвиль повернулся к леди Гренвилл. – Эмили, ты должна со мной согласиться!
– Почему именно я? – Молодая женщина уже не понимала, шутит Ричард или говорит серьезно.
– Ты вышла замуж по любви, не замечая, какой мрачный тип достался тебе в мужья. Если бы тобой руководил расчет, поискала бы кого-нибудь повеселее, вроде меня. Твоих денег хватило бы на нас двоих, и тебе никогда не было бы скучно! Уильям, ты ведь не станешь спорить с тем, что из тебя порой не вытянешь и двух слов, твоя жена зачахла бы от тоски, не будь у нее такого множества друзей!
Эмили густо покраснела, не решаясь повернуть голову и посмотреть на мужа. Как мог Ричард сказать такое, да еще в присутствии мисс Феллоуз?! Наверняка Соммерсвиль слишком часто поднимал бокал за обедом и после, когда дамы оставили джентльменов.
– Насколько мне известно, моя супруга вышла за меня замуж, опираясь исключительно на свое здравомыслие. – Лорд Гренвилл испытывал не меньшее замешательство, от чего тут же перешел к раздражению. – И она никогда не жаловалась на мою угрюмость!
Шарлотта Феллоуз не скрывала любопытного взгляда, и Эмили отстраненно подумала, что миссис Феллоуз, должно быть, уже выяснила о первом и втором браке лорда Гренвилла все, что только возможно, и наверняка обсуждала это в разговорах с мужем и падчерицей. А в эту самую минуту Соммерсвиль и ее собственный муж дают новый повод для пересудов.
– Полагаю, мой брак можно назвать уникальным с точки зрения мистера Соммерсвиля, – сухо заметила она. – В нем присутствует доля любви и доля расчета. Теперь же, Ричард, тебе лучше присоединиться к мисс Ормонд, она уже несколько раз посматривала в твою сторону, вы же обещали спеть дуэт Аньес и Антуана. Уильям, будь добр, принеси мне еще чашечку чая.
Джентльменам не нужен был более прозрачный намек, чтобы понять, что им лучше не продолжать этот разговор. К лорду Гренвиллу вернулась его обычная щепетильность, и он ринулся к чайному столу, злясь на себя за то, что не сдержался при мисс Феллоуз, а Ричард, казалось, искренне, пусть и ненадолго, огорчился тем, что расстроил Эмили, к которой испытывал расположение и признательность.
– Простите моего супруга и мистера Соммерсвиля, мисс Феллоуз, – тихо обратилась Эмили к Шарлотте, надеясь, что другие находящиеся в комнате гости Джейн не смогли услышать то, что не предназначалось для их ушей. – Мы давние друзья и порой позволяем себе наболтать лишнего, забывая о том, что кому-то могут быть неизвестны наши маленькие семейные тайны.
