– Я не стану более их провоцировать.
– Это твое слово?
– Слово спеца, друг-спец.
– Поклянись мне как своему капитану.
Джанет улыбнулась:
– Зачем?
– Дай мне военную присягу Эбена.
Лицо женщины дрогнуло.
– Друг-спец, я больше не гражданка Эбена. И остатки нашей
армии закупорены на планете.
– Что это меняет?
Джанет отвела глаза. Неохотно признала:
– Ничего…
– Дай мне присягу как капитану.
– Именем разобщенного человечества… – Джанет осеклась. Ее
губы дрожали.
– Продолжай, – безжалостно потребовал Алекс. Добавил,
смягчая свой тон: – Я вынужден просить об этом, подруга-спец.
– Именем разобщенного человечества, которое властвует над
звездами, служением Господу нашему, предками и потомками своими, клянусь… – Она
помедлила, формулируя фразу. – Клянусь, что не причиню никакого вреда Чужим
Зей-Со и Сей-Со, временно находящимся на одном со мной корабле, не буду
выказывать им своих подлинных чувств и не помешаю покинуть корабль живыми и
неповрежденными.
На взгляд Алекса, клятва была всеобъемлющей. Ну, или близкой
к этому.
– Спасибо, Джанет. Прости, что я потребовал этого.
– Ничего, капитан. – Как ни странно, но Джанет говорила
искренне. – Ты снял с меня ответственность, переложив на себя. Теперь я считаю,
что нахожусь в боевой обстановке, и должна скрывать от Чужих свои эмоции.
– Спасибо… – Алекс склонился, целуя ее в губы. Он надеялся,
что поцелуй будет коротким, несущим в себе лишь благодарность и симпатию.
Не получилось.
Джанет обвила рукой его шею, прижала к себе. Ее поцелуй был
не столь утонченно-искусным, как у Ким, но зато куда более своеобразным. Алекс
почувствовал, что невольно отвечает на движения ее губ. С усилием отстранился:
– Джанет, если Ким узнает…
– Не бойся. – Женщина улыбнулась. – Мы обговорили с ней этот
вопрос.
– Что?
– Я сразу объяснила, что ты привлекаешь меня как мужчина.
Ким согласилась, что я имею на это право.
Алекс с трудом сдержал смех. Он не умеет любить, но считает
себя обязанным хранить верность подруге. Ким сходит с ума от любви, но
разрешает ему спать с Джанет…
Это было совсем по-другому. Джанет не строила иллюзий в его
отношении и не требовала больше, чем он мог дать. И пусть ей недоставало
генетически вложенного искусства гейши, но ее обычный, человеческий опыт
оказался достойной заменой. Все совсем иначе… они и внешне были полной
противоположностью: хрупкая светленькая нимфетка и крупная чернокожая женщина.
Разве что выкладываться в сексе ему пришлось одинаково
энергично.
– У меня есть еще четверть часа, – предупредил Алекс, когда
они отдыхали. – Потом пора в рубку.
– Сейчас…
Джанет достала сигареты, раскурила пару, протянула одну
Алексу, другой жадно затянулась сама.
– Мне было очень хорошо, – проводя ладонью по черному,
блестящему от пота бедру, сказал Алекс. – Ты великолепна в постели, Джанет.
– Лучше, чем Ким? – усмехнулась женщина.
– Наверное, да… за счет возраста. У нее слишком мало опыта,
и это чувствуется, несмотря на все старания.
– Лет через пять она меня заткнет за пояс, – усмехнулась
Джанет. – Ну и пускай… Да, Алекс, я должна была сразу тебя предупредить…
– О чем?
– Я не блокировалась от зачатия. Есть вероятность, что я
забеременею.
Алекс помолчал, прежде чем признаться:
– Как необычно. У меня еще не было такой женщины.
– Возбуждает? – усмехнулась Джанет.
– Да, – честно признался Алекс. – У меня трое детей, но все
по предварительной договоренности. Двое мальчишек по государственной
разнарядке, они в каком-то интернате на Земле, и дочка от… от одной хорошей
подруги. Я ее регулярно навещаю.
– Спецы? – полюбопытствовала Джанет.
– Про пацанов не знаю, если честно. Наверное, да, у меня
хороший генотип. А дочка специализирована как следователь.
– Бедная…
Алекс промолчал. Снова вступать в спор о том, насколько
важно умение любить, ему не хотелось.
– У меня пятеро, но никто не специализирован на профессию с
потерей основных эмоций, – сообщила Джанет.
– Ты вроде бы говорила о четверых…
– Пятый на Эбене. Если он остался жив, конечно. Но я
предпочитаю думать, что жив… я бы почувствовала его смерть.
– Почувствовала? Такая специализация? – заинтересовался
Алекс.
Женщина засмеялась:
– Нет, что ты. У нас есть такое поверье… что мать чувствует,
живы ли ее дети.
– Очень романтично, – согласился Алекс. – Архаично, но мило.
– Мы во многих вопросах придерживались старинных обычаев.
Например, трех первых детей я родила лично.
Сказано это было небрежным тоном, но у Алекса по коже
пробежали мурашки.
– Зачем? – только и спросил он.
– Традиция. Тебе стало неприятно?
– Нет… не очень. В конце концов, треть населения так и
рождается. Я даже умею принимать натуральные роды, на случай непредвиденных
происшествий в полете, но это неожиданно. – Он принужденно рассмеялся: – Может
быть, ты их еще и выкармливала?
– Да. Всех пятерых. Хотя бы по разу – каждого.
Алекс вздрогнул:
– У тебя не блокирована лактация?
– Нет. Воин с Эбена – боевая единица сам в себе. Женщина
должна быть способна рожать и выращивать будущих воинов без посторонней помощи.
– Ни черта себе… – Алекс покосился на ее пышные груди. Он
относил их размер на счет генетической модификации или особенностей
телосложения… но теперь понятно.
– Прости, я должна была предупредить… – задумчиво сказала
Джанет. – У многих этот факт моей биографии вызывает отвращение. Я давала своим
детям поглощать собственную плоть… понимаю, это шокирует.
Алекс вслушивался в собственные ощущения. Потом, отчаявшись
разобраться в сумбурных мыслях, посмотрел на Беса. Результат его смутил.
– Джанет, я, похоже, гнусный извращенец… Меня… меня это лишь
возбуждает.
