– Нет.
– Знал, в какой каюте обитала Зей-Со, а в какой Сей-Со?
– Нет, конечно! Зачем?
– А вот агент, разумеется, знал. И допустил маленькую ошибку
– пошел в пассажирские каюты, не уточняя, как найти именно Зей-Со.
– Вот это уже серьезнее, – признал Ханг.
– Да… но все равно не является доказательством. Тем более –
для Цзыгу. Поэтому я и вынужден был… создать эту трудную ситуацию.
На плечо Алекса легла крепкая жилистая рука.
– Браво, – сказал Шерлок Холмс. – Браво, капитан. Если
когда-нибудь вы захотите создать своих клонов, специализировав их как
следователей-спец, я буду всячески «за». А мое слово многое значит в нашем
профсоюзе, поверьте!
Алекс обернулся.
В кают-компании был не только Холмс. Здесь была и доктор
Уотсон, восторженно смотрящая на него, и Ким, и сам Генералов.
Алекс смущенно улыбнулся.
– Я окончательно понял, кто убийца, выслушав рассказы всех
членов экипажа, – сказал Холмс. – Основанием было и то, что перечислили вы… и
еще ряд странностей в поведении Поля Лурье. Но он действительно был убийцей,
близким к идеалу. Все эти мелкие оплошности… они могли послужить основой для
судебного разбирательства, углубленных исследований, но мы были зажаты в
слишком жестких временных рамках. Сей-Со не поверила бы косвенным уликам, она
прекрасно понимала, что космонавты-спец способны скоординировать свои действия
и оговорить кого-то одного, даже добиться от него фальшивого признания в
преступлении. Нужно было полное признание. Нужно было красивое, показательное
саморазоблачение преступника. Следовательно… была нужна провокация.
Следователь достал трубку, утрамбовал уже набитый в нее
душистый табак. Поднес зажигалку. Пробормотал, раскуривая трубку:
– У меня… было два плана… каждый из которых… должен был
принести… успех…
Холмс затянулся, выпустил струю ароматного дыма.
– Но я решил, что ваши действия, капитан, отвечают той же
цели… и решил дать вам шанс.
– Спасибо, Холмс, – сказал Алекс.
– Вы можете поблагодарить доктора Уотсон, – с улыбкой сказал
Холмс. – Именно она настаивала на том, что вы имеете цепкий ум и мышление
прирожденного следователя. Ваше предположение насчет использования убийцей
гелевого скафандра, к примеру, – оно и впрямь великолепно. К моему стыду,
должен признать – я не обратил внимание на это замечательное достижение научной
мысли.
Алекс благодарно кивнул Уотсон. Женщина улыбнулась в ответ.
Он спросил:
– Холмс, я вел не слишком рискованную игру?
– Рискованную. Трюк с силовым полем меня напугал, но я
рискнул довериться вам. Кстати, каким образом вы сняли собственный безусловный
приказ?
Моррисон тихонько засмеялся:
– А я это понял, пусть и не сразу. У капитана существуют два
уровня отдачи команд – обычный и с капитанским допуском… позволяющим абсолютно
все. Первый приказ и впрямь выполнялся, но он был отдан с обычным приоритетом
важности. И когда Алекс решил отменить предыдущий приказ – он просто
воспользовался магической фразой – «капитанский допуск». Корабль немедленно
снял силовые ремни.
Холмс кивнул.
– Любопытно. Я-то полагал, что наш уважаемый капитан заранее
отдал приказ кораблю – для видимости согласиться, но на самом деле продолжать
выполнять его команды.
– Черт… – только и сказал Алекс. – Это было бы столь же
эффективно, но даже более надежно… ведь агент мог заметить, что я употребляю
простую форму приказа!
– Любое расследование – это противоборство двух ошибок, –
задумчиво сказала Уотсон. – Преступник совершает свои ошибки, следователь –
свои. Они неизбежны, даже если следователь – спец. Главное: не позволить
собственным ошибкам стать страшнее, чем ошибки преступника.
Холмс кивнул. Спросил:
– А с чем была связана ваша вера в способности Ким? Ведь
девочка… – он ласково приобнял Ким за плечи, – практически не имеет боевого
опыта?!
– У нас с Ким есть общий знакомый, – очень осторожно начал
Алекс. – Он упомянул про то, что девочка хорошо защищена от сексуальной
агрессии, что у нее есть недокументированные и нестандартные возможности бойца-спец.
Главный риск заключался в другом: пойдет ли агент на изнасилование? Но я сделал
ставку на те способности Ким, что лежат скорее в диапазоне гетеры. Возбуждение
схватки неминуемо привело к выбросу феромонов, и агент не смог удержаться. Роль
тихого, примерного курсанта ему уже опротивела, и он… – Алекс хмыкнул: – Он
попался Ким на зубок.
Холмс покачал головой:
– Чудовищная фантазия генетиков! Припоминаю, что в древних
мифах нередки коварные женщины с подобным устройством организма, но сделать эту
страшную сказку былью…
Ким фыркнула:
– Не вижу ничего ужасного. Я прекрасно контролирую свой
организм… и бояться стоит лишь насильнику. Маленький зубик, выделяющий крайне
болезненный токсин… я думаю, от этой способности не отказалась бы ни одна
женщина.
Генералов мрачно посмотрел на нее, но ничего не сказал.
– Что ж, – будто подводя черту, сказал Холмс. – Я рад, что
большинство из вас оказалось не замешанными в преступлении. Более того – смогли
превзойти свои комплексы, обиды, амбиции и стать для меня замечательными
помощниками. Думаю, что этот трагический случай войдет в анналы как «Дело о
девяти подозреваемых».
– Девяти? – переспросил Алекс. – Вы ничего не путаете,
Холмс?
– Я не сбрасывал со счетов ни Ка-третьего, ни Сей-Со, ни
саму жертву. Лишь обследовав место преступления, я убедился, что следует
отбросить версию изощренного самоубийства.
– Выпотрошить себе живот и улечься умирать? – уточнил Алекс.
– Цзыгу очень живучи. Но вы правы, это даже им не под силу.
Холмс вздохнул, и лицо его озарила легкая, непривычная –
потому что она явно шла из глубины души – улыбка:
– Вот и закончено расследование. Уотсон, вам все понятно?
– Все, – кивнула женщина. Холмс явно растерялся: похоже, что
в обязанности Дженни всегда входило задать напоследок несколько глуповатых
вопросов. А его верная спутница, глядя на Алекса, добавила: – Я восхищена вами,
пилот. И немного жалею… что вы – пилот-спец.
На мгновение наступила неловкая тишина.
– Что будет с нами? – наконец спросил Генералов.
– Сейчас вы напишете подробные отчеты о событиях, очевидцами
которых были. Если я сочту их удовлетворительными, то мы совершим посадку на
Зодиаке, и все вы будете свободны. Корабль ваш, как я уже говорил, арестован,
вам придется искать себе другую работу. Но… – Холмс развел руками, – тут я
ничем не могу вам помочь. Такова воля Императора.
