Боцман и Смуга подбежали тогда, когда все уже было кончено. С помощью Хантера они приподняли лошадь и осторожно вытянули из-под нее Томека.
- Ах, боже мой! - застонал моряк, увидев залитого кровью друга.
Смуга обследовал Томека. Вынув из кармана зеркало, он хотел прижать его к устам мальчика, но руки у него дрожали, как в лихорадке.
Увидев это, Хантер взял из его рук зеркало и поднес к устам Томека. Через секунду блестящая поверхность помутнела.
- Дышит, значит жив! Необходимо немедленно перенести его в лагерь и сообщить отцу. Быстро приготовьте носилки! - взволнованно приказал Хантер.
Боцман Новицкий до крови закусил губы. Не говоря ни слова, он отстранил Хантера, стал рядом с Томеком на колени и осторожно взял его на руки.
Моряк медленно шел в лагерь. Время от времени его уста двигались, словно он молился, а по искаженному болью лицу катились слезы.
XXIII
Эпилог
Небольшой пароход медленно шел вдоль северного побережья озера Виктория, направляясь на восток. На залитой солнечными лучами палубе, в тени полотняного тента, на шезлонге полулежал Томек Вильмовский. Рядом с ним, покуривая короткую трубочку, расположился боцман Новицкий. Из подручного мешка Томек достал блокнот и стал в нем писать. Боцман догадливо улыбнулся. Заглядывая через плечо Томека, он стал читать фразу за фразой:
"Озеро Виктория, январь 1904 г.
Дорогая Салли!
С того времени, как я послал тебе последнее письмо, прошло уже больше четырех месяцев. Я тогда обещал написать тебе еще раз, после окончания охоты на горилл и окапи, но я не предполагал, что экспедиция будет длиться так долго. Хотя нам пришлось пережить множество неожиданных приключений, охота все же закончилась весьма успешно. Теперь мы идем на пароходе по озеру Виктория в Кисуму. Оттуда по железной дороге поедем в Момбасу, где нас уже ждет "Аллигатор", корабль, принадлежащий фирме Гагенбека, приспособленный для перевозки диких животных.
Ты, наверное, интересуешься, каких животных мы поймали? Так вот: у нас есть пять слонов. Правда, мы их поймали семь, но папа двух из них выпустил на свободу, потому что они не поддавались приручению. Кроме того, мы везем с собой четыре молодые жирафы, одного старого и одного молодого носорога, поимка которых чуть не стоила мне жизни. Об этом я напишу тебе позже. Мы поймали также трех львов, дикого кабана, двух леопардов, трех горилл (самка, самец и маленький, милый детеныш), одного окапи, нескольких шимпанзе, мартышек и других обезьян. В подарок от кабаки, то есть царя Буганды, я получил двух молодых гиппопотамов.
Из этого перечня ты можешь заключить, что наш пароход очень напоминает Ноев ковчег. Если только нам удастся всех животных доставить в Европу целыми и невредимыми, мы будем богаты как крезы. Наш проводник и следопыт, Хантер, согласился сопровождать нас до самого Гамбурга. Это стало необходимым из-за несчастья, случившегося со мной во время охоты на жираф. За животными надо тщательно ухаживать, а я вот уже целых три месяца являюсь обузой для тяжело работающих товарищей.
Должен тебе написать, что случилось со мной. Я хотел, в тайне от всех, самостоятельно поймать носорога. Ничего никому не говоря, я поставил две ловушки. Оказалось, что в логовище, у которого я поставил ловушки, жила семья носорогов, состоявшая из самца, самки и детеныша. Самец и детеныш попали в ловушки, а самка, не имея возможности их освободить, совершенно взбесилась. Когда мы возвращались с охоты на жираф, она неожиданно выскочила из рощи. Моя лошадь испугалась, уперлась ногами в землю и, пробитая огромным рогом носорога, упала, прижав меня к земле своей тяжестью. Верный Динго бросился на разъяренное животное, пытаясь отвлечь его внимание на себя. Носорог ранил его и, пожалуй, растоптал бы насмерть, если бы не Хантер, который метким выстрелом убил носорога.
Я долго находился при смерти. По словам моего друга боцмана Новицкого, "смерть тянула меня за одну ногу, а он с товарищами за другую". Только через четыре недели я почувствовал себя несколько лучше. Конечно, о моем участии в охоте или даже в уходе за животными не могло быть и речи. Еще и теперь мне нельзя много работать, поэтому большую часть времени я провожу на шезлонге.
Динго тоже был окружен заботой. Уже через неделю он совершенно забыл о случае с носорогом и принимал участие в охоте. Мой папа нанял английский пароход, курсирующий по озеру Виктория. Это позволило нам избежать длительной и тяжелой перевозки животных по суше. Путешествие на пароходе дает мне возможность отдохнуть.
В письме невозможно описать все наши приключения в Африке. Это удивительная страна, полная контрастов. Рядом с великанами ватту си здесь живут самые маленькие люди мира. В джунглях Конго мы встретили людей-леопардов, жестокость которых опустошила всю окрестность. Когда я при случае расскажу тебе о них, ты с трудом поверишь в эту неправдоподобную историю. Здесь даже маленькие муравьи ведут войну с термитами.
Вообще здешняя природа устраивает людям различные сюрпризы. В степи на экваторе ты страдаешь от жары и одновременно видишь горы, покрытые вечным снегом и льдом. Сюрпризы на каждом шагу.
Я многое тебе расскажу после возвращения в Лондон. На пути нашей экспедиции было множество трудностей и опасностей. Однако с такими товарищами, как боцман Новицкий, дядя Смуга, Хантер и папа, можно ничего не бояться. Многое отдал бы я за то, чтобы стать таким храбрым и отважным, как они!
Я ничего не хотел тебе писать об одном событии, но боцман Новицкий, который заглядывает в письмо через мое плечо, требует, чтобы я написал о битве с людьми-леопардами. К сожалению, вопреки желанию, мне пришлось вести настоящий бой с людьми. Я утешаюсь только тем, что это были фанатики и убийцы.
Письмо получается слишком длинным, хотя о наших удивительных приключениях можно писать без конца. Хотел бы я знать, когда ты поедешь в Англию. Напиши мне все о себе и своих родителях, которым я шлю искренний привет от нас всех. Жду твоего ответа.
Томаш Вилъмовский.
Р. S. Динго с нетерпением ждет ТЕБЯ.
Томек.
Послесловие
Выдающийся польский путешественник и первооткрыватель Павел Эдмунд Стшелецкий в течение двенадцати лет исследовал далекие континенты земного шара. Он посвятил множество времени изучению условий быта туземцев, пытался открыть причины их быстрого вымирания. Он до глубины души был потрясен трагедией индейцев Северной и Южной Америк, коренных жителей Австралии, Тасмании, африканских негров, ставших предметом безжалостной работорговли. В своих воспоминаниях Стшелецкий написал:
"Где бы ни ступила нога европейца в Новом Свете, достаточно ему встретить сопротивление против своего нападения со стороны туземцев, как он объявлял их дикими, неисправимыми врагами Христа и цивилизации".
Написанные сто лет тому назад Стшелецким слова прекрасно характеризуют отношение империалистических колониальных стран к народам, живущим в завоеванных ими краях. Эти слова объясняют многое из того, что теперь происходит на разных континентах, в странах, все еще остающихся под игом колониализма.
