Глава 5
В понедельник к обеденному перерыву подготовка к встрече была закончена, и мы не спеша наслаждались обедом. Фриц всегда радовался, когда дела в конторе шли полным ходом, и особенно старался угодить нам своей стряпней.
В этот вечер я одобрительно подмигнул ему, увидев, как много в супе грибов, а когда попробовал подливку к салату – послал Фрицу воздушный поцелуй. Он покраснел от удовольствия.
Как только обед закончился, Вульф поднялся в свою комнату, как это было предусмотрено сценарным планом. Несколько минут мы с Фрицем совещались на кухне, а потом и я отправился наверх – переодеться. Я надел серый костюм в серую клетку – один из лучших когда-либо бывших у меня костюмов, светло-голубую рубашку и темно-синий галстук.
По пути вниз я зашел в комнату к Вульфу, бывшую на том же этаже, что и моя, чтобы задать ему вопрос. Он сидел у лампы в кресле с одним из романов Поля Чапина в руках. Я подождал, пока он дочитает до конца абзаца и отметит место карандашом.
Тогда я сказал:
– Если кто-нибудь из них захватит с собой какой-нибудь посторонний предмет, должен ли я его впустить?
Не поднимая глаз, Вульф кивнул.
Я отправился в кабинет.
Первый посетитель прибыл рано.
Я предполагал, что до девяти часов никого не будет, но уже без двенадцати девять я услышал, что Фриц спускается в прихожую и открывает входную дверь. Затем повернулась дверная ручка кабинета, и вошла первая жертва.
Этот субъект явно нуждался в бритье, брюки висели на нем мешком, а волосы были взъерошены. Его бледно-голубые глаза стремительно обежали помещение и остановились на мне.
– Черт побери! – сказал он. – Вы же не Ниро Вульф!
Я согласился с этим и назвал себя. Он выказал желание пожать мне руку, а затем сообщил:
– Я знаю, что пришел на встречу рано. Я Майкл Эйерс, работаю в городском отделе «Трибюн». Я заявил Огги Риду, что мне нужен свободный вечер, чтобы спасти свою жизнь. По дороге я кое-где остановился пропустить пару стаканчиков, а потом мне пришло голову, что я безнадежный дурак, – нет же никакого основания считать, что в этом доме не будет выпивки. Я говорю не о пиве.
Я спросил его:
– Джин?
Он усмехнулся:
– Скотч. И не затрудняйтесь, разбавлять не надо.
Я подошел к столику, который мы с Фрицем установили в нише комнаты, и налил ему.
Я подумал: ура Гарварду и веселым дням в колледже! Я также подумал, что Майкл Эйерс всех здесь изведет. Но с другой стороны, если я ему откажу, он ни за что не останется. Выучив почти наизусть справку из банка, я знал, что он проработал в «Пост» четыре года, а в «Трибюн» – три, зарабатывая по девяносто долларов в неделю. Да и вообще у меня слабость к газетчикам. Я никогда не мог избавиться от чувства, что они знают такие вещи, о которых я не имею понятия.
Я налил ему вторую порцию. Он уселся, крепко держа стакан обеими руками и вытянув ноги.
– Скажите, – заговорил он, – правда ли, что когда-то Ниро Вульф был евнухом в каирском гареме? И что он начал свою карьеру, рекламируя зубную пасту «Пирамида»?
Я, как осел, с полминуты испытывал самое настоящее негодование, а потом рассмеялся.
– Конечно, – сказал я, – только работал он там не евнухом, а верблюдом.
Майкл Эйерс кивнул.
– Теперь мне все ясно. Хочу сказать, что теперь понимаю, почему верблюду так трудно пролезть сквозь игольное ушко… Я никогда не видел Ниро Вульфа, но много о нем слышал. Есть ли еще факты?
Я был вынужден в третий раз наполнить его стакан, прежде чем появились новые посетители. На этот раз их было двое: Фердинанд Бауэн, биржевой маклер, и доктор Лоринг А. Бартон. Я вышел встретить их в прихожую, чтобы отвязаться от Майкла Эйерса.
Бартон был высоким красивым мужчиной с темными волосами, черными глазами и усталым ртом. Держался он прямо, но не натянуто, и был хорошо одет. Бауэн был среднего роста и имел весьма утомленный вид. Одет он был в черные и белые цвета. У него были маленькие ноги в прекрасных туфлях и маленькие женственные руки в изящных серых перчатках. Когда он снимал пальто, мне пришлось отступить назад, чтобы он не заехал мне в глаза руками, которыми размахивал вокруг себя. Я не испытываю доверия к людям с подобными привычками в ограниченном пространстве. Особенно они опасны в лифтах, но я не терплю их в любых местах.
Я отвел Бартона и Бауэна в кабинет и объяснил, что Вульф в скором времени спустится к ним. Майкл Эйерс назвал Бауэна «Ферди» и предложил ему выпить. Бартона же он назвал «Лорелеей».
Фриц привел Александра Дреммонда – цветовода, кругленького, невысокого увальня, розовую физиономию которого украшали тонкие усы. Он был единственным человеком в списке, который до этого уже побывал в доме Вульфа. Пару лет назад он был у нас с группой членов Ассоциации цветоводов-любителей, чтобы посмотреть наши растения. Я сразу его вспомнил.
После этого гости начали приезжать более или менее кучно. Бретт из Таммани-холла, Эдлер и Кэбот – адвокаты, Коммерс – оптовик из Филадельфии, Эдвин Роберт Кайрон – издатель журнала, Огастес Фарелл – архитектор – и птица по имени Ли Митчел из Бостона, который сказал, что он представляет интересы Колларда и Джейса.
Итого в десять минут десятого их собралось двенадцать человек, если считать последнего за двух. Конечно, они все были друг с другом знакомы, но я бы не сказал, что общество от этого повеселело. Даже Майкл Эйерс хмуро бродил вокруг, сжимая в руке пустой стакан. Остальные почти все сидели с похоронным видом.
Я подошел к столу Вульфа и дал три коротких звонка Фрицу. Минуты через две я услышал шум лифта.
Дверь кабинета открылась, и все повернули головы. Вошел Вульф, Фриц закрыл за ним дверь.
Пройдя половину расстояния до своего стола, Вульф остановился, повернулся и сказал:
– Добрый вечер, джентльмены!
Затем он подошел к креслу и придвинул его так, чтобы край сиденья уперся ему в подколенные ямки. Вульф ухватился руками за подлокотники и опустился в кресло.
Майкл Эйерс поднял пустой стакан и воскликнул:
– Эй! Евнух и верблюд!
Вульф поднял голову и спросил самым изысканным тоном:
– Вы предлагаете поместить их во «внутреннем зверинце» мистера Чапина?
– Уф! Я предлагаю…
На него прикрикнул Джордж Бретт:
– Замолчи, Майк!
А Фарелл, архитектор, ухватил Эйерса и усадил на стул.
Я протянул Вульфу список присутствующих. Он просмотрел его и заговорил:
– Я рад, что здесь находятся мистеры Кэбот и Эдлер. Насколько мне известно, оба они юристы. Их знания и натренированный ум, надеюсь, избавят нас от вульгарных ошибок. Я надеюсь, что мистер Эйерс понимает, какие последствия может иметь широкая огласка нашего дела. Конечно, если вы желаете этой огласки избежать.
