Мы успели выскочить из комнаты и спуститься по лестнице, пока к Семену не вернулся дар членораздельной речи.
Во дворе мы застали занимательную картину. Посреди двора стояла добротная бочка, наполненная водой. У бочки стояла личность, засунув в воду голову и пуская пузыри. По комплекции я узнал Онтеро. Вокруг него выстроилась немногочисленная челядь барона и с интересом наблюдала бесплатный спектакль. В это время запас воздуха у Онтеро закончился, и он выдернул голову из воды. Отфыркиваясь, он прислушался к себе, застонал и снова нырнул в воду.
— Вот видишь, к чему бы могли тебя привести необдуманные слова, — заметил я. — Надо будет направить его к Семе.
— Только не сейчас, — мудро изрек Валерка, — Семе надо еще после моего излечения успокоиться. Неизвестно, что Онтеро ему может сказать.
— Да нет, — отозвался я, приглядываясь к в очередной раз фыркающему айраниту. — Как раз Онтеро отличается редкостным благоразумием. Он вчера молчал. Да и сейчас вряд ли скажет что-нибудь членораздельное.
— О! Вы уже проснулись? — На крыльце появился барон.
У него что, есть свой целитель? Ведь вчера пил наравне с нами, если не больше. А тут, поди, ж ты! Весел и бодр!
— И чем это занимается мой друг Онтеро? — заинтересовался барон, увидев упражнения вольного айрана.
— Да кто-то ему сказал, что если подержать голову в воде достаточно долго, то боль проходит, — начал пояснять я. — Но Онтеро никак не может ее продержать там настолько долго. А так как он очень настойчив, то не оставляет попыток.
За это пояснение я заслужил достаточно злобный взгляд от Онтеро.
— А ты побольше воздуха набери! — со знанием дела посоветовал барон. — Так сможешь подольше пузыри попускать. Может, и поможет. Хотя вот мне ни разу не помогло.
— Я что, один такой неправильный, что у меня голова болит, а у вас — нет? — печально спросил айран.
— Просто мы, зная, что на всех бочек не хватит, заранее предприняли некоторые другие меры, — невинно пояснил я.
— Какие? — порывисто спросил Онтеро и тут же схватился за голову.
— Не знаю, что там у барона, а у нас был с собой эльф, — вмешался Валерка. — Достаточно одной таблетки!
— А? — задал очень умный вопрос Онтеро.
— Валера! — укоризненно обратился я к другу. — У человека горе! У него голова болит, а потому и не варит. Тем более что он не знает, что такое таблетка. Онтеро! Иди к Семенэлю. Он может снять твою головную боль.
— Только учти! — крикнул вслед Онтеро Валерка. — Он может быть сильно не в духе. Как бы вместе с болью и голову не снял.
— Эй, Валер! Ты не путай! Это я могу снять, — напомнил я. — Семенэль, как гуманный эльф, максимум, что может сделать, — это стрелоукалывание. Главное — знать, куда стрелой колоть!
— Друзья мои! — патетически обратился к нам Каронак. — А не отправиться ли нам сегодня на охоту? Обещаю: скучно не будет!
— Знаешь, барон, идея, конечно, неплоха, — отозвался я, с интересом прислушиваясь к громкой ругани Семена из окна, — но вот эльф этого не одобрит. У них, у эльфов, это не самый почитаемый вид развлечений.
Разобрав, что ругань Семы относится не к Онтеро, я успокоился. Упоминание «двух варварских рож» меня не очень обеспокоило. Это в порядке вещей.
Наш отказ от охоты вызвал на лице барона непритворную грусть. Он печально посопел, но потом снова просветлел лицом.
— Тогда, может быть, вы составите мне компанию в благородной игре «Тук-Тукур»? — с надеждой спросил он.
— А что это за игра? — попался Валерка. — И почему она благородная?
— О! Она, конечно, благородная! — Антонин обхватил одной рукой Валерку за плечи и повел его в дом. — Идем, мой юный друг! Я быстро посвящу тебя в правила, и мы славно проведем время в ожидании обеда!
Я с большим сомнением проводил эту пару взглядом. Зная, что именно барон считает славным времяпрепровождением, я как-то начал переживать за Валеру.
В это время на крыльце появились Семен и Онтеро.
— Где этот нехороший человек? — сразу же задал вопрос Семен.
— Ты кого имеешь в виду? — спросил я.
— Ну не тебя же! Во-первых: где ты, нам и так известно. Во-вторых: ты не человек, — с яростью сказал Семен, встряхивая какой-то тряпкой. — Это что такое?
Я присмотрелся к этой тряпке.
— Это твои штаны, — сделал заключение я.
— Это были мои штаны! — еще больше повысил звук Сема. — Сегодня утром, рискуя жизнью, Онтеро выдрал их из зубов нашего мерина Леблона. Судя по тому, что я не могу найти одну из своих рубашек, можно предположить, что ее постигла та же участь.
— Кажется, я начинаю припоминать, — задумчиво сказал я, разглядывая изжеванную Леблоном штанину. — Вчера, когда мы собирались выехать на прогулку, Валеру очень расстроил печальный вид Леблона. В его нетрезвую голову пришла светлая мысль, что вид твоей одежды, на которую Валерка сам без смеха смотреть не может, скрасит одиночество этого мерина…
— Что?! — завопил Сема так, что стоящая рядом челядь со всех ног бросилась наутек. — Где этот?!. Я сейчас ему скрашу одиночество! Так скрашу, что он на всю жизнь запомнит!
— Одиночество его сейчас скрашивает барон, — сообщил я. — Придется тебе занять очередь.
— !..!! — очень емко охарактеризовал будущее Валерки Сема.
ГЛАВА 32
— Ты обрати внимание на форму своих крыльев! — растолковывал мне Онтеро. — Они у тебя больше приспособлены для маневра, а не для парения. Это весьма существенно! Это говорит о том, что ты относишься к классу воинов. Впрочем, подозреваю, что иначе быть просто и не могло!
— Это еще почему? — устало спросил я.
Сегодня тренировка меня задолбала! Онтеро взялся за фигуры высшего пилотажа. Хотя он и утверждал, что со временем я это буду делать автоматически и, не напрягаясь, сейчас мне это стоило порядочных усилий. Вы думаете, что это легко? Спросите об этом у летчиков. А ведь при этом еще надо махать крыльями!
Онтеро внимательно посмотрел мне в лицо и вдруг участливо предложил присесть.
— Ничего! Я стоя посижу, — отозвался я.
— Присядь, присядь! — настаивал Онтеро. — То, что я тебе скажу, лучше выслушивать сидя.
— Ты меня пугаешь! — признался я, опускаясь на землю около костра.
— Влад, сколько дней, ты говоришь, прошло от того момента, когда у тебя появились крылья, и до встречи со мной? — помолчав, задал вопрос айран.
— Дней десять, — пожал плечами я.
— А от встречи со мной и до сегодня? — продолжал допытываться Онтеро.
— Я не считал, — пришлось вновь пожать мне плечами.
— Зато я считал! — многозначительно поднял палец Онтеро. — Десять дней!
