– Вас подождать? – деликатно поинтересовался таксист.
Я вопросительно взглянул на спутницу, хотя прекрасно понимал, что наши отношения только на пути к желанной близости. Сегодня момент еще не наступил. Или я совершенно не разбираюсь в людях.
– Да, подождите, пожалуйста, минут пять, – проговорила она, подтверждая мои предположения.
Мы подошли к калитке, устроенной в добротном кирпичном заборе. Вся улочка аккуратная, хорошо освещенная, утопающая в зелени деревьев и благоухании цветочных клумб. Впечатление портил лишь участок, расположенный напротив Катиного. Его хозяин замутил капитальное строительство, захотел обзавестись особняком.
Катя достала из сумочки ключ, повернулась ко мне, тихо вздохнула. В свете фонаря я заметил счастливый блеск красивых глаз.
– Спасибо, Станислав, за сегодняшний вечер, – прошептала она. – Ты не представляешь, как давно я не испытывала такого удовольствия от общения. Спасибо!..
На языке у меня вертелось великое множество комплиментов, но из тактических соображений я не стал их озвучивать, вместо этого обнял ее и спросил:
– Когда мы встретимся?
– А как часто ты хочешь встречаться?
– При наличии свободного времени – каждый вечер.
– Хорошо. Давай завтра днем созвонимся.
– Договорились.
Я поцеловал Катю на прощание и сел в такси, ожидавшее меня.
Водитель развернул машину и неожиданно сказал:
– Красивая женщина. Главное, порядочная!.. Это сразу видно. Такие сейчас редкость.
Я удивился и уточнил:
– Вывод из личного опыта?
– Да! Я со своей десять лет прожил. И что в итоге? Через неделю суд. Разводимся.
– Дети есть?
– Нет. Сначала это тяготило, все же хочется, чтобы род продолжался. А сейчас благодарю Бога за то, что не дал детишек. Каково бы им было пережить наше с матерью расставание?
– А помириться никак?
– У нее уже другой. А ты не упускай своего счастья. У вас все сложится. – Водитель замолчал.
У меня тоже не было желания продолжать этот разговор.
Насколько я успел разобраться, Екатерина относилась к тем редким женщинам, которые не считают мужчину средством или инструментом для создания комфортной жизни, не думают, будто он должен содержать свою избранницу хотя бы потому, что у «нее есть одна маленькая штучка». Катя была до обидчивости самостоятельна. В кафе и ресторанах она порывалась сама расплатиться за свой заказ, совала официантам чаевые, ни разу за время нашего короткого знакомства не дала понять, что я ей чем-то обязан.
Постепенно уютный салон такси убаюкал меня. Ход мыслей затуманился. Из глубин памяти снова всплыли картинки многолетней давности.
До настоящей любви с той Мариной, которая пристала ко мне в магазине с просьбой помочь выбрать горнолыжные ботинки, так и не дошло. Мы только строили отношения, шли к ней, но… не сложилось.
И все же однажды это чувство завладело мною.
Случилось это в Черногории, где мне посчастливилось провести три недели реабилитации после тяжелого ранения. Обосновался я тогда в чудесном городке Будва, расположенном на побережье ласкового теплого моря. Местечко совсем небольшое, однако имеющее все, что необходимо для настоящего отдыха: дискотеки, рестораны и бары, казино, спортивные площадки, теннисные корты. И, конечно же, шикарные пляжи общей протяженностью более четырех километров. По сути, вся юго-восточная граница Будвы – череда галечных и песочных пляжей.
До обеда я отсыпался и посещал врачей в небольшом пансионате закрытого типа. Потом топал на пляж, где брал напрокат акваланг или ребризер.
Выбрав местечко подальше от людских лежбищ, я бросал на гальку сумку с причиндалами, водружал на спину дыхательный аппарат, надевал маску, ласты и, не обращая внимания на желтую табличку со строгой надписью на двух языках «Заплывать за буйки строго запрещено!», погружался в бирюзовую пучину.
Вода была удивительно теплой, а ровное дно уже на глубине пяти метров поражало разнообразием красок. Ниже двадцати метров я не опускался. Прокатная компания забивала в баллоны обычную смесь, а не азотную.
В один из ярких солнечных дней я пролазил по дну минут десять и собирался возвращаться на берег. Вокруг никого, не считая одного человека, спокойно плывущего над моей головой.
Наблюдая за ним, я подумал: «Интересно, как далеко этот парень отплыл от берега? Наверняка ограничительные буйки остались позади. Или это не парень?..»
Я пригляделся. Судя по яркому бикини, это была женщина, да еще и с весьма недурственной фигуркой. Лица я, к сожалению, не видел.
Мне не было до нее дела, но через минуту что-то заставило меня вновь посмотреть вверх. Женщина развернулась и плыла к берегу. Точнее, пыталась это делать. Она судорожно работала ногами и беспорядочно стучала руками по поверхности воды.
«Черт, а ведь она действительно далеко за буйками! – подумал я, меняя направление движения. – Пока спасатели ее заметят да доплывут!..»
В общем, выбора у меня не оставалось. Я позабыл о декомпрессии и рванул наверх.
Того, что юная девушка тонула, заплыв за буйки, не заметил никто, кроме меня. Потом она сама признавалась мне, что уже прощалась с жизнью, когда Бог послал ей спасителя в моем лице. Я вытолкнул ее на поверхность, находясь сзади, обхватил таким образом, чтобы девчонка не лишила меня способности работать руками, и поволок к берегу. В общем, к счастью, я все сделал правильно и, главное – вовремя.
Барышня, едва не утонувшая, отплевывалась, прочищала легкие от воды, при этом не кричала, не паниковала и не сопротивлялась. Короче, держалась молодцом. Ощутив под ногами твердое дно, она сама выбралась на берег, дошла до лежака, села и завернулась в полотенце. Я немного постоял рядом, убедился в том, что она в порядке, и отправился к своим шмоткам, оставленным на гальке неподалеку.
Снова лезть в воду мне не хотелось, да и газа в небольших баллонах оставалось минут на восемь. Я скинул со спины аппарат, хотел собрать вещи, вернуться в пансионат, перекусить там и немного вздремнуть в прохладном номере.
Однако планы пришлось корректировать.
– Я не знаю, понимаете ли вы русский язык, – услышал я за спиной робкий женский голос, обернулся и увидел ту самую девушку.
На вид ей было не больше двадцати двух. Она успела обсохнуть, причесаться, накинуть на плечи тунику. Но окончательно привести в порядок нервы ей не удавалось. Лицо ее оставалось бледным, пухлые губки подрагивали, слова путались. Тем не менее барышня показалась мне очень даже симпатичной.
– Спасибо вам большое, – продолжала она лепетать, не зная, понимаю ли я ее. – Если бы не вы, не ваше неожиданное появление, то…
– Пустяки, – ответил я. – На моем месте так поступил бы каждый.
