– Но у вас нездоровый вид, мисс. Вы кушали?
– Немного.
Мэри пристально посмотрела на Доротею и быстро вышла из комнаты. Минут через пять она вернулась с чашкой горячего какао и небольшой тарелкой с бисквитами.
– Прошу вас, мисс, – сказала она. – Вы голодны. Выпейте какао и покушайте.
– Не знаю… Мне кажется, мне ничего не надо, – возразила бедная Доротея. – Ах, вы принесли три бисквита. Он увидит, что их не хватает.
– Все равно, – сказала Мэри, – вы должны кушать, не то вы заболеете.
Мисс Сезиджер принялась за какао и бисквиты; Мэри стояла и смотрела на нее.
– Не стойте, Мэри, сядьте, – попросила Доротея.
– Нет, мисс, позвольте мне постоять. Я считаю, что мне неприлично сидеть в вашем присутствии, – ответила верная служанка и, помолчав немного, прибавила: – маленькая мисс Дороти настоящая прелесть, но, я думаю, с ней будет много хлопот.
Мисс Доротея глубоко вздохнула:
– Я знаю, что мне следовало бы пойти приготовить обед, но сегодня я чувствую себя очень слабой… и я так взволнована! В жизни постоянно случается что-нибудь неожиданное, Мэри, постоянно. Может быть, вскоре все переменится, очень, очень переменится.
– Да, из-за маленькой мисс Дороти, – проговорила Мэри. – Но я уверена, что перемены будут к лучшему; всем нам надоела однообразная, скучная жизнь.
– О нет, – сказала мисс Сезиджер. – Однообразная жизнь – это неплохо. На душе спокойно, пока жизнь однообразна и размеренна! Волнение и неожиданности убивают.
«Боже мой, что она говорит!» – ужаснулась Мэри про себя и прибавила вслух:
– Что приготовить на обед, мисс? Все, что у нас готовится, это простые кушанья, и поэтому я могу приготовить их без вашей помощи.
– Нет, – заметила Доротея, – ведь сладкое я делаю всегда сама. Я пойду вниз и позабочусь обо всем. Что у нас на ленч?
– Только хлеб и сыр, мисс. И сыр немножко засох.
– Ничего, этого довольно.
– И еще. Вчера Карбури говорил, что если ему не будут давать мяса в середине дня, он, по всей вероятности, уберется раньше времени.
– Уберется? Что это значит? – спросила Доротея.
– Умрет, мисс.
Доротея забеспокоилась:
– У меня отложено немного денег, и я прикажу покупать мясо для Карбури.
– Будет очень жаль, если он умрет, мисс. Он такой хороший и верный слуга и так преданно служит нашему господину.
– Да, мой дорогой отец не мог бы жить без Карбури.
– Вот об этом-то я и говорю. Но он уверяет, что ему необходимо каждый день есть мясо, иначе он не выдержит.
– Ну, хорошо, позаботьтесь об этом, – сказала мисс Сезиджер. – Возьмите шиллинг. Купите все, что нужно.
– Благодарю вас, мисс.
Затем они быстро обсудили простое, или, вернее, жалкое меню. Наконец Мэри сказала:
– Маленькая мисс отказывается от молока с хлебом – она требует, чтобы ей давали на завтрак яиц и поджаренной копченой свиной грудинки.
– Где маленькая Дороти? Пошлите ее ко мне, – вдруг попросила мисс Сезиджер.
– Я пойду за ней, мисс. Я довольно давно не видела ее.
Мэри ушла из комнаты, мисс Сезиджер распахнула окно. Письмо, полученное от брата, который считался мертвым, было полной неожиданностью для бедной старой девы. Сэр Сезиджер не позволил дочери носить траур после смерти брата, и теперь она радовалась этому. Мисс Доротея решила во что бы то ни стало повидаться с Роджером. Для этого ей нужно было оставить ему записку в условленном месте. Она немного беспокоилась: вдруг отец застанет их, хотя это было маловероятно. Хозяин Сторма старился и слабел, силы постепенно покидали его. Доротея решила пойти на ферму, хотя это было довольно далеко.
В комнату вошла Мэри и объявила, что мисс Дороти никто не видел.
– Она говорила, мисс, что сегодня отправится путешествовать и открывать новые края. Я надеюсь, что с ней ничего не случилось.
– Я вполне, вполне уверена в этом, – ответила Доротея (в житейских делах она не была пуглива). – Вероятнее всего, что она в огороде и болтает с садовниками. Вряд ли это особенно понравится моему отцу. Он хочет, Мэри, чтобы я ее воспитала; чтобы… чтобы я приучила ее слушаться.
– Это будет совсем непросто, мисс.
– А между тем, Мэри, мне кажется, она очень хорошая девочка.
– Вот уж не знаю, хорошая ли она, – сказала Мэри, – только ее нельзя не любить: она прелестна, смотреть на нее одно удовольствие, и, хотя она часто говорит дерзости, которых в мое время не позволил бы себе ни один ребенок, она покоряет сердца одним взглядом. Я называю ее прелестным ребенком, мисс, и мне кажется, она совсем не похожа на других детей.
– Да, она очень мила и не похожа на других детей, – согласилась мисс Доротея. – Только, право, не знаю, сумею ли я управлять ею.
– Что-то мне подсказывает, мисс, что это она будет управлять вами.
Мисс Сезиджер обиделась. В эту минуту женщина вспомнила, что она хозяйка большого имения Сторм, и гордо вскинула голову:
– Вы забываетесь, Мэри.
– Простите, мисс, – потупилась служанка.
Мисс Доротея помолчала, потом продолжила по-прежнему приветливым голосом:
– Кстати, Мэри, вы знаете все фермы вокруг Сторма? Например, знаете ли вы фермера по фамилии Бардвел?
– Знаю ли я Бардвела? – спросила Мэри. – Знаю только по имени. Он только что арендовал ферму Хоум. Сэр Роджер долго не мог сдать ее, потому что никто не соглашался платить такую большую аренду, как он желал. Наконец, явился Бардвел. Его никто толком не знает, но у него, кажется, очень много денег. Он приехал на ферму только на прошлой неделе и живет в двух или трех милях отсюда, как раз за северным лесом.
– Я плохо помню это место, а между тем, кажется, в молодости видела ферму Хоум, – сказала мисс Доротея.
– Она совсем не понравилась бы вам, мисс, и фермер тоже. Вам не о чем было бы говорить с таким человеком, как Бардвел. Сэр Роджер тоже никогда не встречался с ним, потому что собирает арендную плату и заведует всеми фермами управляющий, мистер Хэзелтон. Да, правда, ферма Хоум милях в двух с половиной отсюда. Вы помните сосновый лес, мисс? Вы и ваш брат мистер Роджер взяли меня туда один раз, когда я только что поступила к вам. Ах, бедный молодой господин! Он как будто стоит перед моими глазами. Разве вы не помните, мисс, как сидели вместе с ним на плоском камне, на самой опушке соснового леса? И мистер Роджер так весело болтал, смеялся. Сложил костер и повесил над ним котелок. Меня еще тогда послали за свежей водой, и я побежала.
– Конечно, помню, – вздохнула Доротея. – Да, я сидела на плоском камне. Сохранился ли он?
– Конечно, он до сих пор там, но не все ли равно? Ведь в ферме Бардвела нет ничего интересного. Я очень рада, мисс, что вы съели бисквиты и выпили какао. Вы немного посвежели.
