– Еще один дурачок…
– Масуд, достойные юноши никогда не позволяют себе оскорблять незнакомцев.
– О да, уважаемая Зухра, – кивнул пятилетний «достойный юноша» Масуд. – Однако им в любом возрасте можно иметь собственное мнение.
«Воистину, если бы стены этого дома были несколько толще или голос твоей матушки несколько тише, для тебя, мой маленький, было бы только лучше…»
Однако вместо ответа продолжила Зухра древнюю сказку, быть может, не самую мудрую, однако помогающую слушателям чуть иначе посмотреть на привычный мир вокруг.
– Три дня продолжалась эта борьба, ни один из них не мог одолеть другого; тогда дэв решил и Мичаха обратить в камень, подул на него своим дыханием, но ничего не смог с ним поделать – ведь Мичах был дэвом по крови. Юноша собрал последние силы, повалил дэва на землю и своим мечом снес две его головы, а одну оставил; затем взял его за длинные уши и приказал превратить Сарана в человека. Когда Саран ожил, Мичах вывел дэва из дому и велел оживить все, обращенное тем в камень. Что было делать дэву – пришлось ему исполнить требование Мичаха. Скоро город и все царство ожили: люди начали ходить и говорить, птицы запели, деревья и цветы расцвели, послышалось ржание коней, мычание коров, блеяние овец – ожила природа, и жизнь потекла по-прежнему. Когда Мичах убедился, что все приведено в надлежащий вид, он снес и последнюю голову дэва. Стали братья жить в доме у красавицы, на которой Саран вскоре женился.
Но царь узнал, что это Мичах спас его царство от козней злого дэва, призвал его к себе и в знак благодарности выдал за него свою младшую дочь, удивительную красавицу, и устроил обоим братьям семидневную свадьбу. Вскоре после свадьбы Мичах и Саран с огромными богатствами и красивыми женами возвратились в свой дом, где стали жить-поживать да детей наживать.
Свиток третий
– Глупая какая-то сказка, воистину… Царь-безумец отдает свою красавицу дочь замуж за убийцу. Отдает, как драгоценный перстень, каким жалуют за подвиги… Пастухи сражаются с дэвом… Он же их наверняка победит – куда человеку с таким чудищем биться!
– Сказки разные бывают, малыш. Иногда сказка только кажется глупой, ибо описывает глупые поступки для того, чтобы мы не следовали таким примерам, а вели себя хоть самую малость умнее, чем ведут себя, к примеру, сыновья пастуха в этой сказке.
Масуд задумался. Не в первый раз ему пришла в голову мысль о том, что взрослые порой сами не понимают собственных слов. И уж тем более не понимают собственных детей, даже если говорят с ними на одном языке.
«Должно быть, если не разговаривать, а только слушать мысли, будет легче понять друг друга…» Несомненно, пятилетнему малышу так же важно порой бывает найти общий язык с миром, как и вполне взрослым и уважаемым людям.
– Добрая моя Зухра, я хочу поделиться с тобой одним секретом…
Масуд прошептал это едва слышно.
– Я вся внимание, малыш, – серьезно ответила кормилица.
– Скажи мне, правда ли, что люди умеют понимать мысли других людей? Читать эти мысли? Правда ли, что могут разговаривать одними мыслями?
– Одними мыслями, малыш?..
– Ну да… Вот ты мне мысленно рассказала бы сказку, настоящую, а не эту, спрятанную за шелухой глупых слов про глупых людей и их странные поступки.
– Но я не умею только мыслями, Масуд. Я умею рассказывать только так…
– Ну как же не умеешь, уважаемая? – Масуд не на шутку удивился. – Ты же сама всего минуту назад мыслями сказала, что та крикливая вонючая старуха, которая приходит посплетничать с женой моего батюшки, приходится мне бабушкой.
– О Аллах всесильный, – Зухра прикрыла пальцами губы. – Неужели мой лживый язык посмел такое сказать?
– Да нет же! – Масуд сердито махнул рукой. – Не словами сказала, а мыслями. Ты слышишь, мыслями!
– Мыслями?!
Странное выражение ее лица заставило умолкнуть Масуда. «Аллах великий, – подумал мальчик. – Что я наделал? Теперь она, добрая моя Зухра, начнет бояться меня, словно я безумный дервиш».
«Бедный мой малыш… Должно быть, слишком жаркое сегодня солнышко… не стоило нам устраиваться в саду».
– Ну вот! – торжествующе воскликнул Масуд. – Вот ты меня пожалела, подумала, что не стоило устраиваться в саду.
Зухра улыбнулась нежно и чуть печально.
«Вот ты и вырос, мой маленький сыночек… – услышал Масуд чужие, о нет, ее, доброй Зухры, мысли. – Ну почему это произошло так быстро? Куда ты торопишься, малыш?»
– Тороплюсь, прекраснейшая? – переспросил Масуд.
«Постарайся ответить мне мысленно, дитя, – теплое облако любви согрело Масуда. – Подобно тому, как я сейчас обращаюсь к тебе».
«Повинуюсь, добрая наставница», – ответил Масуд. И удивился, сколь легко у него это получилось.
Зухра молчала, однако Масуд слушал ее рассказ об удивительном даре, который некогда был присущ всему семейству почтенного Рахима и передавался от отца к сыну. Дар этот – умение слышать мысли окружающих и мысленно же говорить с теми, кто может ответить, – оказался для уважаемых торговцев и наградой, и проклятием. Ибо они, о да, могли находить надежных партнеров и верных друзей, но также слышали и то, что никогда не должен был бы услышать муж от своей жены или сын от своей матери. И потому ровно за сто лет до его, Масуда, рождения прапрадед Рахима, почтенный Анвар-эфенди, отправился в незримо-далекую страну Сер, дабы там броситься в ноги великому магу и молить его, чтобы уснул этот дар-проклятие в нем и всех его потомках.
– Должно быть, маг оказался шарлатаном… Если это умение у меня все же проснулось.
– О нет, мальчик, – Зухра отрицательно качнула головой. – Маг, вернее, настоящий чародей, исполнил лишь то, о чем его просил почтенный Анвар-эфенди. Дар этот уснул. Но лишь уснул. Как спит он и посейчас у твоего уважаемого отца и спал у твоего мудрого дедушки. Понимаешь, малыш? Он уснул, но не покинул твой благословенный род.
– Понимаю, добрая моя Зухра. Ибо, бросаясь в ноги колдуну, всегда следует осторожно подбирать слова. Дабы получить именно то, за чем и отправился в странствие.
«Воистину так, малыш. Но ты не спросил еще, откуда я, простая кормилица, девушка из небогатого селения, знаю об этом?»
Масуд с недоумением посмотрел на няньку.
«Но разве это такая уж страшная тайна?»
«Мальчик мой, это не просто тайна. Эта самая что ни на есть тайная тайна. Даже мужчины твоего рода не знают об этом. А мне стало это ведомо в самый первый день моей жизни, как и многое другое, ибо был мой прапрадед спутником твоего прапрадеда в том самом странствии».
– И твой уважаемый дедушка рассказал тебе обо всем, да?
«Нет, мой хороший. Мне никто и ничего не рассказывал. Дело все в том, что дар этот столь велик, что, даже спящий, тяготит своего владельца и не дает его разуму свободы и радости. Поэтому маг и разделил дар сей поровну между твоим предком и его слугой, моим прапрадедом. Ведь известно, что половину боли человек всегда может выдержать, как и то, что вдвоем куда легче нести любой груз, даже тайный».
