– Побывав несколько минут назад в теле девочки, я более чем счастлив оказаться снова в себе.
Блестя глазами, он поднял Амейру с пола, взяв ее за бедра. Ее длинные ноги обвились вокруг него. Завладев ее губами и чувствуя, как внутри все содрогается от желания, Маквей прижал ее к ближайшей стене и вышвырнул все воспоминания о недавнем кошмаре.
– Давай разберемся. – Устроившись в уютной гостиной Ханны в западном крыле дома, где в камине горел огонь, Амейра пыталась разложить по полочкам все, что он рассказал. – Во сне тебя зовут Аннали. Ты увидел, как Сара дала Хезекайе что-то черное и противное, возможно, магический корень. Когда он ушел, ты услышал, как она заявила, что брат собирается уничтожить брата. Иначе говоря, Хезекайя собирался уничтожить Эзикиела за изнасилование и убийство своей жены Нолы. Ты говоришь, что на самом деле это Сара дала Хезекайе силу стать… злым.
– Сара знала, что Эзикиел предал ее любовь и хотел Нолу.
– Это часть изначального варианта легенды семьи Блюме. Однако много лет назад один из Белламов предположил именно то, что ты сейчас мне рассказываешь. На самом деле «злым» духом была Сара. Это она заставила Хезекайю совершить убийства. Только Нола не умерла, а лишь оказалась в чистилище, а потом пришла к Хезекайе как «добрый» дух.
Маквей сделал большой глоток вина.
– Добрый дух в виде ворона.
– Ворон-Нола сказала человеку-Хезекайе, что может превратить его в ворона. В этом состоянии он должен оставаться до тех пор, пока кто-то, кому суждено умереть, не сумеет обмануть смерть.
– Говорю же, это был кошмар.
– Но сегодня с немного другим подтекстом, через который ты прошел, ходя во сне.
– Возможно, это обстановка. – Маквей обвел взглядом высокий потолок. – Близость к месту, где разворачивалось действие первоначального кошмара.
Погруженная в свои мысли Амейра налила ему еще вина.
– Тем не менее все, что ты сказал, просто фоновая информация к настоящему захватывающему факту.
– В прошлой жизни я был девочкой?
– В прошлой жизни ты был дочерью Нолы. Мне тоже снился сон в ту ночь, когда мы остановились в лагере заклинателей воронов. И там было имя «Аннали». Я знала, что слышала его раньше, получается, действительно слышала. Аннали была дочерью Нолы, которая родилась до того, как Нола встретилась с Хезекайей. Ты был Аннали.
– Только если ты веришь в реинкарнацию, Рыжая. Лично я нет.
– Ты просто не хочешь. Знаешь, а это делает тебя Белламом.
Он долил вина в ее бокал.
– Полагаю, это также делает нас дальними родственниками.
– Да, отдаленными пятьдесят или шестьдесят раз. Скажи мне, ты когда-нибудь испытывал желание наложить заклятие?
– Или полетать на швабре?
– Никто из мужчин рода Белламов не летал на швабре. Я сомневаюсь, что кто-то из них вообще знает, как она выглядит.
– По-видимому, я более просвещен. В детстве я подметал полы в отцовском магазине антиквариата.
– Обожаю антиквариат. – Амейра вскинула голову: что-то врезалось в стену дома. – Ого! Если это принесло ветром, Белламов мост может завтра очутиться за пределами штата Мэн. Это либо хорошо, либо плохо, в зависимости от нынешнего местонахождения Уилли Спаркса. Какого дьявола я об этом говорю?
Маквей передвинулся, так чтобы оба оказались лицом к огню. Обняв Амейру за плечи, принялся перебирать ее волосы.
– Расскажи мне еще о Саре.
– Это твоя история. Ты говоришь, Сара хотела погубить Хезекайю и Эзикиела, чтобы она и ее нерожденный ребенок от Эзикиела могли бы унаследовать богатство Хезекайи. Деньги, землю, дома и так далее.
– Воздай этой женщине должное, весьма амбициозный план.
– Для достижения цели двое Блюме и один из Белламов должны были умереть. О, я забыла, еще все жители города, которые последовали за Эзикиелом в лес и помогли ему «убить» Нолу.
– Амбиции не всегда выглядят симпатично, Рыжая.
– Джимми Спаркс – человек амбициозный.
– Я тоже когда-то таким был. Жизнь может отымет Линии значения не имеют. Хорошая, плохая – выбери любую, отступи и смотри, как падают сильные.
– Загадочное замечание. Надеюсь, ты объяснишь, не заставишь меня делать собственные выводы.
– Скажем так, мой последний опыт в городской полиции научил меня, что иногда так называемые хорошие парни превращаются в плохих. К сожалению, если их связи в полицейском управлении достаточно серьезны и на высоком уровне, отдел внутренних расследований закрывает глаза, и их грязные делишки оказываются «в расследовательском морге».
– Вынуждая по крайней мере одного копа отправиться на поиски лучшей доли. В данном случае – в жутковатый прибрежный городишко в штате Мэн.
– Рыжая, у нас осталось на донышке, а я не ощущаю никакого эффекта. А ты?
– Нет, но я ударилась головой, когда мы занимались любовью в душе, так что могу приписать любое головокружение тому удару.
– Это я треснулся об душ! Если у тебя кружится голова, тебе необходимы физические упражнения.
– С медицинской точки зрения это очень плохая рекомендация. Однако, видя, что ты делаешь и чего хочешь, я могу сказать…
Слова застряли в горле. За окном сверкнула молния и осветила какое-то движение. За ту долю секунды Амейра заметила на подъездной дорожке кого-то в дождевике и с ружьем.
Глава 15
– Ты мог бы и крикнуть, Маквей. – Явно разозленный Бригхэм стащил заляпанный грязью плащ и швырнул его на крыльцо. – Будешь налетать на меня, как таран, получишь в ответ. Вы помогли Руне, вот я подумал, что помогу вам.
– В следующий раз предупреждай, – процедил Маквей сквозь зубы.
Амейра отыскала бутылку с янтарной жидкостью и показала ее Бригхэму:
– Это виски заклинателей воронов?
– Не знаю. Когда открываю глаза, у меня голова болит сильнее. Если там нет этикетки, да, это наше, давай его сюда.
Амейра водрузила бутылку на середину стола.
– Можете пить по очереди прямо из горла или дождитесь, пока я вымою что-нибудь из стаканов, которые Ханна оставила в груде посуды в раковине. Рискну предположить, что мытье посуды не было в числе ее любимых занятий.
Бригхэм послал Маквею злобный взгляд:
– Я могу пить из грязного стакана.
– Как практикующий медик, я вынуждена высказать свое «фу».
Маквей выдавил улыбку:
– Докторские разговоры типа «это нездоровая практика»?
– Нет, это женские разговоры типа «это отвратительно». На дне каждой кружки черная грязь, а чтобы размягчить то, что Ханна сожгла в этой кастрюле, придется неделю отмачивать. Красные потеки на винных бокалах теперь уже, наверное, не отмоются. Бригхэм, почему ты не сказал нам, что планируешь остаться поблизости?
