– Что смогу. Спаркс профессионал. Понадобится нечто более весомое, чем догадка, чтобы его идентифицировать. Никто, кроме членов семьи, не знает, как он выглядит, и не станет об этом говорить. Полагаю, Джимми давно установил жесткие правила.
– Ночь Ворона быстро приближается. Люди съезжаются на праздник.
– Я сказал племяннику моей покойной сестры, что на время праздника он может снова открыть «Дом Блюме». – Дядя Лазрес вызывающе глянул на Маквея. – Что ты предпримешь?
Маквей снова уткнулся в телефон.
– Я мог бы предложить переименоваться в «Отель „Калифорния”» и надеяться, что одно это заставит приезжих убраться отсюда, поджав хвосты. А если серьезно, проверил бы имена и номера машин прибывающих.
– Это не…
– Не может же он арестовывать людей только за то, что они приезжие! – прервала дядю Амейра. – И не может обращаться с каждым приезжим так, словно он преступник.
– Наемный убийца, – поправил Лазрес.
– Да, спасибо, я просто старалась смягчить. Лучший выход для меня – уехать.
– Ты уже это делала, Рыжая. Даже если бы тебе удалось ускользнуть, что, по-моему, сомнительно, Уилли это не обрадует, равно как и кое-кого из твоих родственников.
– Отлично. Какова альтернатива?
– Джо Блюме. – Он помахал ее телефоном. – Сообщение тебе прислали с мобильника Джо-Два-Пальца.
– Значит, убийца Уилли Спаркс еще и вор. Ты ведь это имеешь в виду? – допытывался Лазрес.
– Спаркс приехал неспроста, он уже успел соединить какие-то точки. Если я исчезну из города, все равно умру. Но в этом случае не буду единственным членом семьи, кого постигнет подобная участь, – подытожила Амейра.
Они поднялись на чердак, откуда открывался впечатляющий вид на северный лес. Амейра надеялась, что дядя не полезет за ними, но он появился из откидной дверцы.
«Он не «чувствует» комнату», – подумала она. Семейные исторические хроники утверждали, что Сара пришла сюда отточить ремесло. Одна или нет, так никто и не узнал. К сожалению, даже сегодня многое из ее жизни оставалось тайной.
Амейра знала лишь, что та наколдовывала вещи. В воздухе витал слабый аромат трав, и даже три прошедших столетия не смогли развеять запах древесного дыма.
– Для охотников за антиквариатом это настоящая сокровищница.
Маквей оттолкнул на своем пути огромную паутину.
– Для пауков, мышей и птиц это чертовски верно.
– Пауки, точно. Я про них забыла. – Амейра подавила дрожь. – В детстве я страдала арахнофобией. Маквей, там приставная лестница. Впрочем, не уверена, насколько там лучше обзор. Спаркс не станет болтаться поблизости, если только он не круглый дурак. Так зачем мы это делаем?
– Затем, что я видел внизу вспышку. Возможно, свет, отразившийся от стекла или металла.
– Круто. Итак, Уилли Спаркс дурак и перестал действовать незаметно.
– Либо у него есть помощник.
– Еще более вдохновляюще.
– Также, возможно, это ворон подобрал тот кусок стекла или металла и уронил на дерево.
– Что бы это ни было, я не могу просто торчать здесь и ждать, пока убийца выполнит свою работу.
– Мы вынуждены верить в то, что Маквей его опередит, – проговорил Лазрес. – Между прочим, Амейра, у тебя прекрасные врачебные навыки.
Она знала, что об этом зайдет речь. Вдруг из-за старого стула выполз паук размером с небольшую крысу. Она окаменела.
– Хочешь, чтобы я помогла доктору? В Лощине есть клиника?
– Есть акушерка.
– А для тех, кто не беременный?
– Бухта.
– А там?
Маквей спрыгнул с выступа башенки.
– Мне стыдно об этом говорить, но мы можем похвастаться близоруким военврачом. Надвигается туман. Если там кто-нибудь и есть, он не сможет нас увидеть.
Амейра наклонилась посмотреть, куда направился паук размером с тарантула.
– Ты что-то недоговариваешь, Маквей.
– Читаешь мои мысли?
– Было бы ужасно, если бы могла. – Лазрес посмотрел вниз, вытащил из кармана «Блэкберри» и нахмурился, глядя на экран. – Ненавижу козье молоко!
– Должно быть, Сет, – предположила Амейра. – Его племянник Сет Блюме, владелец фермы у черта на куличках к северу от Бухты. Выращивает кур, свиней и коз. Я не читаю чужие мысли, Маквей.
– Но делаешь другие вещи.
– Мне говорили: я делаю плохую лазанью.
Амейра вдруг сообразила, что позволила Маквею подобраться слишком близко. Прежде чем успела отойти в сторону, он положил пальцы ей на шею.
– Амейра, посмотри на меня.
– Трудно этого избежать в таком положении.
– Что ты видишь?
Губы, которые хотелось целовать. Маквей имел в виду совсем иное, и она перевела взгляд на его щеку, расцарапанную вчера ночью.
– Ну, совсем не страшные раны. Не переоценивай мои заслуги.
– Они исчезли.
– Я все еще вижу следы.
– Да? А что бы увидел маленький брат Джейка?
– То же, что и каждый, у кого мозг размером с горошину. Я надеюсь, твой больше.
Губы Маквея изогнулись в улыбке. Амейра в какой-то момент подумала, что он собирается ее поцеловать; тут ее дядя прочистил горло, и момент прошел.
– Сет не может связаться со своей матерью.
Амейра пошарила в памяти. Ханна!
– Его мать – ваша кузина, так, дядя? Сет думает, что что-то случилось?
– Две недели назад ее укусила белка. В прошлое воскресенье она позвонила ему и сказала, что ее нога распухла, как шар. Сет пытается с ней связаться уже три дня, хочет, чтобы я убедился в том, что она в порядке, и, может быть, привезти ей аспирин.
– У человека с инфицированной ногой должна непременно болеть голова! Где она живет?
– Полгода назад переехала в особняк. Ей хотелось одиночества.
Маквей напоследок обвел глазами двор и повернулся к ним:
– Прошлой осенью я ездил в особняк Белламов, Рыжая.
Не глядя в окно, она ткнула пальцем в сторону плотного тумана, который уже стирал верхние ветви деревьев:
– Идет с севера, верно?
– Ага.
– Это дорога к особняку Белламов.
– Знаю. Тебе понадобится собрать вещи. Лекарства возьмем в Лощине. Я оставлю помощника следить за обоими городами.
– Я знаю дорогу, и тебе нет нужды ехать. – Амейра спокойно посмотрела ему в глаза.
– Придется рассказать, что после того, как ты получила сообщение, я проверил шкафы на кухне. Внутри было два мешка кофе. Я вчера закупался. И брал только один.
