Царица Алия слушала мужа со все возрастающим интересом. Сейчас должен был прозвучать ответ на ее невысказанный вопрос.
– Мы поднялись в башню, и я своими глазами увидел, как наш мальчик усердно выводит стихотворные строки, иногда поглядывая на раскрытые книги, что были в беспорядке разбросаны вокруг него. Мне показалось, что, даже если бы с ясного неба в ту секунду грянул гром, Кемаль ничего не услышал бы.
– Наш принц писал стихи?! – с недоверием переспросила Алия.
– Да-да, о прекраснейшая! Наш сухой, как русло старого вади, сын пишет стихи уже почти сутки, отвлекаясь лишь для того, чтобы съесть немного фруктов и выпить холодной воды.
Представить себе, что сын уже сутки ест только фрукты и пьет воду, царица не могла. Еще хуже в ее голове укладывалась картина, как принц Кемаль сидит, обложившись старинными рукописями, и усердно скрипит пером. Ее сын, не меньше ученых занятий любящий воинские забавы и быстрый бег любимого коня…
– И что же было дальше? Не томи меня, царь, рассказывай!
– Полюбовавшись этим невиданным доселе чудом, я спустился вниз, призвал Рашада, и мы стали прогуливаться вдоль самой кромки воды. Я расспрашивал учителя, что произошло накануне, почему мальчик вдруг воспылал такой страстью к благородному мастерству стихосложения. Учитель ответил, что не припомнит ничего странного…
– Ну, надо было спросить не у учителя… Надо было спросить у нашего сына.
– Конечно, мудрейшая. Я тоже подумал, что Кемаль сможет и сам мне все рассказать. А потому приказал слугам принца готовиться отправиться в обратный путь, надеясь, что сегодня к полудню и принц, и его спутники смогут вернуться во дворец. Сам же я двинулся по истертым ступеням наверх. Перо по-прежнему скрипело, строки все так же ложились на пергамент. И мальчик не сразу осознал, что я сам явился перед ним.
Царица Алия слушала мужа, а сердце у нее замирало от ужаса. Что же так сильно изменило мальчика?!
– Наконец Кемаль увидел меня, – продолжал Шахраман. – Он вскочил на ноги, потом упал на колени, потом вскочил и начал целовать мне руку. «Благодарю тебя, отец мой, благодарю!» Вот такими были первые слова нашего сына… Я не стал дожидаться конца его речи и приказал ему к полудню явиться в мои приемные покои и все рассказать нам.
«Я бы не стала останавливать мальчика. Мне бы он поведал сразу…» Но вслух ничего этого царица не стала говорить. Лишь спросила кротко:
– А почему ты решил, что теперь он согласен жениться?
– Да потому, что за мгновение до того, как я покинул неуютные покои принца, он произнес: «Она была самой прекрасной девушкой в мире. И если Аллах милосердный позволит, я назову ее своей женой!..»
Да, царь Шахраман не зря слыл мудрым. Теперь, он это знал, его жена будет с нетерпением ждать минуты, когда их сын войдет в дневные царские покои. Царь признался себе, что он и сам с нетерпением ждет этого мига. Но долгая жизнь научила его терпению, да и до полудня оставалось так мало…
Но принцу удалось еще раз удивить родителей. Не дожидаясь назначенного часа, он вбежал в покои отца и снова бросился перед ним на колени. Он бережно взял руку царя обеими руками и благодарно поцеловал.
– Отец мой, благородный царь Шахраман! Как выразить мне радость от того, что ты понял меня? Как в словах излить то блаженство, которое охватывает сына, когда он чувствует мудрую силу родителей, направляющих его по истинному пути? Где найти и самые слова, объясняющие это ни с чем не сравнимое счастье?!
Царица Алия слушала сына и не верила собственным ушам. Да, ее мальчик рос при дворе, и велеречивые придворные составляли ему компанию с младенческих лет. Но сам он никогда не изъяснялся таким пышным слогом. Он всегда избегал употреблять выражения, что значили мало, а звучали витиевато и красочно.
– Присядь же рядом со мной, мальчик мой. Объясни мне, в чем ты увидел мое понимание? Как ощутил силу, что, по твоим словам, направила тебя по верному пути?
– Отец, матушка! Сначала я должен у вас обоих просить прощения за те резкие слова, что наговорил в день праздника. Мною владела лишь ярость, а место разума заняла черная туча злости. Даже когда вокруг меня сомкнулись каменные стены башни, я не изменил своего решения. Но потом, после той блаженной ночи, я понял, что вам нужно было всего лишь оставить нас одних, и потому вы отправили меня на остров Вахрез…
– Постой, сын мой. Оставить одних? Кого? Тебя и твоего учителя? – в ужасе царь Шахраман остановил сына.
– Нет, конечно нет! Меня и ту прекрасную девушку, что навсегда лишила меня покоя и сна… Ту, что стала спутницей всех моих грез. Ту, которой я отдал сердце, с которой соединил и душу, и тело. Лишь в ней одной теперь заключено все мое счастье! Я рад, что вы помогли нам соединиться. На этой прекрасной, несравненной, единственной в мире девушке я готов жениться! Я мечтаю об этом с того мига, как пробудился утром…
– Какой девушке? О ком ты, Кемаль?
– О той самой девушке, что скрасила мою первую ночь на острове. Ту, с которой соединили меня вы…
Царь Шахраман вопросительно посмотрел на жену, но та ответила ему недоуменным взглядом.
– Мальчик мой, – осторожно заговорил царь, – а ты уверен, что это была настоящая, живая девушка? Уверен, что тебе это не приснилось?
– Конечно, отец, уверен. Как уверен в том, что я ваш сын… Как уверен в том, что это вы устроили все так, чтобы я встретил свою судьбу. Она оказалась в моих покоях, разделила со мной минуты несказанного блаженства, стала моей единственной мечтой…
– Но как же звали эту сказочную гурию?
И тут принц недоуменно произнес:
– Я не помню ее имени. Но знаю, что оно прекрасно… Оно звучало так, словно могло принадлежать только ей одной.
– Но как оно звучало???
И принц горестно опустил голову. Когда он ее поднял, царь и царица увидели, что глаза его потемнели, а лицо, до этого мига такое вдохновенное, стало маской великой печали.
– Да будет так, сын мой. Ты забыл ее имя… Расскажи тогда, как она выглядела.
– Отец, боюсь, у меня не хватит слов, чтобы ее описать… Ее тело совершенно, ее душа прекрасна… Ее лицо было словно нежный бутон цветка, а руки так легки и нежны, будто меня касалось нежное лебяжье перышко… Она подарила мне негу, отдала свою любовь. И я смог ответить на ее чувства… Я смог загореться ответной страстью! И никогда еще я не находил красоту столь совершенной, а душу столь прекрасной…
Царь и царица вновь переглянулись. И взгляды эти сказали больше, чем сказали бы слова. Да, мальчик нашел свою единственную. Но кто это? Как зовут ту красавицу, что смогла пленить сдержанного и подчас сурового принца Кемаля? Откуда она взялась? И куда исчезла?
– Да, отец, мама… Она же подарила мне свое кольцо! И сказала, что это кольцо с благородным камнем защищает от злых духов, успокаивает печали и радует душу…
