Узнав об этом, я пришла в ярость, и между мной и вашей матерью произошла вторая ссора. Скандал был ужасен, и после него мне было предложено никогда больше не появляться в вашем доме. Как я уже писала тебе, я и сама не желала и слышать о своей кузине, а еще я не могла смотреть на страдания Луизы. Я предлагала ей бежать вместе с ее избранником, они могли уехать со мной в Италию и жить на вилле, которая стала с тех пор моим домом, но твоя сестра была воспитана послушной дочерью и не осмелилась противостоять леди Уитмен. Или же она боялась за своего возлюбленного, скорее всего, и то и другое вместе. Как видишь, в наш просвещенный век влюбленные страдают из-за жестокости родителей не меньше, чем во времена Шекспира.
Вот так случилось, что я уехала и предоставила Луизу своей судьбе. Юноша, в которого она была влюблена, тоже не пожелал оставаться в Англии. Его-то мне удалось уговорить поехать со мной, я обещала твоей сестре, что присмотрю за ним. Наше путешествие было безрадостным, добравшись до Италии, мы расстались. С моей помощью он сумел устроиться помощником викария в англиканскую церковь в Вероне – это все, что я могла для него сделать. Город несчастных влюбленных как нельзя лучше подходил для юноши с разбитым сердцем. Увы, он не мог похвастаться крепким здоровьем, и душевная боль ослабила его сильнее, чем любой недуг. Время от времени я писала ему, чтобы узнать о его здоровье, и однажды в ответ пришло письмо от его друга, мистера Трентона… Ты уже поняла, какая весть была в его послании».
– Мистер Трентон! Так, значит, кулон попал к нему не случайно, камень не путешествовал по Европе, переходя из рук в руки, как думали мы с подругами, он все это время был в Италии у возлюбленного Луизы! – Молодая женщина с трудом справлялась с рыданиями, ей придавала сил только необходимость добраться до окончания письма.
«Что ж, теперь тебе известно все, что знаю я о первой любви Луизы и обстоятельствах, побудивших ее принять предложение лорда Гренвилла. Надеюсь, она все же была счастлива, со временем первое робкое чувство зачастую угасает, так могло быть и с твоей сестрой. Уильям любил ее и, я уверена, старался выполнять все ее желания – не так уж мало для женщины. Хотелось бы мне знать, как сложились твои отношения с лордом Гренвиллом – об этом жена моего покойного брата не смогла мне сообщить ничего вразумительного, кроме того, что ваш брак порадовал твою семью и леди Пламсбери. Но ты ведь напишешь мне обо всем, не так ли, дорогая?
Прежде чем я перейду к Феллоузам, я хотела бы предостеречь тебя, Эмили. Храни в секрете все, что узнала от меня, и ни в коем случае не пытайся говорить об этом с матерью или леди Пламсбери. Ничего уже нельзя изменить, и тебе не стоит портить отношения с семьей. Особенно с леди Пламсбери. Я уже говорила, что эта женщина может быть опасна, будь осторожна в своих высказываниях. Она уже стара и вскоре предстанет перед высшим судией. Я никогда не была особенно религиозна, но верю – ее ждет возмездие за то, что она совершила по отношению к твоей сестре, и вполне допускаю – это не единственный ее грех.
Что касается семейства Феллоуз, я довольно хорошо знала первую миссис Феллоуз, милую, добрую женщину, у которой не хватало сил и здоровья, чтобы воспитывать в строгости свою единственную дочь. Шарлотта росла настоящим сорванцом, судя по твоим словам, она осталась такой и когда выросла. После того как мистер Феллоуз, которого я всегда считала напыщенным болваном, женился на этой спесивой красавице из обнищавшей семьи, я виделась с ними лишь несколько раз. Очевидно, мистер Трентон влюбился в Шарлотту и подарил ей кулон, оставленный ему в наследство другом. Я рада, что камень вернулся к тебе, но не стоит показывать его Уильяму или твоей матери. Когда-нибудь я с удовольствием погощу в Гренвилл-парке, и мы с тобой будем смотреть на него и вспоминать нашу милую бедную Луизу.
На этом я, пожалуй, закончу свое письмо, оно получилось непомерно длинным. Мы многое должны еще рассказать друг другу, и сейчас твоя очередь садиться за перо. Нежно целую тебя со слезами на глазах, твоя тетушка Розалин.
Если у тебя есть какой-нибудь портрет, пусть даже рисунок одной из твоих подруг, я бы хотела, чтобы ты прислала его мне. Мне не терпится увидеть, какой женщиной ты выросла. И, конечно же, я хотела бы взглянуть на сына Луизы – он так же очарователен, как она в детстве?»
– О, еще очаровательнее, ведь он похож и на своего отца тоже! – пробормотала Эмили.
Она дала себе время немного поплакать и принялась читать письмо заново. А потом снова и снова.
Предостережения тетки молодая женщина не оставила без внимания, ее и саму порой пугала решительность леди Пламсбери, когда старая леди стремилась получить желаемое, она, казалось, готова была добиваться своего любыми средствами.
Некоторое время назад за утренним туалетом Эмили пожаловалась горничной на свои сны, в которых бриллианты превращались в змей. По мнению Хетти, повторяющийся сон говорил о том, что в окружении миледи есть какая-то недоброжелательница, коварная и хитрая, как змея, готовая ужалить, когда этого никто не ожидает.
Леди Гренвилл не восприняла слова горничной всерьез – народные поверья порой так нелепы, но сейчас она вспомнила о том разговоре.
– Похоже, рядом со мной и впрямь есть змея. Старая, но не утратившая своего яда. Боже, Уильям, как мне найти силы не показывать твоей бабушке своего отвращения? Хорошо еще, она живет не настолько близко, чтобы видеться с нами каждый день! Да и моя собственная мать, оказывается, куда коварнее, чем я могла себе представить. Как же повезло Кэролайн, что она сумела добиться желаемого! Ее могли выдать замуж точно так же, как Луизу! Теперь я понимаю, что моя болезнь в некоторой степени принесла мне удачу – мать не пыталась возлагать на меня какие-нибудь надежды и не искала мне женихов по собственному разумению!
До самого обеда Эмили просидела в своей комнате в слезах, размышляя о том, как странно обошлась судьба со всеми тремя дочерьми лорда и леди Уитмен. И как-то сложится будущая жизнь Реджинальда?
13
Слабый зимний свет едва проникал сквозь полузадернутые портьеры, и полный джентльмен на картине словно прищурился, пытаясь рассмотреть двоих собеседников, уютно устроившихся в креслах возле чайного стола.
– Что ж, я рада слышать, что ваша новая мастерская уже заработала.
– Через неделю или две откроется и магазин, – мужчина мечтательно улыбнулся. – На этот раз в нем будут продаваться и настоящие бриллианты, правда, в небольшом количестве. И украшения, которые продавцы выставят в витрину в день открытия, произведут на покупательниц самое благоприятное впечатление.
– Скоро ваши доходы вновь увеличатся. Вы никогда не остановитесь, друг мой! – Леди улыбнулась – ей нравились люди, которые стремились к большему. Всегда.
– Вы же знаете, дело не в деньгах, мне и моей семье хватило бы и того, что у нас уже есть. Мне нужно чем-то занимать свой ум, иначе тоска овладеет мной…
– И власть, безусловно, она завораживает вас, вы думаете, я этого не вижу?
