– Как томительно, должно быть, ожидание, – прибавила Сьюзен, уже представлявшая, как Эмили рассказывает им о том, каким образом украшение ее умершей сестры оказалось в Италии.
– Я готова ждать сколько угодно, если этот камень поможет мне восстановить отношения с теткой! – Эмили с воодушевлением представляла себе, как обменивается письмами с леди Боффарт, вновь делится с тетушкой тем, что не могла открыть матери. – Я не могла придумать повод, чтобы написать ей, но, как только я упомяну о Луизе, она тотчас забудет о моем многолетнем молчании.
– Тебе все же придется объяснить ей, почему ты не писала так долго, – возразила Джейн. – Иначе она может подумать, что ты не считала нужным поддерживать с ней связь и написала только теперь, когда тебе что-то понадобилось.
– Я согласна с тобой, это будет выглядеть грубо и представит меня бессердечной эгоисткой, – не могла поспорить с подругой леди Гренвилл. – Но, если я расскажу правду, как будет выглядеть моя матушка? Впрочем, я готова пойти на это, тетя Розалин чаще бывала добрее ко мне, чем собственная мать.
– Ты не хочешь сперва узнать у леди Уитмен, что же все-таки произошло между ней и кузиной? – Осторожная мисс Соммерсвиль не могла решить, верно ли собирается поступить ее подруга. – Кто знает, может быть, леди Боффарт допустила какой-то серьезный промах и твоя мать была права, прекратив всякое общение с ней?
– Я в это не верю! – решительно заявила Эмили. – Семья простила тете потерю репутации, а ничего худшего она совершить не могла. Мне почему-то кажется, эта ссора как-то связана со мной и сестрами.
– Почему ты так думаешь? – Сьюзен слегка робела перед леди Уитмен, хотя матушка Эмили не могла сравниться решительностью и властолюбием с леди Пламсбери, которая прожила на четверть века больше и все это время не уставала поучать своих родственников и знакомых.
– Я не могу сказать… Наверное, я слышала или заметила что-то, что позволяет мне так думать, но не запомнила или не придала этому значения тогда… Просто то, что тетя уехала незадолго до помолвки Луизы и не появилась на свадьбе, кажется мне странным. Моя сестра обожала тетушку и должна была пригласить ее на венчание, даже если бы это не понравилось матери. Это ведь был праздник Луизы! И леди Боффарт могла остановиться в Гренвилл-парке, а не в нашем доме.
– Странно, что ты не думала о тете столько времени, а сейчас мысли о ней не дают тебе покоя, – Джейн порадовалась возможности поучаствовать в раскрытии чужих семейных тайн, это отвлекало ее от собственных переживаний. – Но если сейчас ты твердо вознамерилась все узнать, даже рискуя рассориться с матерью, напиши леди Боффарт, не откладывая.
– Я так и поступлю. – Леди Гренвилл с благодарностью улыбнулась подругам, ее все же немного пугала реакция леди Уитмен, когда та узнает, что непокорная дочь нарушила ее приказ. – Вы давно получали письма от Даффи? Когда она вернется? Мне хотелось бы послушать, что она скажет о миссис Феллоуз.
Разговор перешел на приключения миссис Пейтон, о которых та без всякого стеснения недавно написала Сьюзен, ведь ее юная подруга теперь была замужем и не нуждалась в том, чтобы ее ограждали от пикантных историй.
Посмеявшись над легкомыслием Дафны, кокетничающей сразу с тремя джентльменами, леди расстались, преисполненные волнующего страха перед ожидающим их будущим. Трудно сказать, кто тревожился больше, Эмили или Джейн, а Сьюзен беспокоилась за них обеих и, как самая молодая и склонная к неуемному оптимизму, неустанно убеждала подруг, что все закончится хорошо. А леди Гренвилл и мисс Соммерсвиль охотно дали себя уговорить хотя бы ненадолго поверить в это.
