В новой школе ни мистер Бринкс, ни викарий не смогли бы устанавливать свои суровые порядки. Пожалуй, я поговорю с миссис Логан и попробую узнать, каковы обстоятельства миссис Рэйвенси, захочет ли она оставить место, где находится ее дом, и переехать в Торнвуд.
Полагаю, вчерашний день можно было бы назвать удивительно приятным, если бы не один неловкий момент. Уильям, которого я не успела предупредить о горе Агнесс, спросил ее о детях. Я испугалась, что с ней случится истерика, но эта женщина совершенно не похожа на мою несдержанную младшую сестру или нашу дорогую Дафну. Миссис Рэйвенси просто и без излишнего трагизма в голосе сообщила, что ее сын умер и именно поэтому она хотела бы заняться школой, учить и воспитывать чужих детей, раз уж ей не довелось растить своего ребенка.
Уильям был поражен и расстроен, я не знала, что и сказать, и лишь миссис Логан продолжала раскладывать карты как ни в чем не бывало. Лорд Гренвилл очень мягко извинился за свой промах, и Агнесс Рэйвенси в свою очередь попросила у нас прощения за то, что ничего не рассказала о себе раньше, тем самым допустив подобную ситуацию».
В понедельник четыре леди сидели в гостиной мисс Соммерсвиль и беседовали. Иногда Эмили задавалась вопросом, почему им до сих пор не стало скучно друг с другом. Подруги виделись если не каждый день, то все же довольно часто и всякий раз словно не могли наговориться после по меньшей мере трехмесячной разлуки.
И это при том, что круг тем был довольно ограничен – торнвудские сплетни, отголоски лондонских скандалов, туалеты и балы, и конечно же, какие-либо новости каждой из них. «Наверное, это потому, что мы любим друг друга и так рады встречам, что любая, самая банальная тема кажется значительной, – думала леди Гренвилл, пока Сьюзен рассказывала о том, как именно ее молодой муж решил преобразовать конюшню, по правде сказать пришедшую в запустение после смерти отца Сьюзен. – И потом, мы все столь несхожи характерами, что делает наши суждения разнообразными. Если бы только Дафна и Сьюзен больше думали о действительно важных вещах… Но так уж они устроены, думать о тяжкой доле бедняков или о недопустимом состоянии наших тюрем им никогда не захочется, и я не стану меньше любить их за это».
Не так давно Эмили сама посетила тюрьму, и впечатление об этом месте до сих пор давало о себе знать мрачными, тоскливыми снами. Тогда она навещала Филиппа Рис-Джонса, чтобы узнать у него что-то способное помочь ему выбраться на свободу, и была поражена тем, как недолгое заключение подействовало на этого сильного мужчину. Филипп едва не был сломлен, ему с трудом удалось выбраться из какого-то равнодушного оцепенения и вернуть себе веру в справедливость и своих друзей, готовых сделать все возможное, чтобы помочь ему.
Леди Гренвилл поняла, что отвлеклась, когда Джейн коснулась ее руки, призывая послушать Дафну.
– Разумеется, Пауэлл сам им представился, вы же знаете, каким бесцеремонным он может быть. – И это говорит миссис Пейтон, порой выказывающая полное отсутствие такта! – Правда, теперь благодаря ему мы все познакомимся с Феллоузами в четверг на обеде у Блэквеллов, миссис Блэквелл по его настоянию послала им приглашение.
Все, что в Торнвуде было известно о семействе Феллоуз, заключалось в нескольких фразах. Миссис Феллоуз не обладала крепким здоровьем, и много лет назад мистер Феллоуз с женой и маленькой дочерью Шарлоттой решил поселиться в Италии в надежде, что в теплом климате его супруга почувствует себя лучше. Действительно, ее самочувствие улучшилось, и настолько, что она прожила десять лет вместо трех, обещанных докторами в Англии.
Спустя некоторое время после ее смерти мистер Феллоуз женился вновь на молодой англичанке, чье здоровье не вызывало опасений, а значит, ничто не препятствовало возвращению семейства на родину. Перед отъездом из Англии мистер Феллоуз продал свое небольшое поместье, чтобы не утруждаться поисками надежного управляющего и иметь средства на покупку виллы в Италии, и теперь ему необходимо было где-то поселиться.
Через каких-то знакомых Феллоузам удалось узнать, что вблизи Торнвуда продается поместье покойного лорда Мортема. Год назад молодой лорд Мортем, известный своими серьезными взглядами, неожиданно поразил соседей тем, что совершил убийство горничной мисс Соммерсвиль – та угрожала раскрыть его любовную связь с компаньонкой его матушки, леди Мортем. Не желая проходить унизительные судебные процедуры, Мортем покончил с собой, а его наследник, новоиспеченный лорд Мортем, предпочел поскорее забыть о злосчастном наследстве и поспешил продать поместье, разбив его на части. Кто-то из соседей купил лес, кто-то – участок земли с фермами, остальное досталось мистеру Феллоузу. Собственных денег у Феллоуза было не так уж много, но его дочь по истечении восемнадцатилетия получила наследство своего деда по материнской линии, и как раз эти средства были вложены в покупку нового дома.
Всем в округе не терпелось взглянуть на Феллоузов, ведь эти люди станут частью их круга. Конечно, лучше было бы, будь у Феллоузов сын, молодых леди в Торнвуде и его окрестностях и без Шарлотты предостаточно, но добросердечные соседи готовы были простить Феллоузам этот недостаток, если они окажутся милыми и любезными людьми.
– Если они уже приехали, почему же их не было вчера в церкви? – спросила Сьюзен.
– Они располагают собственным приходом, возможно, они решили посетить деревенскую церковь, – сказала Джейн. – Скорее всего, им еще неизвестно, что у нас принято ездить по воскресеньям в Торнвуд.
– Очень скоро они узнают все, что им следует знать о нашей жизни, – заметила Дафна. – Мистер Пауэлл сообщил, что миссис Феллоуз – красивая женщина и совершенно затмевает свою падчерицу.
– Мисс Шарлотта некрасива? – с сочувствием переспросила Эмили, помнившая, куда отсутствие привлекательной внешности и связанные с этим насмешки завели Кэтрин Рис-Джонс.
– Мистер Пауэлл – джентльмен, он не смог высказаться так определенно, – хихикнула Дафна. – Но по его словам я поняла, что мисс Феллоуз не произвела на него впечатления.
– Что ж, мы увидим их уже через два дня. Надеюсь, дом Мортемов не принесет им несчастья. – Сьюзен чуть побледнела – когда-то лорд Мортем считался ее поклонником, и она все еще не могла забыть ту мрачную историю. – Как вы думаете, новый лорд Мортем рассказал Феллоузам, почему продает поместье?
– Даже если они и не знают о преступлении и гибели предыдущего лорда Мортема, долго пребывать в неведении им не удастся. Мы уже давно не говорим о той трагедии, но кто-нибудь из соседей обязательно поделится с ними всеми подробностями, которые им известны, – заметила Джейн.
– И прибавит от себя. – Эмили невесело улыбнулась. Несмотря ни на что, ей было жаль молодого джентльмена, ставшего жертвой своей несдержанности.
– Надеюсь, у обеих леди в этой семье крепкие нервы. Я бы не хотела поселиться в доме, прежний владелец которого – убийца и самоубийца. Что, если его призрак до сих пор бродит там и ищет свою возлюбленную, мисс Гамильтон? – Дафна зябко поежилась и натянула на плечи шаль, но было видно, что эта страшная фантазия доставляет ей удовольствие.
