– А вот ещё! – восхищённо воскликнула Харья. – Посмотрите, у Арьямара поясок, маленький вроде, а ведь он из кожи дикого лесного быка сделан. Это гордость братры. Он его сам добыл на охоте. Такой пояс большая редкость! Дикие быки-туры очень сильные и коварные животные. Победа в поединке с ними приравнивается к победе с вооружённым врагом!
Было видно, как Харья любит брата и восторгается им. Арьяман в свою очередь с необыкновенной нежностью смотрел на хвастающуюся сестрёнку.
– Нам пора, дети, обряд скоро начнётся, – в комнату вошли торжественно одетые мать и отец Харьи и Арьямана. – И вы, гости дорогие, – родители обратились к, Васюшке, её маме и Альке, – окажите милость последовать за нами!
На дощатой кольцевой улице Аркаима собрались почти все жители города. В их руках были нарядные букеты полевых цветов, игрушки из бересты
[100]
. Все радовались и поздравляли Арьямана с будущим посвящением в кузнецы-литейщики. Эта профессия была очень уважаема в Аркаиме.
Компания прошла почти всю главную улицу города, а дверь во внутренний круг всё не открывалась и не открывалась. Арьяман начал беспокоиться и удивлённо озираться по сторонам, как вдруг услышал звук отворяющейся тяжёлой двери. Высохшие деревянные створки визжали и постанывали. Все кинулись туда. Когда Арьяман с родителями и Харьей вошли, а Василиса только занесла ножку чтобы переступить порог, дощатый пол внезапно пошёл вниз. Девочка с мамой и Алькой провалились в образовавшийся люк.
– Ух ты! – крякнул, выглядывая из кармашка рюкзачка перепуганный Кешка. – Вы не ушиблись? Вы где? Я вас не вижу!
Там, куда провалились дети и мама, стояла густая кромешная темнота и такая же тишина.
Послышался тихий трещащий звук. Это мама открывала молнию на рюкзачке, и следом ярко вспыхнул фонарик.
– Специально не вынимала, боялась испугать жителей, – на удивление спокойно сказала мама, – они ведь такого ещё не видели. Думала не пригодиться, ан нет, пригодился.
– Приключения продолжаются! – невесело хныкнула Васюшка.
– Ну вот! – пригорюнился Кешка. – Меня тоже украли. Я уворачивался, уворачивался, так и не увернулся.
Мама направила луч фонарика на стены помещения, освещая развешанные на деревянных полочках пучки высохших трав: иван-чая, чабреца, полыни, берёзовые и дубовые веники.
– Чей-то погреб, наверное? – предположила Василиса.
– Смотрите! Здесь в стене дверь! – воскликнула мама.
Алька подбежал к двери и потряс её.
– Она не очень плотно прилегает, есть щель! – радостно зашептал мальчик. – Кешка, попробуй, может, вылетишь? Выведай, что там дальше наверху!
– Иду на подвиг ради вас! – неуверенно пропищал попугай и протиснулся в узкий дверной просвет.
* * *
На ритуальной площади Аркаима, как обычно для таких случаев, звездочёты зажгли двенадцать торжественных костров. Необычным было то, что в центре площади был сложен ещё один очень большой костёр из толстых берёзовых поленьев, их ещё не лизал язык Бога огня.
– Приблизься ко мне, юноша! – громко и торжественно сказал Главный Хранитель города Аскуна Мара. – Мы начинаем обряд! Сегодня ты станешь полноправным членом когорты
[101]
мастеров литейщиков…
Арьяман не двинулся с места, наоборот резко вскинул вверх руку, и прервал речь Аскуна Мара:
– Я не приму обряд, пока вы, Главный Хранитель, не выпустите из плена моих друзей Василису с мамой и Альку с Рибаджо. Они пришли к нам с миром, негоже ариям обижать добрых людей!
– Предатель! – зашёлся гневом Аскуна Маара. – Это ты разболтал тайну звездочётов?
– Не смей на него кричать! – выскочила вперёд Харья. – Мы не болтуны, мы арии, люди, несущие знания и добро. Отпусти наших друзей!
Отец Харьи схватил девочку и спрятал за своей спиной.
– Отпусти чужестранцев, Хранитель, – спокойно попросил он, – арии не пленяют добросердечных гостей!
– Привести всех! – прошипел Аскуна Мара и закрыл глаза, он больше не хотел видеть взбунтовавшихся людей.
«Вот это краковяк!» – про себя подумал Кешка, вылетев из подземелья. Он незаметно спрятался среди поленьев ещё не подожжённого костра.
Маму, Васюшку и Альку вытолкали из погреба в центр площади, сюда же принесли связанного по рукам и ногам Рибаджо. Главный Хранитель не удостоил их взглядом. Он смотрел в небо.
– Мне! Мне, о небеса! – закричал Аскуна Мараи поднял вверх руку с вытянутым указательным пальцем. – Мне, человеку, построившему этот город. Человеку, давшему всем кров, указывает простолюдин. Обычный кузнец! Неслыханная дерзость! Пусть бог Огня Агни очистит наш город от скверны. На костёр чужестранцев! На костёр!
– Нам не пора домой? – прошептала мама наклоняясь к Рибаджо. – Мне не хочется видеть вас поджаренными…
– Разве вы с нами жариться не будете? – весело спросил Рибаджо и скосил на неё хитрый глаз. – Не волнуйтесь, мама, у нас есть ещё чуток времени. Краюшечка Солнца пока торчит над горизонтом.
– Одумайся, Аскуна Мара! – неистово закричала мама Харьи и Арьямана. – Ты не бог, ты человек! Арии не воюют с женщинами и детьми. Богиня Славуня накажет наш город…
Но Аскуна Мара не слышал её. Он приказал охранникам выкинуть с площади осмелившихся перечить ему строптивцев. Затем Хранитель поджёг от ритуального костра факел и бросил его на сложенные колодцем сухие поленья. До этого туда уже впихнули маму с Алькой, Васюшку и Рибаджо.
– Одумайся, Хранитель! Одумайся, Хранитель – ль-ль… – тёк людской гомон по верхушке внутренних стен Аркаима. – Ты оскверняешь наш город! Мы не будем в нем жить!
Хранитель молча наблюдал, как огонь подбирается к ногам пленников.
– Ну, теперь-то, наверное, пора? – взволнованно зашептал Алька Рибаджо.
– Погодите немного, совсем немножечко, – умоляюще произнёс волшебник.
Берёзовые брёвнышки разгорались, становилось жарко. Огонь осваивал новые поленья. Аскуна Мара вынул из кармана своего плаща свёрнутый из листочка тетради свиток, с сожалением посмотрел на него:
– Не знаю я что здесь начертано, не будет знать никто! – прошептал Главный Хранитель города Аркаима и бросил свиток в огонь.
В ту же секунду из ещё не загоревшихся поленьев вылетела неведомая разноцветная птица. Она ловко схватила клювом не успевший долететь до пламени свиток.
– Вот теперь пора! – закричал Рибаджо:
– Река Времени, опять
Поворачивайся вспять…
