Обширный склад был доверху заполнен грудами различных товаров. Здесь можно было купить все, начиная с иголки и кончая превосходным огнестрельным оружием.
Покупка отняла у путешественников несколько часов. Вильмовский выбрал себе и товарищам две большие брезентовые палатки зеленого цвета и четыре белые, для конвоя и носильщиков-негров. Кроме того, он приобрел пять узких, но очень удобных складных коек, над которыми можно было развесить плотно пригнанные москитьеры, то есть муслиновые занавески, защищающие от москитов. В каждой палатке был, кроме того, складной столик и умывальник из непромокаемого брезента. Вильмовский купил также несколько плотно закрывающихся чемоданов. Они должны были предохранять предметы, находящиеся в них, от прожорливых термитов, настоящего бедствия путешественников и жителей страны.
В те времена туземцы не знали и не употребляли денег, поэтому надо было запастись товарами, заменяющими звонкую монету. По совету Хантера путешественники купили несколько рулонов ситца и других хлопчатобумажных тканей, стеклянные цветные бусы, называемые туземцами "саме-саме", и несколько мотков латунной и медной проволоки. Как сказал Томеку отец, стеклянные бусы заменяли неграм медную монету, ткани — серебряную, а медная проволока — золотую.
После этих покупок путешественники приобрели еще запас одежды, одеяла, медикаменты, продукты питания, соль, табак и несколько винтовок для членов конвоя. Все покупки сразу же упаковывались в ящики и чемоданы. Томек записывал, куда упаковали тот или иной предмет, чтобы потом, в случае надобности, его можно было легко найти. Вечером ящики и тюки погрузили на большую телегу, и наши звероловы, уставшие за целый день хлопот, вернулись в дом Хантера.
III
По пути в Найроби
Томек, посматривая в окно вагона, нетерпеливо вертелся на диване. С самого отправления из Момбасы поезд медленно тянулся вверх, пробираясь вглубь страны. Через несколько часов исчезли обработанные поля и плантации кокосовых пальм и бананов. Вместо них появились кактусы, агавы, раскидистые пальмы и усыпанные белыми цветами дикие кустарники. Чем выше взбирался поезд, тем беднее становилась растительность. К вечеру с обеих сторон пути тянулась лишь сожженная солнцем степь. На ней кое-где торчали колючие деревья; и только вдоль высохших рек виднелась зеленая растительность, создававшая характерные для пейзажа Кении зеленые полосы.
Когда на степь опустилась ночь, Томек прикорнул в углу вагонного дивана. Его взгляд остановился на длинном футляре, лежавшем на полке. На лице мальчика появилась довольная улыбка, ведь в этом футляре находился его великолепный штуцер, полученный им в подарок от отца во время экспедиции в Австралию. Выстрелом из этого штуцера Томек убил бенгальского тигра, о чем напомнил Смуга во время первой встречи с Хантером. С того времени отец и его друзья стали относиться к Томеку, как к взрослому. Он конечно этим очень гордился, потому что не любил, когда ему напоминали о возрасте. Чтобы придать себе важности, Томек еще в Момбасе прицепил к поясу револьвер системы Кольта, подаренный ему Смугой после выстрела в тигра, и даже теперь, несмотря на то, что револьвер мешал ему улечься поудобнее, не снимал его с пояса. Томек украдкой посмотрел на Смугу. Тот тоже не снял револьвера, а из кармана штанов боцмана Новицкого выглядывала рукоятка пистолета. Томек догадался, почему его старшие друзья были так осторожны. Хантер не зря рассказывал о воинах племени нанди, довольно часто нападающих на поезда. Лишь один отец повесил свой пояс с револьвером на крючок и, словно им ничто не угрожало, расспрашивал следопыта об обычаях масаев.
Томек молча сравнивал отца с двумя его друзьями. С самого момента их знакомства Смуга стал для Томека идеалом героя. Даже такой силач и увалень, как боцман Новицкий, был преисполнен уважения к отважному и хладнокровному путешественнику, который о самых необычайных приключениях говорил с полным равнодушием. Холодный стальной блеск в глазах Смуги исчезал только во время беседы с Томеком. Мальчик инстинктивно чувствовал, что Смуга искренне его любит.
Добродушный, непосредственный и несколько грубоватый боцман Новицкий относился к Томеку, как к лучшему другу. Он не обращал никакого внимания на разницу в их годах. Боцман подружился с мальчиком, потому что они оба больше всего любили Варшаву; во всякую удобную минуту они беседовали о своем родном городе. И боцман, и Томек одинаково любили приключения. Поэтому Смуга стал для них образцом для подражания.
Томек посматривал на отца. Этот высокий, широкоплечий мужчина с добродушным выражением лица, значительно отличался от своих спутников. Он не жаждал приключений и славы и ко всем людям относился одинаково дружески. Во время охотничьих экспедиций Смуга и боцман готовы были пробивать себе дорогу мужеством или силой. Вильмовский, наоборот, предпочитал налаживать с туземцами дружеские отношения, в чем ему неизменно сопутствовало счастье. Глядя на отца, Томек невольно стал прислушиваться к его беседе с Хантером.
- Среди негров, живущих в Кении, можно выделить две группы, отличающиеся как обычаями, так и образом жизни, - объяснял Хантер. - Первые из них - это многочисленные племена банту. К ним принадлежат также племена кикую и вакамба, которые, будучи земледельцами или скотоводами, ведут оседлую жизнь. Они в общем добродушны и немного боязливы. Поэтому банту довольно легко попадают под влияние европейцев. Ко второй группе принадлежат племена хамитского происхождения. Главные из этих племен - масаи, нанди и луо, у них сильно развиты традиции воинов. Они ведут кочевой образ жизни, переходя со своими стадами с одного пастбища на другое. Воинственность, отвага и храбрость, а также нелюбовь ко всему чужому делают их неподатливыми на уговоры колонизаторов. Английской администрации очень трудно справиться с ними.
- Вы полагаете, что нам удастся убедить масаев принять участие в экспедиции в Уганду? - спросил Вильмовский.
- Они, как правило, не очень любят оставлять своих жен на длительное время, а почти у каждого из масаев их несколько. Но в последние годы случившийся падеж скота сильно уменьшил поголовье их стад, поэтому хороший заработок будет им на руку. Ведь их жены все время требуют новых украшений, которыми они обвешивают себя со всей страстью, - ответил Хантер.
- В таком случае мы купим их согласие за бусы "саме-саме", - обрадовался Вильмовский.
- Это будет самый лучший способ, - согласился Хантер.
Вильмовский, несмотря на позднее время, продолжал беседу со следопытом. Его товарищи уже давно спали, да и у Томека начали слипаться глаза. Засыпая Томек думал:
"Папа заботится обо всем, как настоящий вождь перед генеральным сражением. Даже храбрый Смуга и боцман полностью доверяют его опыту. Как это странно - папа снял оружие, но не спит, а мы, вооруженные, спим как младенцы, потому что знаем, что он с нами. Милый папа".
Томек проснулся, когда на дворе уже был день. Его спутники стояли у широкого окна. Томек подумал, что они заметили что-то интересное, сорвался с дивана, подбежал к ним и спросил:
- Что там такое, папочка?
