За дверями, открывавшимися простым поворотом запорной рукоятки, неожиданно оказалась самая настоящая кабина грузового лифта. Сдвинув в сторону внутренние решетчатые двери, напоминающие аналогичные в старых советских больничных лифтах, подполковник заглянул внутрь. На небольшой настенной панели имелось всего две крупные выпуклые кнопки, подписанные «nach oben» и «nach unten». Видимо для неграмотных пользователей кнопки были еще и помечены указывающими вверх и вниз стрелками. В углу кабины находился непонятного назначения механизм, напоминающий ручную лебедку с двумя полуметровыми штурвалами на массивном основании – возможно, с его помощью лифт мог подниматься и опускаться без помощи электромоторов.
– Хреново… – резюмировал подполковник результаты короткого осмотра. – Лифт – это не есть хорошо.
– Застрять боишься? Понимаю, я в детстве однажды целый час в лифте сидел, чуть в штаны от страха не наложил, – хихикнул Барсуков, тут же став серьезным:
– А вообще ты прав, лифт в нашей ситуации – именно что «хреново». Заблокировать его да гранатами сверху закидать – секундное дело. Неужели лестницы вообще нет? Как-то не похоже на фрицев, они ж известные перестраховщики, а тут секретный правительственный драп-туннель – и один только лифт? Нет, с одной стороны, оно понятно – мало ли что они эвакуировать собирались, по лесенке не всякий груз протащишь, и все же…
– Так вот это, наверное, и есть лестница, – раздался в наушниках громкий голос Родченко, снова позабывшего про чувствительность микрофона. – Посветите-ка на потолок, тарщ майор. Вон тудой, метра на два в сторону, видите? А там, возле этих ящиков, и лесенка стоит, просто ее под брезентухой трудно заметить.
Луч фонаря Первого скользнул по нависшему над головами потолку, почти сразу же упершись в выкрашенную серой шаровой краской металлическую крышку квадратного люка.
– Ай, молоток, капитан! – похвалил Барсуков, незаметно показав подполковнику большой палец. – Но поскольку инициатива в нашем деле наказуема, сам ее сюда и тащи, поглядим, что там такое. А вообще да, вполне логично, на фига устраивать целый лестничный марш, если можно на экстренный случай просто вертикальную шахту со скобами в стене пробить. Ладно, сейчас глянем.
Оперев о стену трехметровую металлическую лесенку – судя по характерным царапинам на бетоне, устанавливали ее здесь уже не в первый раз, – один из спецназовцев поднялся под потолок, сначала осторожно приподняв на несколько сантиметров и осмотрев весь люк по периметру, а затем и полностью откинув крышку. Ни запертым, ни заминированным люк не был. Как и предполагалось, вверх вела недлинная, меньше десяти метров, шахта с вделанными в стену скобами, заканчивающаяся в точности таким же люком.
После короткого раздумья Трешников принял решение, что сначала группа из троих бойцов поднимется по лестнице и разведает обстановку, остальные же, если наверху все спокойно, воспользуются лифтом – кабина сможет поднять одновременно всю группу, а широкие двери не станут препятствовать быстрому выходу. Так будет куда безопаснее и быстрее, чем по одному подниматься в тяжелой броне, с оружием и ранцами по узкой, максимум метрового диаметра, шахте. Впрочем, сначала предстояло дождаться разведданных.