Как только Эмили осталась одна, она немедленно взялась за перо. Ее решимость, подкрепленная одобрением подруг, придавала ей сил, и слова появлялись на бумаге сами собой, хотя в первую минуту ей показалось, что написать это письмо будет невероятно трудно.
«Дорогая тетушка Розалин!
Прошло слишком много лет с тех пор, как мы виделись в последний раз, чтобы мне было легко начать переписку с вами. Ваше отношение ко мне и моим сестрам всегда было таково, что с моей стороны очень дурно не попытаться связаться с вами раньше, в тот самый день, когда я вышла замуж за лорда Гренвилла и избавилась от обязанности подчиняться воле моей матери. Я не знаю, найдет ли вас мое письмо на вилле покойного лорда Боффарта, но я от души надеюсь на то, что наша связь возобновится и вы найдете в своем сердце немного любви для вашей Эмили. Как и для Кэролайн, ведь мы, увы, потеряли нашу любимую сестру Луизу. Если вы еще не знаете об этом, простите меня за дурную весть. После того как вы сообщите мне, какие подробности из жизни нашей семьи вы хотели бы узнать, я пространно напишу обо всем, пока же я сама нуждаюсь в сведениях, которые вы можете мне предоставить.
Чувство вины за то, как легко я забыла о своей тетушке, появилось в моей душе не вдруг, а под влиянием некоторых обстоятельств, которые заставили меня мысленно вернуться в те годы, когда я была несчастным больным ребенком, а моя старшая сестра уже вошла в возраст, когда девочка становится прелестным юным созданием, как о ней начинают говорить ее знакомые. Помните, вы подарили Луизе кулон с зеленым камнем? Она так полюбила это украшение, что на оборотной стороне подвески нацарапала чем-то первую букву своего имени, так что никто не смог бы ошибиться, увидев эту метку, кому принадлежит кулон.
Не смогла ошибиться и я, когда недавно заметила его на шее одной девушки, только что приехавшей в наше графство, мисс Феллоуз. Вы сможете, надеюсь, понять мое изумление – незадолго до помолвки Луиза сказала нам с Кэролайн, что потеряла кулон, и с тех самых пор я ничего о нем не слышала и, признаюсь, не вспоминала. Но стоило увидеть его вновь, как воспоминания о тех днях захватили меня, и мне страстно захотелось разобраться в том, что случилось почти десять лет назад. Потеряла ли Луиза камень на самом деле или же он был украден и продан кем-то из нечестных людей, бывавших в нашем доме? Как камень добрался до далекой Италии, откуда вместе с отцом и мачехой к нам приехала мисс Феллоуз?
Боюсь, на эти вопросы мне не удастся получить ответ, но еще сильнее я теперь хотела бы узнать, почему вы рассорились с моей матушкой и нам запрещено было даже упоминать ваше имя? Ведь мы были так близки прежде, и сейчас я понимаю, что была бы счастливее, если бы ваши советы и участие сопровождали меня не только в годы детства, но и позже, когда моя жизнь несколько раз менялась самым удивительным образом, а мне не у кого было поискать поддержки, ведь моя мать прежде всего заботится о благополучии и репутации семьи Уитмен, а уж потом печется о душевном спокойствии своих детей. О нет, я не жалуюсь, моим родителям тяжело давалось осознание того, что одна из их дочерей является разочарованием семьи, и они постарались дать мне столько любви, сколько смогли. И все же если лорд Уитмен всегда был самым нежным и заботливым отцом, то матушке не хватало нежности по отношению ко мне, и я не могу ей этого простить. А как сурова она была некоторое время назад к моей младшей сестре! Только чудом нам удалось убедить ее позволить Кэролайн заключить помолвку с человеком, которого она любит с девяти лет. Может быть, вы что-нибудь слышали о Рис-Джонсах? Филипп Рис-Джонс недавно лишился сестры, которая оказалась чудовищем, пусть и заслуживающим немного нашей жалости, и сейчас он в трауре, но в будущем году они с Кэролайн поженятся. И я надеюсь видеть вас на их свадьбе, если уж вы не были на венчании Луизы и на моем собственном.
