– Пак, перед тем как вы уединились в навигаторской, никто не
упоминал при вас Зодиак?
Короткое колебание.
– Нет.
Минута до старта…
Алекс кивнул – с неприятным ощущением, что все-таки что-то
упускает.
– Хорошо, Пак. Приступаем к работе.
Он прервал приват и сосредоточился на корабле. Диспетчерская
уже выдала последние уточнения по взлетному коридору, реактор плавно наращивал
мощность, выдавая именно то количество энергии, которое был способен накопить и
переработать корабль. Работа Лурье заключалась не только в том, чтобы дать
много энергии, но и в том, чтобы не дать ее слишком много…
– Экипаж, отсчет.
Моррисон уже наметил взлетную глиссаду и замер в ожидании.
Алекс понимал его надежду… прекрасно понимал. Но отдать второму пилоту свой
первый взлет не мог.
– Десять.
Он потянулся к упругой зеленой спирали, прошептал:
– Извини…
Спираль ушла в сторону, освобождая Алексу доступ к
управлению.
– Девять.
Открылись перепонки плазменных дюз.
– Восемь.
Открылась решетка гравитационного двигателя. Разумеется,
никто не собирался стартовать с планеты на гравилуче, калеча старое взлетное
поле. Но на тот небывалый случай, если плазменные двигатели откажут, у корабля
должен был оставаться запасной выход.
– Семь.
Алекс обежал сознанием весь экипаж. Легкие, ободряющие и
благодарные прикосновения.
– Шесть.
Глюоновый реактор запульсировал, резко наращивая подачу
энергии. Поль изумительно чувствовал необходимый момент…
– Пять.
Алекс включил двигатели.
Корабль плавно встал на хвост, еще не оторвавшись от
поверхности полностью, но уже опираясь лишь на задние опоры. Компенсаторы
отработали идеально, внутри корабля вектор гравитации не изменился.
– Четыре.
Вокруг корабля забушевала огненная буря.
– Три.
Корабль вздрогнул, отрываясь от поверхности.
– Два.
Они уже стояли «на столбе», на взгляд стороннего наблюдателя
– прикованные к планете, а на самом деле – уже не зависящие от нее.
– Один.
Энергия хлестнула в двигатели, выводя их в форсажный режим.
– Ноль. Отрыв.
Они летели. Корабль уходил в небо, стремительно, не
скованный больше ни гравитацией, ни приказами диспетчерской, ни законами
Ртутного Донца. Где-то внизу осталась грязная и вонючая столица, уважаемый
господин президент Сон Ли, черное от смога небо, спецы и натуралы, астронавты и
планетники, люди и Чужие.
Остался лишь корабль, семь человек, двое Чужих и незримый
маршрут, вычерченный среди звезд.
Облака мазнули по корпусу, расступаясь. Город расплывался
внизу мутной светящейся кляксой, издали и в темноте – даже симпатичный… На
высоте пяти километров Алекс переключился на гравитационник, и корабль слабо
качнулся. Черт. Чистый переход не удался.
– Хороший переход, капитан, – сказал Моррисон. Вроде бы
успокаивая… легкий толчок при смене двигателей был почти неизбежен… и в то же
время напоминая – «я заметил».
Алекс усмехнулся, добавляя тягу. Посмотрел на садящуюся по
встречному коридору «Выдру». Откатное поле гравитационного двигателя узким
конусом стлалось за кораблем, компьютер обозначил его границы тревожно-красным
цветом. В общем-то ничего страшного другому кораблю, попавшему в конус, не
грозило, максимум – небольшие повреждения обшивки, которые регенерируют к утру.
Скорее всего законы пилотского братства даже спасут от официальных разбирательств.
Да и шли они по своему взлетному коридору, ошибку допустил скорее пилот
танкера. Но допустить подобное считалось дурным тоном.
– Второй пилот, «Выдра» входит в наш хвост. Проследите.
Ханг забормотал что-то, выходя на связь с ротозеями,
пилотирующими танкер. Алекс больше не обращал на него внимания,
сосредоточившись на управлении.
После тяжелых, многотоннажных кораблей, которые он
пилотировал последние годы, «Зеркало» казалось невесомым. Алекс невольно
вспомнил какую-то старую книгу, где описывался восторг мальчишки, скинувшего
тяжелую зимнюю обувь и надевшего легкие летние туфли.
Сейчас он ощущал что-то подобное. Легкость. Вселенная стала
не просто его домом, а домом привычным и обжитым, маленьким и уютным, где все
было рядом, где он знал каждый уголок. И даже отклик корабля на его приказы был
не просто четким выполнением задания, а восторженным продолжением его мыслей.
Не слуга – а друг. Не машина – а любимая.
Что-то подобное он испытывал… давным-давно, еще до
метаморфоза, еще будучи почти обыкновенным мальчишкой. Когда убегал с компанией
из дома, до позднего вечера, а иногда на несколько дней, когда они забирались в
дремучие северные леса, порой доходя до самого Балтийского моря, где можно было
лежать на вздыбленных скалах и смотреть с высоты, сквозь прозрачную воду, на
развалины древних городов, не переживших первого экологического шторма. Их было
пятеро. Сам Алекс; смуглый и рыжеволосый Давид – он уехал переселенцем в Новый
Иерусалим в четырнадцать лет, сразу после метаморфоза, там очень нужны были
строители-спец; Фам Хо… бедолага Фам, он тоже был спецом, бойцом-спец, и погиб
в пятнадцать, едва выйдя из стен училища и участвуя в миротворческой миссии в
марсианских свободных городах… был сбит в пустыне, вдали от башен
терраформаторов, сутки шел пешком, но все-таки умер от обезвоживания, гипоксии
и переохлаждения; Женька – единственный натурал в их компании, объект их
жестоких детских насмешек и вместе с тем – неуклюжей жалости… он еще хотел
стать психологом, может быть, и стал, кто знает… И Настя, его верная подруга,
его первая любовница, его лучший товарищ… сейчас она – врач-спец, врач
известный и преуспевающий, а тогда – словно в двух ипостасях существовала, с
ними – бесшабашная боевая подруга, свой в доску человек, с которой можно и
проблемами поделиться, и уединиться в укромном уголочке, а дома – примерная,
сдержанная, благовоспитанная девочка…
Алекс был лидером – никем не назначенным, не утвержденным,
да и мысли тогда такой не возникало – что он лидер их маленькой компании. Скажи
кто, что он верховодит, – его бы подняли на смех. Но это было именно так. И
выдумки Алекса становились совместными планами, его проказы – коллективным
проступком, его хорошее настроение – общей радостью. До самого дня метаморфоза
было так. Даже Настаська, уже прошедшая метаморфоз – у девочек он всегда
наступает раньше, – уже удаляющаяся от их компании, продолжала следовать за
ним. Когда же все изменилось? Наверное, сразу после его метаморфоза. Нет, он не
уехал, еще полгода провел дома, дожидаясь очередного набора в пилотскую школу.
И они так же дурачились, заставляя вздрагивать весь тихий городок Изборск… вот
только Алекс перестал быть лидером. А нового не появилось.
