– Иди домой, деточка. Автобуса еще ждать и ждать, а тебя дома хватятся.
Дина кивнула и пошла. Она шла быстро и все время оглядываясь, она еще не верила, что все кончено.
Из приоткрытых окон доносился заливистый храп отца. Дина потихоньку вскарабкалась на подоконник, нырнула в свою комнату и завалилась спать.
Ей снилась Светка. Она сидела в каком-то темном сарае и бубнила, как будто сама себе:
– Иди по снегу.
Дина тормошила ее так и этак:
– По какому снегу, май на дворе! И вообще, тебя дома ждут, пойдем!
Но Светка не хотела ни вставать, ни говорить что-то кроме этого: «Иди по снегу». Глупый сон. Дина, кажется, и проснулась от обиды, что ничего не поняла.
Отец уже встал и шумно собирался на работу, специально распахнув дверь в Динину комнату и громко топая. Увидел, что дочь не спит, заглянул, радостный, бритый, свежий с утра:
– Посиди пока дома, вечером вместе выберемся. Санек звонил, звал с собой на рыбалку. Хочешь, небось?
Дина продирала глаза и не верила своим ушам. Санек звонил, значит, связь наладилась. Санек звонил, значит, он – рядом?!
– Какой Санек? Ватник?!
– Кому ты рыбу чистила! – хохотнул отец. Он был в прекрасном настроении, так ему, видно, хотелось на эту рыбалку. – Только что звонил, звал нас обоих.
Вот это была новость! Значит, этот маньяк еще здесь? Значит, они с Еленпетровной зря старались? Или это какой-то мистический выверт, звонок с того света? Как Светка звонила матери…
– И ты согласился?
Отец хрюкнул из коридора:
– Досыпай, прогульщица! Вечером поедем! – Он прикрыл дверь и громко затопал к выходу.
Дина сидела на кровати, рассеянно глядя в окно, как отец выходит со двора, и пыталась сообразить, что происходит. Связь починили…
Она позвонила Даше на городской номер, но там никто не подошел. Наверное, она в школе уже. Набрала по мобильному, но Казанцева сбросила и прислала эсэмэску: «Школу закрыли, чтобы никто из дома не высовывался. Сидим с бабкой Пушистика. Ты как?» Дина добросовестно отписалась о своем ночном подвиге (хватило всего-то пяти сообщений) и предупредила, что Ватник, похоже, еще в поселке. Даша молчала минут пять, а потом выдала: «Помнишь, мы говорили про босса в игрушках? Заходи обсудим».
Упрашивать Дину не требовалось, было страшно сидеть дома одной. Она быстренько собралась и побежала к Пушистику.
На улице стояла все та же могильная тишина: собаки не лаяли, не тарахтели моторы машин, и людей на улице почти не было. Дина никого не встретила, только во дворе на лавочке сидела бессменная Бабмаша, и больше никого. Мелькнула страшная мысль: может, они с Еленпетровной зря старались и не вышло ничего? Не просто же так опустели улицы.
Даша с Пушистиком уже ждали ее на пороге и набросились с расспросами:
– Ну рассказывай!
– Седины нет, – доложил Пушистик, рассматривая Динины волосы. – Что, не страшно было?
– Да ну вас! – Дина оттолкнула его и плюхнулась на банкетку в прихожей. – Ватник жив! И вечером нас на рыбалку звал. И отец меня потащит, будь спок.
– Плохо, – заявила Даша. – Сама понимаешь, чем это пахнет?
– Еще бы! Что делать-то, Пушистик? Твоя Еленпетровна исчезла и телефона не оставила.
– Ну это поправимо. – Пушистик принялся листать меню в телефоне. – На, переписывай. А хочешь, я с вами напрошусь?
– И я! – воспряла Даша. – С твоим отцом меня отпустят!
Дина быстро набирала номер колдуньи и думала, что с одноклассниками ей все-таки повезло. Когда ж они второй крест-то купить успеют? И где денег возьмут? И главное: почему Еленпетровна не подходит к телефону?
Она слушала гудки под сочувственные взгляды друзей, пока вызов не сбросился.
– Не подошла? – понял Пушистик. – Ладно, день длинный, дозвонимся еще. А к нам с утра опять этот мент заходил. Светку до сих пор не нашли, он все на меня думает. «Сиди, – говорит, – дома, не ходи никуда». Чтобы, если что, знать, где искать.
– Да ладно, он это всем говорит! – отмахнулась Даша.
– Что он всем говорит? – В коридор вышла бабка Пушистика. По-домашнему, в халате и с газетой «Ведун» под мышкой. – Что, Жученька, как себя чувствуешь?
– Нормально… Здрасьте.
– Получилось у вас с Еленой-то?
Дина только пожала плечами.
– Ну заходи тогда. Твои родители небось тоже все деньги хотят заработать? Заходи. Присмотрю еще за одним ребенком. Черт-те что происходит, а никто не чешется…
Бабка продолжала ворчать, а Дина от души наступила Пушистику на ногу. За «Жученьку», чтобы взвыл. Ей сразу стало спокойнее.
Полдня Пушистик с Дашей рубились в компьютерные игрушки, а Дина безуспешно дозванивалась до Елены Петровны. К телефону никто не подходил.
– Всех укокошит, – ворчал Пушистик, сражаясь с компьютерным монстром. – Может, уговоришь отца не ездить?
Дина хмыкнула. Уговорить отца не ездить на рыбалку можно только с оружием в руках, и то не факт, что получится.
– Не укокошит! – заявила Даша. – Интернет ведь дали? Вот и поищем сами, как от Саньков избавляются…
– Ща, доиграю…
К обеду Дина запросилась домой. Бабка Пушистика порывалась проводить, но Дина заверила ее, что дойдет и сама. Тогда бабка стала грозить, что позвонит отцу, пускай ее встретит, и Дина позорно сбежала. Так и бежала до дома, все слушая в трубке длинные гудки. Елена Петровна не отвечала.
Домой Дина все-таки опоздала: отец уже пришел на обед и сидел на кухне, злющий.
– Я тебе говорил, чтоб из дома ни ногой?!
– Мы у Пушистика были…
– Знаю.
Вот как! Значит, бабка все-таки донесла.
– Ты меня теперь на рыбалку не возьмешь?
– И не мечтай! Быстро собирайся. Чтоб, когда я с работы приду, вещи лежали в багажнике. Смелая ты! По друзьям соскучилась?
– Угу… Ой, а можно они с нами?
Отец пожал плечами, (значит, не против), залпом допил чай и вышел. Иногда Дина просто не могла его понять. Она дождалась, пока за отцом захлопнется дверь, набрала еще раз номер Еленпетровны, послушала длинные гудки и включила компьютер. Она еще не забыла минувшую ночь и старалась не думать о том, что будет сегодня. Не страшно, их будет четверо против одного. Они что-нибудь придумают. Не страшно. Не страшно.
К семи часам Дина уже знала, что делать. Она покидала в багажник все необходимое, включая здоровенную пятиместную палатку и ружье, и уселась на кухне делать бутерброды. Ребята не звонили, Еленпетровна не брала трубку, но Дина, кажется, сама поняла, что делать. Лишь бы сработало. Спохватившись, она вскочила и выбежала на улицу: самое главное забыла! Отец вот-вот явится!..
