– Но ведь эта Салли должна быть испугана своим положением? – волнуясь, спрашивал Томек.
– Конечно, в ее положении ничего приятного
нет, – признал Бентли. – Несмотря на это следует учесть, что
дети, живущие вблизи буша привыкают к нему. А с того времени как динго
отсюда исчезли, провести ночь в лесу не так уж и опасно.
– А что она сделает, если к ней подползет ядовитая змея? – спросил Томек, – который сам не любил и боялся змей.
– Это правда, что их здесь множество, –
ответил Бентли. – К счастью, случаи укусов бывают не очень часто.
Дети поселенцев впрочем знают, что в таком случае единственное спасение –
вырезать ножом место зараженное ядом змеи.
– Ах, профессор! Я не спорю, что австралийские
пацаны не испугаются в лесу куста или дерева, – резко сказал боцман
Новицкий. – Но не говорите, пожалуйста, такой, извиняюсь за
выражение, ерунды. Никогда не поверю, чтобы двенадцатилетняя девочка
сама себе вырезала кусок тела. Если мы теперь ничем не можем ей помочь,
то давайте соснем немножко.
– Боцман прав, болтовней мы ничего не
добьемся, – поддержал его Вильмовский. – Лучше отдохнуть и
восстановить силы, нужные для поисков.
Охотники вторично в этот вечер легли спать. Томек долго
не мог заснуть. Он думал о заблудившейся Салли. Ее приключение напомнило
ему рассказ Бентли о знаменитом путешественнике Стшелецком, который
чуть не погиб в скрэбе. Одно лишь напоминание о несчастной судьбе бедной
девочки бросало его в дрожь. Он уснул очень поздно, но сорвался с
постели задолго до рассвета вместе с остальными охотниками и сразу же
начал седлать своего пони.
– Томек, лучше останься в лагере, – обратился к сыну Вильмовский, видя его волнение.
– Я думаю, отец прав, – поддержал его
Бентли. – Ты не знаешь местности, легко можешь потерять дорогу в
обширном скрэбе.
Не выспавшись ночью, Томек не очень стремился принять
участие в поисках, во время которых надо было бродить по колючему
скрэбу, но замечания взрослых задели его самолюбие. Он немедленно
ответил:
– В конце концов, я могу и не входить с вами в скрэб, но раз взрослые выйдут на поиски, то я, пожалуй, пригожусь на ферме.
– Возможно ты прав, – признал
Вильмовский. – Но обещай мне, что не сделаешь глупости. У нас и так
довольно будет хлопот с поисками маленькой Салли.
– Ах, я конечно, не сделаю никакой глупости, –
неохотно пробурчал Томек, потому что не любил, когда с него брали такие
обещания.
Вильмовский оставил двух матросов на страже лагеря, а
остальные члены экспедиции уселись на лошадей и поехали на ферму
Алланов. Они застали там Смугу, Тони и около двадцати человек, соседей
Алланов. Разработав план совместных поисков, они на рассвете,
построившись длинной цепью, стали прочесывать чащу скрэба.
XVII
Заблудившиеся в скрэбе
Томек остался на ферме с хлопотавшей на кухне над
приготовлением обеда для отзывчивых соседей матерью несчастной девочки.
Хозяйка фермы была измучена, взволнована и находилась в отчаянии от
пропажи дочери. Томек держался тихо; сидение без дела ему наскучило и он
вышел на крыльцо. Уселся на скамью, стоявшую под раскидистым деревом.
Голоса мужчин, принявших участие в поисках, уже давно
стихли в чаще скрэба. Время тянулось медленно. Томек стал думать о
заблудившейся Салли. Вскоре его внимание привлекли попугаи, галдеж
которых доносился из ближайшей рощи. Они свободно перелетали с ветки на
ветку, блестя разноцветными перышками. Томек с любопытством смотрел на
красочных птиц, летавших среди зелени листвы. Он с неудовольствием думал
об обещании данном отцу. Большие и маленькие попугаи были так веселы,
так красивы, что Томеку хотелось увидеть их с близкого расстояния, не
нарушая, конечно, данного слова. Оглядываясь вокруг, он совершенно
неожиданно увидел у стены одного из зданий собачью будку и молодую
собаку лежавшую перед ней, которая упорно смотрела на него.
«Он очень похож на динго, пойманного нами», – подумал Томек.
Мальчик и собака некоторое время наблюдали друг за
другом. Собака поднялась на все четыре лапы и дружески помахала хвостом.
Это подсказало Томеку интересную идею. Ведь они могли бы вместе с
собакой погулять по опушке рощи. Он хорошенько рассмотрел бы смешных
попугайчиков и не заблудился бы, ведь собака легко найдет дорогу назад.
Он побежал в дом, чтобы спросить разрешения у хозяйки. Остановился в
нерешительности, увидев, что озабоченная и измученная после бессонной
ночи женщина заснула, сидя в кресле.
«Не могу же я теперь ее будить, – подумал
Томек. – Она очень измучена. Ничего плохого не случится, если я
погуляю с собакой около дома. Ведь мне хватит нескольких минут, чтобы
хорошенько разглядеть попугайчиков».
Томек не стал долго думать. Он взял свой штуцер и
выбежал на двор. Пес встретил его, как хорошего знакомого, дружески
помахивая хвостом. Томек отвязал пса. Оба они весело побежали к роще.
Как только они очутились на опушке буша, Томек сразу же
забыл об обещании, данном отцу. Пестрые смешные птицы полностью
завоевали его внимание.
Сначала ему очень понравились волнистые попугайчики
[53]
,
пару которых он видел в Варшаве у Юрека Тымовского. Несомненно, на воле
эти птицы обладали еще большим изяществом чем те, в клетке. Стая
попугайчиков состояла из нескольких десятков голов. Они ничуть не
боялись мальчика. Повернув набок ярко-желтые головки, они смотрели
выпуклыми глазенками, трепетали голубовато-зелеными крылышками и гордо
растопыривали свои зеленовато-желтые перышки, окутывавшие их словно
плащом. Томек протянул к ним руки, желая поймать, но попугайчики легко
перепрыгнули на соседнюю веточку, умильно красуясь. Томек очень жалел,
что не захватил с собой проса, конопли или сахара, столь любимых
птичками Юрека!
«Если бы я взял приманку, наверное поймал бы теперь
одного или даже двух попугайчиков, – жалел Томек. – Вот была
бы прекрасная память об этой экспедиции. Потом я подарил бы их
зоологическому саду в Варшаве, после того как его организует Бентли».
Красивые птички все еще манили его. Раз ему удалось
дотронуться рукой до мягких перьев одной из них. Правда, птичка ловко
увернулась, но Томек обрадовался, надеясь, что он не вернется домой с
пустыми руками. Со всей страстью Томек стал гоняться за птицами. Во
время погони он углубился в чащу леса. Вскоре он заметил другие виды
попугаев. На каучуковом дереве попугай размером с голубя и сосал нектар
из цветка. Это был красный лори
[54]
.
Зеленые и красные перья его блестели на солнце, когда он ловко лазил по
ветке от цветка к цветку. Иногда лори быстро, как стрела, перелетал на
другие деревья, усыпанные красивыми цветами. Гоняясь за ним, Томек
заметил несколько пестрых лори
[55]
с голубыми головками, таким же ожерельем, зеленой спиной и красной, как
киноварь, грудью. Попугаи верещали, словно смеялись над напрасными
усилиями Томека.
