Увы, Джая Рана была слишком молода, чтобы знать, что у стен дворцов всегда есть и глаза, и уши. А частенько еще и длинные болтливые языки…
Вот так и получилось, что Масуд, некогда решивший найти себе спутницу жизни, столь же свободную, как он сам, обзавелся женой несвободной, а будучи названным братом магараджи, как и любой родственник великого правителя княжества Нарандат, тоже оказался несвободным.
Свиток двадцать второй
«Вот так, матушка… Теперь я – брат магараджи. Весь дворец кипит приготовлениями к свадьбе. На закате в мои покои постучит второй церемониймейстер, дабы рассказать мне о традициях бракосочетания. А после него, должно быть, появятся портные, ибо им приказано сшить мне платье, достойное брата магараджи. И платья этого будет ровно столько, сколько у самого магараджи, – разве может быть один из братьев выглядеть тенью другого…»
«Малыш мой, я рада… О, не тому, что ты взлетел столь высоко по чьей-то милости. А тому, что сие тобой заслужено. Должно быть, твой магараджа и в самом деле уже отчаялся найти спасение, раз так вознаградил тебя».
«Должно быть, так…»
«Не стоит печалиться, малыш. Все в этом мире под рукой Аллаха всесильного и всемилостивого. Быть может, твоя жена окажется не так уж плоха, как ты опасаешься. Быть может, именно ей и было суждено стать твоей избранницей».
Масуд усмехнулся, увы, совсем невесело. Ибо он ничего не хотел и никого не избирал.
«Мудрый советник (юноша не мог раскрыть своей кормилице тайну Нага-повелителя) посоветовал мне увезти девушку отсюда. Быть может, вернуться в родные места. Так, чтобы ей ничто не напоминало ни о том, что она родилась княжной, ни о том, сколь низко она пала, оказавшись лишь наградой в руках отца».
«Это мудро, малыш. И чем дальше твоя жена будет от этого… Нарандата… тем лучше!»
Масуд удивился. Не столько тому, что его уважаемая кормилица нашла мудрым совет великого мага, сколько тому, что она не велела ему немедленно возвращаться под отчий кров. Однако юноша, как оказалось, просто не дослушал продолжения.
«…Я думаю, мальчик, что тебе следует увезти ее туда, где вы оба будете иноземцами, туда, где твое и ее имя ровным счетом ничего не будут говорить ни соседям, ни лавочникам, ни наместнику провинции…»
«Вот только где найти такое удивительное место, матушка?»
«Помнишь, отец упоминал заброшенное поместье в стране Ал-Лат?»
О Аллах всесильный и всевидящий, более чем множество событий прошло с того дня, когда Масуд решил отправиться в свое странствие. Увы, тогда еще он не обрел удивительное умение запоминать все и ничего не забывать. А потому, конечно, позабыл и тот давний разговор. Сейчас он мог упомнить лишь одно – просьбу отца беречь жизнь и здоровье.
«Увы, добрая моя матушка, нет».
«Так вот, малыш. В этой самой стране Ал-Лат уже, должно быть, больше полувека не вспоминается имя купеческого рода ибн Салахов. Управляет имением старик Джифа, если еще жив, конечно. Раз в год он отправляет твоему отцу отчет о том, как ветшают стены особняка и разрушается некогда прекрасное здание бань… Думаю, будет вполне разумно, если для своего семейного гнезда ты изберешь старое поместье».
«Матушка, но как же мне распорядиться, чтобы там начали приготовления к моему приезду?»
Зухра рассмеялась. Ее веселье с легкостью преодолело сотни фарсахов, что отделяли ее сейчас от «малыша» Масуда.
«Малыш, ты же брат магараджи! Пошли весточку отцу с нарочным. А он пусть пошлет гонцов к старому управителю. Всему-то вас, мужчин, надо учить…»
«Я так и сделаю, мудрейшая!»
Масуд постарался в последние свои слова вложить всю нежность, какую испытывал к Зухре. О да, не каждому в этом мире везет с умными советчиками. Не каждому везет и с мудрыми родителями. А потому всякий раз, когда встречаешь на своем пути такое чудо, следует стократно благодарить за него Аллаха всесильного и всевидящего.
«Да и другим богам хвалу вознести не мешает!» Такая мысль показалась бы крамольной любому правоверному, но не тому, кто, как Масуд, прошел собственными ногами столько стран и видел столько ликов иных богов.
А еще подумал названный брат магараджи, что весточку отцу следует писать весьма и весьма подробную, ибо, к сожалению, не верил почтенный Рахим в дар своего сына. Да и не дело, должно быть, рассказывать о событиях столь значимых в судьбе любого человека лишь мысленно, шелковая бумага с золотым тиснением лучше витиеватых слов говорит о переменах человеку понимающему.
Сказано – сделано. Масуд, вооружившись длинным каламом и первоклассной шелковой бумагой, принялся писать отцу. Одного листа не хватило, потом закончился и второй, а до сути дела было еще далеко. Лишь в конце пятого листа смог наконец Масуд изложить просьбу. Вот она-то и уместилась в паре строк, ибо отец, купец и опытный семьянин, должен был лучше любого постороннего понять сына, семьянина еще неопытного.
И лишь когда за гонцом закрылись двери, откинулся Масуд на подушки.
– Воистину, есть свои прелести в жизни брата магараджи, пусть и названного!
«О да, человечек. Их предостаточно. И тебе следует задать себе еще один вопрос: сможешь ли ты, вкусив всей сладости жизни царедворца и властителя, отказаться от этого ради жизни свободной, но суетной и не всегда легкой?»
Масуд усмехнулся этим словам далекого Нага.
«Я-то себе этот вопрос задал и ответ уже получил. Мне милее жизнь купца, сколь бы суетна и тяжела временами она ни была. А вот той, кто вскоре станет моей женой… Думаю, она бы ответила совсем иначе…»
«Но кто будет спрашивать, верно?»
«Не совсем, почтеннейший. Не совсем. Но сейчас, полагаю, говорить об этом рано. Письмо отцу я отослал с гонцом, а значит, вскоре он пошлет нарочного в поместье. Впереди свадебные церемонии, и уж потом, когда закончится последний пир…»
«Ты именно тогда обрадуешь своего названного брата, что увозишь его дочь в неведомые земли?» – В мысленном голосе Нага почему-то звучал сарказм.
«О да, именно тогда и обрадую. Ведь я должен буду принимать решения. А уж поможет мне мой названный брат или не поможет – не столь и важно. Я ведь и сам не безрукий, да и мозги на месте. Не пропаду».
«Нет, человечек, теперь тебе придется говорить «не пропадем»… Странно, отчего это я, старый желтый червяк, вдруг стал вмешиваться в жизнь глупых человечков?»
«Должно быть, оттого, что просто греть на солнышке брюхо, пусть даже самого прекрасного в мире желтого цвета, несколько скучновато. А мы все время делаем ошибки, терзаемся страстями, влипаем в глупые истории, отправляемся на край света невесть зачем… С нами тебе просто интересно».
Теперь мысленно усмехался Масуд, широко и добродушно.
«Да будет так, маленький мудрец. Ты прав: просто издали наблюдать за вашим копошением более чем интересно. А уж подавать советы – дело и вовсе увлекательное».
