Кертис объяснил, что постоянное наблюдение осуществляется для их же безопасности, но у Сидни появилось ощущение, что они вроде крыс в клетках, за которыми следят, чтобы они не выкинули никакого фокуса и не попытались сбежать.
Сидни прошептала Нику:
– Иди в ванную. Через пару минут Кертис выключит камеру, а ты включи воду в душе для отвода глаз.
Ник отнесся к ее словам с недоверием.
– С чего бы ему так поступать?
– Потому что он не страдает нездоровым любопытством.
Ник обнял ее за плечи и крепко сжал. Десять минут спустя он вышел.
Сидни пересела на подлокотник дивана, чтобы лучше видеть происходящее на большом экране. Футбол она не жаловала, предпочитая симметрию и логику бейсбола, но сейчас заставила себя сосредоточиться на игре, чтобы не бросать то и дело взгляды в ту сторону, куда ушел Ник. К ее удивлению, специальный агент Готорн опустилась на диван и похлопала рукой по месту рядом с собой:
– Присядьте, Сидни.
Похоже на западню. Однако Сидни переползла с подлокотника дивана на сиденье и улыбнулась:
– Как дела?
– Отлично, как и планировалось. – Готорн сделала глоток из кофейной кружки. – Как вам известно, предательство Рико Суареза и его смерть стали причиной некоторых проблем, но я сумела придумать решение. Ник вам рассказывал?
Она смотрела на Сидни холодным, пронизывающим, хищным взглядом. Любой разговор с этой женщиной походил на вражеский допрос. Никаких проблем. Сидни нечего скрывать.
– Он ничего не сообщил.
– Тогда эти сведения могут заинтересовать вас, ведь вы были в Тикуанне и встречались с диктатором и его женой.
– Когда мы встречались, он был не президентом, а очередным диктатором.
– Времена изменились, и теперь он наш союзник, а союзников мы должны защищать. Хуртадо с женой и телохранителями завтра приедут сюда.
– Ого! – Сидни поняла, зачем Нику понадобилось отправить еще одно сообщение. Его планы были резко нарушены.
– Это видится нам наиболее эффективным способом их защиты.
На тонких губах Готорн появилась довольная ухмылка.
– Вам нравится все всегда держать под контролем, – заметила Сидни.
– Будучи женщиной, работающей среди мужчин, я считаю необходимым заявлять о себе. А вы разве нет?
– Я об этом не задумываюсь.
Готорн со значением посмотрела на кольцо Сидни:
– Полагаю, вы не ставите во главу угла карьерные притязания. Когда свадьба?
Сидни не понравился прозвучавший в словах Готорн намек, будто, выйдя замуж, она тут же бросит работу, но она решила не поддаваться на провокацию. Не стоит ничего доказывать специальному агенту Готорн.
– Отчего вы решили, будто мне интересны ваши планы касательно Хуртадо и его жены? Я встречалась с ними исключительно по работе и точно не стала бы называть их своими друзьями.
– Но ведь вы были в Тикуанне. Такая красивая страна со знойным воздухом и пышной растительностью. Я влюбилась в нее, как только приехала.
Сидни ушам своим не поверила. Чтобы специальный агент Готорн распевала дифирамбы Тикуанне?
– А в дождевых лесах вы были?
– И леса, и пляжи, и маленькие магазинчики. Очаровательно!
Готорн говорила как обычный человек. Сидни задалась вопросом: не относилась ли она к этой женщине с предубеждением? Возможно, Виктория вовсе не бездушная гарпия, намеренно разлучившая ее с Ником.
Подняв глаза на дверь, Сидни увидела Ника. Кивком он позвал ее присоединиться к нему.
Она подошла к жениху. Он никогда не попросил бы ее бросить ради него работу, и она не была уверена, стоит ли так поступать. Для нее работа не первостепенна, она мечтала об исследованиях множества мест, ей столько всего хотелось выучить, постигнуть. Ник поощрял ее и никогда не устанавливал границ. С ним все казалось возможным.
Приближаясь к нему, она почувствовала, как быстрее забилось сердце и засосало под ложечкой. В выцветших джинсах и рубашке в клеточку он мог бы выступить моделью для рекламы целого ряда мужских товаров. А она купила бы все, что бы он ни предлагал. Его черные волосы были мокрыми и торчали во все стороны. Должно быть, правда принял душ.
Ник заключил ее в объятия.
– Сработало.
Сидни едва не забыла истинную причину, по которой ему пришлось покинуть комнату.
– Подозреваю, это хорошо.
Они в молчании дошли до большой гостиной с камином. Дальше Ник повел ее к лестнице.
– Я подумал, что нам не помешает немного вздремнуть.
– В кровати? Вместе? – Это либо самая восхитительная идея из всех, что она слышала, либо самая безумная. Принимая во внимание то, что она сейчас испытывала, спокойно лежать рядом с ним невозможно. – Не уверена, достанет ли мне силы воли.
Однако без колебаний стала подниматься по ступеням, не выпуская руки Ника. Они вошли в спальню.
Закрыв дверь, Ник сгреб Сидни в охапку, они рухнули на кровать, тесно сплетясь телами. Бедром он раздвинул ей ноги, а она обвила его шею одной рукой, а другую запустила ему под рубашку.
Их поцелуй был жадным и глубоким. Его язык ворвался к ней в рот, она с удовольствием принялась пробовать его на вкус. Как же хорошо, что он с ней, для нее. Она хотела, чтобы он вошел в нее, невзирая на камеры слежения, и, совершенно обезумевшая, забралась на него сверху. Они крепко прижимались друг к другу, единственным препятствием оказалась одежда. Сидни хотела, чтобы Ник стал еще ближе, превратился в неотделимую часть ее самой. Логика отступала перед мощнейшим физическим желанием.
Действуя грубо и нетерпеливо, Ник высвободил ее заправленную в пояс джинсов рубашку и провел ладонями по груди. Оседлав его, она подставила шею. Он осыпал ее лихорадочными поцелуями. Сдвинув в сторону шелковый бюстгальтер, стал ласкать сосок, быстро превратив его в твердый бугорок.
Сидни возбудилась еще сильнее и уже балансировала на грани оргазма. Полгода – чересчур долгий срок, им нужно многое наверстать.
Волны наслаждения одна за другой накатывали на Сидни, она была готова позволить им забрать ее с собой. Ник уложил ее на спину. Внезапно воцарилась напряженная тишина. Сидни посмотрела на него. В этот самый момент они должны были бы полностью обнажиться и заниматься любовью.
Но этого не случится, пока их снимает скрытая камера.
– Боюсь, не создан я для того, чтобы стать порнозвездой.
– Не останавливайся.
Сидни знала, что некоторых людей невероятно заводит мысль о возможности быть застуканными в самый неподходящий момент, но сама к ним не относилась.
– А как же камеры?
Ник схватил одеяло и укрыл их обоих, затем расстегнул пуговицы у нее на джинсах и положил руку ей на живот.
