Даже аварийный выход здесь был обставлен правдоподобно.
Распахнулись двери, ворвалась бригада медиков и уволокла на носилках старушку,
все еще протягивающую руки к Алексу. Какой-то шустрый юноша в одежде официанта
соскреб со стены и запихал обратно в коробку остатки торта.
Лишь после этого нахлынул туман, и Алекс вновь оказался в
стартовом помещении «Калейдоскопа».
– У вас есть претензии? – с тревогой спросила система.
– Да! Миллион! – Алекс замолчал, сообразив, что ругается с
простейшей сервисной программой. – Так. Геронтофилию – убрать из списка!
– Социальное значение геронтофилии очень велико, –
неожиданно возразила система. – Ее корни…
– Убрать! Что-нибудь другое. Только вначале изложить краткий
сюжет!
Несколько секунд система перетасовывала имеющиеся варианты.
– Крайне интересное и нестандартное приключение…
– Излагай.
– Бухгалтер-спец средних лет, мужского пола, имевший
традиционную бинарную семью, распавшуюся не по его вине, работает в имперском
комитете по легкому вооружению. Он крайне застенчив, что мешает его сексуальной
жизни и продвижению по службе.
Система на миг замолчала, будто ожидая возражений. Алекс
пожал плечами. Начало как начало.
– Руководит комитетом организатор-спец, женского пола,
всецело увлеченная своей работой и отдающая крайне мало времени общественно
полезной сексуальной активности. На работу в комитет приходит товарищ
бухгалтера, мужского пола, добившийся высокого общественного положения. Он
советует персонажу стать сексуальным партнером организатора-спец с целью
добиться продвижения по социальной лестнице и удовлетворить половые инстинкты.
Пока вас устраивает?
– Устраивает, – осторожно сказал Алекс.
– После ряда комических и увлекательных приключений
бухгалтер-спец добивается взаимности у организатора-спец. Однако в силу ряда
обстоятельств товарищ персонажа подло сообщает организатору-спец причины
сексуальной активности бухгалтера. Но даже это не мешает счастью влюбленных.
Они образуют крепкую бинарную семью и живут вместе долго и счастливо.
Алекс молчал, совершенно ошарашенный.
– Вас устраивает?
– Сексуальные оргии в комитете присутствуют? – осторожно
спросил он. – Неудачный роман между главным героем и его товарищем, послуживший
причиной предательства?
– Нет.
– Садо-мазохистские компоненты любви бухгалтера и
организатора?
Система заколебалась:
– Крайне незначительные. Бухгалтер обливает организатора
водой из графина. Организатор швыряет в лицо бухгалтеру несколько распечаток.
С подобными сюжетами Алексу сталкиваться не приходилось.
– Интересно, – признал он. – Хорошо… нестандартно, но
хорошо.
– Продолжительность сюжета – тридцать восемь часов, –
предупредила система.
– Ускорить возможно?
– Не рекомендуется. Основная интрига сюжета заключается в
медленном и плавном развитии отношений главных героев.
Алекс покачал головой. Таким временем он не располагал.
– Система, запомнить сюжет и предложить мне при следующем
входе. А теперь – полный выход.
– Полный выход, – подтвердила система. – Рада вашему визиту.
Всегда готова служить. Приходите еще.
Вокруг заклубился тяжелый, густой туман.
Сняв повязку, Алекс с сомнением посмотрел на кристалл. Если
верить Эдгару, он уже должен был обрести способность любить. Если верить
книгам, фильмам, да и просто окружающим, любовь – это чувство, которое
вспыхивает мгновенно, которое не признает никаких ограничений.
Но ведь он не смог испытать хоть подобие каких-то эмоций к
старушке!
Одну лишь неприязнь… неприязнь?
Он вздрогнул.
Кристалл не зря был рассчитан на космонавтов. Неприхотливые,
пускай и разнообразные сюжеты рассчитывались опытными психологами.
Едва войдя в лифт вместе со старушкой, Алекс должен был
принять ее в «зону ответственности». Катастрофа, вводящая его в стрессовую, но
запрограммированную генными оперонами ситуацию, усиливала ответственность до
предела.
Да он обязан был… ну, не полюбить… пилоты ведь не умеют
любить, этого никто не предусматривал… обязан был преисполниться теплых чувств
к старушке.
Что там предполагалось дальше в программе?
Задушевный разговор?
Робкий поцелуй?
Бурная сексуальная сцена на полу лифта?
Совместное поедание юбилейного торта?
Алекс представил, как голая, радостно хихикающая бабка
впихивает ему в рот кусочек шоколада, а он, подрагивая от возбуждения,
слизывает сладкий сливочный крем с обвисшей груди…
– Дьявол! – завопил он.
А ведь так могло быть!
Вполне!
И он не испытывал бы никаких неприятных ощущений, выйдя из
виртуальности. Любопытное, интригующее, рекомендованное медиками и одобренное
священниками приключение…
Да как же это?
Он хотел научиться любить – а обрел способность не-любить?
Или это лишь две неразрывные половинки, и невозможно понять
любовь, не умея отвергать?
Алекс прошелся по каюте, обхватив себя за плечи, пытаясь
понять хоть что-то в собственных ощущениях.
Да, он уже нарушил одну из заповедей пилота-спец.
Самую главную, пожалуй. Беспредельную ответственность за
всех, оказавшихся рядом. Значит, средство Эдгара действует, блокирует его
измененное сознание. А ведь это страшно… стоит лишь представить себе пилотов,
способных бросить на произвол судьбы экипаж и пассажиров!
Он представил себе Ким. Джанет. Лурье и Генералова.
Моррисона. Ка-третьего. Цзыгу.
Вот что-то происходит… корабль гибнет… как он поступит?
Да нет! Он не бросится спасать собственную жизнь. Он
по-прежнему готов до конца сражаться за корабль, экипаж и пассажиров. Все в
порядке!
Вот только откуда эта тоскливая тревога, эта холодная
пустота в груди?
Словно неощутимый биохимический удар отсек что-то, жившее в
душе…
Или – сдернул туманную дымку с бездонной пропасти.
– Похоже, я зря выпил эту дрянь? – риторически спросил
Алекс. Торопливо посмотрел на Беса – самого верного своего советника и
спутника.