Чтобы не терять даром времени, подполковник достал электронный планшет и вывел на экран схему подвального этажа Имперской канцелярии. Итак, сейчас они под восточным крылом занимавшего целый квартал огромного здания, значит, к старому бункеру идти довольно далеко. Увеличив изображение, Трешников вгляделся в план. Ага, в этой части подвала всего три помещения, расположенных одно за другим, крайнее лестничным маршем сообщается с первым этажом. Ну, наверх нам, пожалуй, пока не нужно. А где же проход в западную часть подвала и дальше к «ворбункеру»? Странно, на схеме ничего нет. Похоже, перемудрили фрицы с перепланировкой, когда здание реконструировали и бункер строили, мучайся теперь. Правда, и схема особой проработкой деталей не отличалась – отчего-то в архивах нашлись подробные планы обеих частей гитлеровского бункера, а вот схем самих подвалов почти не было, только довоенные. Возможно, оттого, что вскоре после Победы руины полуразрушенной Рейхсканцелярии окончательно уничтожили, вот и не стали заморачиваться – зачем, если судьба здания все равно предрешена? Между прочим, часть подвалов канцелярии использовалась как подземный госпиталь и обычное бомбоубежище, и им желательно туда не лезть. Эх, «языка» б прихватить, но где его взять? Хотя, мысль дельная, так что поглядим. И где там наши разведчики?..
Утвердившись на четвертой сверху скобе, капитан Петрушин, позывной Пятый, осторожно, буквально по миллиметру, сдвинул с места запорную рукоять. Никаких сложностей не возникло: педантичные немцы содержали механизм в идеальном состоянии, и покрытые слоем солидола рычаги послушно пришли в движение, выводя ригели замка из пазов в металлической окантовке люка. Еще секунда, и крышка оказалась свободна. Упершись шлемом в выкрашенный серой краской металл, капитан напряг мышцы ног, постепенно распрямляя спину и приподнимая крышку сначала на пару сантиметров, затем еще и еще – до тех пор, пока визоры ПНВ не оказались выше уровня пола. В зеленоватом свете «ночника» погруженное во тьму помещение казалось мрачным склепом, залитым мертвенным сиянием. Осмотрел подвал на сто восемьдесят градусов (нависающая над головой крышка не позволяла видеть, что находится позади). Нет, все чисто, людей нет, а все остальное опасности не представляет. Значит, вперед.
Подав расположившемуся двумя метрами ниже товарищу знак «оставаться на месте», капитан поднялся по скобам и аккуратно отвалил крышку, беззвучно опрокинув и уложив ее на пол. Быстро огляделся, скользя взглядом следом за увенчанным цилиндром пэбэбээса автоматным стволом – позади тоже чисто, нормуль. Здоровенное помещение и на самом деле оказалось подвалом бывшего княжеского замка – потемневшие от времени кирпичные стены, плавно переходящие в высокий арочный свод, поддерживающие его центральные колонны, какие-то не то ниши, не то боковые ответвления – от всего этого буквально веяло стариной. Правда, остальное к старине можно было отнести с большой натяжкой: вдоль потолка шли пакеты разнокалиберных кабелей, в нишах и просто вдоль стен громоздились штабели каких-то ящиков, как деревянных, так и металлических, а на поверхности стен через каждые несколько метров тускло отблескивали запыленные плафоны выключенных электроламп. В самой дальней стене виднелась массивная дверь, ведущая в соседние помещения. Похоже, эту часть подвалов немцы использовали в качестве склада.
Полностью выбравшись из люка, капитан осмотрелся более внимательно, почти сразу обнаружив двери лифтовой шахты, в точности такие же, как и внизу. Расположенный справа от лифта распределительный щит с установленным в положение «выключено» рубильником пугал трафаретной надписью «Осторожно, высокое напряжение!» и изображением перечеркнутого молнией черепа. Вызвав Нулевого, капитан доложил результаты разведки. Получив разрешение, Вадим решительно опустил рукоятку вниз, замыкая цепь. Ничего катастрофического не произошло, лишь на электрокоробе засветилась сигнальная лампа, да снизу сообщили, что в помещении и кабине подъемника загорелся свет. Спустя полминуты в глубине лифтовой шахты негромко загудел электромотор, и вскоре из поднявшейся кабины уже выходили остальные бойцы группы. Никакого риска в использовании лифта не было: вряд ли у немцев имелась единая система сигнализации, контролирующая использование электроцепей во всех помещениях Рейхсканцелярии, а если и имелась, и дежурный поднял тревогу, то это уже ничего не меняло – задерживаться здесь больше пары минут спецназовцы не собирались.
