Клон часто закивал, будто Алекс озвучил его собственные
мысли, и поволок его за собой.
– Что происходит? – вполголоса спросил Алекс, едва они
оказались в коридоре. – Ка-третий?
– Тихо!
Теперь, когда они оказались наедине, лицо Ка-третьего
выражало такое паническое отчаяние, что напугавшая всех гримаса казалась не
более чем добродушным весельем.
– Да прекратите вы, Ка-третий!
– Все… все кончено… – выдавил из себя клон. Хрипло
рассмеялся. – Нет, вру. Все только начинается…
Утратив надежду добиться от него связного ответа, Алекс
ускорил шаги. Через десять секунд они уже стояли у дверей одной из кают.
– У вас крепкие нервы? – Голос клона упал до шепота.
– Достаточно.
Ка-третий распахнул дверь каюты.
Вначале Алекс увидел одну из Цзыгу, не то Зей-Со, не то
Сей-Со, стоящую в коленопреклоненной позе у кровати. Каюта, казалось, была
украшена для карнавала – яркие пятна красной краски на стенах; нелепые,
бесформенные, развешенные под потолком гирлянды. Запах – неприятный, почти
невыносимый для человеческого обоняния, заставил задержать дыхание.
А потом будто прорвалась плотина – сознание сделало скачок,
и Алекс все понял.
– Нет! – закричал он.
Цзыгу, замершая на коленях у изрезанного, изуродованного
тела подруги, даже не шевельнулась.
– Пойдемте, Алекс. Пойдемте, мы уже не можем ничем помочь. –
Ка-третий вытащил его в холл, прикрыл дверь каюты. Сглотнул. Потряс головой. –
Чудовищно… чудовищно.
– Зачем она это сделала? – Алекс пристально смотрел на
клона, который все-таки был специалистом по Чужим. – Это же не Брауни, у них
нет ритуальных убийств!
Клон тихо, истерически захихикал:
– Алекс… да вы что! Партнерши Цзыгу не способны убить друг
друга!
– Самоубийство… – начал Алекс и осекся. Ни одно живое существо
не способно размазать всю свою кровь по стенам, развесить кишки под потолком, а
потом мирно улечься на кровать.
– Зей-Со убита. – В голосе Ка-третьего появилась тревожная
дребезжащая нотка. – Убита кем-то из вашего экипажа, Алекс! Кем-то из нас, людей!
Он помолчал секунду, а потом добавил, уже спокойнее, хотя
смысл слов как раз-таки не располагал к невозмутимости:
– Зей-Со – наследная принцесса Скопища Цзыгу. Ее смерть от
человеческой руки – достаточный повод для войны. Собственно говоря… я думаю, что
корабли Цзыгу уже движутся по гиперканалам. У Сей-Со есть портативный
трансивер. Прежде чем позвать меня, она связалась со своей родиной.
Оперон третий, доминантный
Натуралы
Глава 1
– Прежде чем мы начнем разговор… – Мужчина, сидящий напротив
Алекса, кончил набивать трубку и теперь подносил к ней трепещущий огонек
зажигалки. – Итак, прежде всего… вы работали раньше со следователем-спец?
– Нет, мистер Холмс, – ответил Алекс. – Не доводилось.
Шерлок Холмс запыхтел трубкой, откинулся в кресле, посмотрел
на Алекса цепким взглядом. Они сидели в собственной каюте Алекса, но сейчас он
чувствовал себя гостем… причем гостем непрошеным и нежеланным.
– Мое подлинное имя – Питер Ка-сорок четвертый Вальк. Моя
матрица Питер Вальк мертв уже тридцать шесть лет, но наша линия оказалась столь
удачной, что выпуск продолжается.
– Редкий случай, – рискнул вставить Алекс. – Говорят…
говорят, что клоны очень тяжело переносят посмертное рождение.
– Да, мистер Романов. – Клон кивнул. – Это так. Но я, как и
вся линия следователей-спец, лишен человеческих эмоций и не испытываю шока от
смерти своей матрицы. Питер Вальк был великим человеком, одним из первых
генетически измененных следователей. Он лично предложил ввести в производство
линию своих клонов, назвав их в честь самого популярного сыщика всех времен и
народов.
– Вы тоже любите Шерлока Холмса, Ка-сорок четвертый?
– Разумеется. Но я предполагаю, что при дальнейшем общении
вы будете звать меня мистером Шерлоком Холмсом.
Алекс кивнул. Это было несложно. Весь облик
следователя-спец, от сухого скуластого лица и сухопарой фигуры и до строгого
твидового костюма, вызывал в памяти бессмертного героя произведений Конан Дойла
и его безумного продолжателя профессора Хироси Мото. Безвестный японский
литературовед, наложив на свое сознание психологический профиль давно почившего
англичанина, полностью утратил собственную личность. Но зато в середине
двадцать первого века появился писатель Мото Конан, чьими книгами до сих пор
зачитывались все дети мира. «Шерлок Холмс возрождается», «Дело об исчезнувшем
гель-кристалле», «Киборг на покое», «Четыре спорных гигабайта», «Странная
история стоматолога-спец»… Да что там говорить – Хироси Мото действительно стал
достойным наследником древнего писателя. Наверное, все-таки в нем был скрыт
подлинный талант – ведь ни одна из многочисленных попыток такого рода больше не
привела к успеху. Так и не создали ничего путного граф Ли Толстой, поэтесса
Анна Шелли, живописец Микола Рубенс…
– Образ Шерлока Холмса, моего прототипа, – продолжил тем
временем клон, – почти полностью отвечает следователю-спец. Остатки эмоций,
конечно же, пришлось устранить. Но в целом – я действительно Шерлок Холмс,
Имперский следователь по особо важным делам…
– Холмс обычно демонстрировал свои способности недоверчивым
клиентам, – не удержался Алекс.
– Вы не клиент. – Холмс позволил себе улыбку. – Вы –
свидетель и, простите, подозреваемый в деле о замученной Цзыгу. Впрочем…
Следователь прищурился, изучая Алекса.
– Ваше официальное… и, простите, неофициальное досье уже в
моей памяти. Поэтому я буду говорить о том, чего не мог узнать обычным путем.
Последним алкогольным напитком, который вы употребляли, было сухое красное
вино… позвольте… эдемское бужоле… с каким-то неизвестным мне химическим
стимулятором. На протяжении последних суток вы имели сексуальные контакты с
двумя женщинами, очевидно – вначале Ким, потом Джанет… затем неоконченный
контакт в виртуальном имитаторе…
Как ни нелепа была сама мысль иронизировать над
следователем-спец, но Алекс не удержался. Наверное, виноват был все тот же
блокатор…
– Да, разумеется, настоящий Шерлок Холмс много выиграл бы,
получив собачье обоняние.
Сухое морщинистое лицо клона осталось невозмутимым. Он
запыхтел трубкой, потом резко сказал:
– Настоящий Холмс – это порождение писательского гения. Я –
порождение гения генетиков. Поэтому я столь же реален и имею столько же прав на
это имя. Что ж, Алекс, вы сами этого хотели…
