– Он жив. Он – не наша забота.
– Что вы с ним сделали?
– Вывели его из строя, чтобы он не делал попыток помешать нам сделать то, что мы пришли сделать, – пренебрежительно ответил Эйса. Как будто Хантер для него имел не больше значения, чем дверь, которую нужно было отпереть, чтобы добраться до Сюзанны.
– Я должна ему кое-что оставить, – сказала Сюзанна. – Пожалуйста, Эйса. Мы пытались предотвратить массовое убийство. Вот почему он и я были здесь.
– Это тоже не наша забота.
– Я никогда не думала, что ты – чудовище, Эйса.
– Я не чудовище.
– Тогда позволь мне оставить ему это.
Хантер снова услышал шарканье шагов, но не посмел открыть глаза.
– Что это? – спросил Эйса.
– Пряные травы. Мы думаем, кто-то планирует отравить людей на завтрашней конференции, поэтому Хантеру надо будет сделать так, чтобы эти травы проверили в лаборатории. Время крайне важно. Пожалуйста, разреши мне оставить ему это.
Долгую минуту длилось молчание. Затем Хантер услышал, что к нему приближаются. Тяжелые шаги – значит, не Сюзанна. Что-то поставили на пол рядом с его головой.
– Мне нужно оставить записку, – сказала Сюзанна, все еще в нескольких футах от него.
– Это необязательно. Я уверен, твой друг разберется, что к чему. – Голос Эйсы удалялся. Он присоединился к своим товарищам, которые держали Сюзанну в заложницах. – Нам пора идти.
– Я не знаю, зачем ты прикидываешься, что это будет справедливый суд, Эйса, – быстро заговорила Сюзанна, когда трое других толкали ее к выходу. – Никто на Лорел Болд не встанет на мою сторону против тебя. Ты же знаешь это. Так давай покончим с этим здесь и сейчас.
«Что она делает? – в смятении подумал Хантер. – Вынуждает их убить ее прямо сейчас? Она сошла с ума?» Только потом, когда за ними закрылась дверь, до него дошло, что она сказала. Лорел Болд
[8]
.
Великолепная, красивая женщина. Она только что подсказала ему, где ему начать ее искать.
Он же был в сознании, верно? Все, что заметила Сюзанна, – это легчайшее трепетание век, но в его неподвижности была некая напряженность, и это убедило ее, что Хантер в сознании, по крайней мере последние несколько минут ее спора с Бредбери. Но понял ли он, что она дала ему ключ?
– Я знаю, ты думаешь, что все это – несправедливо. – Эйса Бредбери рядом с ней пошевелился на сиденье, и от его движения натянулись наручники, которые приковывали ее к его запястью.
– Как же, о боже мой, ты догадался? – сухо спросила она.
– Ты думаешь, я не знал о других преследованиях моего брата? – мягко спросил он и повернулся, чтобы взглянуть ей в глаза.
Сюзанна не удивилась, когда увидела в его взгляде намек на сочувствие. Она не лгала, когда сказала, что у Эйсы больше здравого смысла, чем у всех остальных Бредбери. Он не принимал участия в семейном метамфетаминовом бизнесе – по крайней мере в то время, когда она жила в Боун-Ярд-Ридж.
Но все, разумеется, могло с тех пор измениться.
– Наша семья сражается за то, чтобы выжить, – еще тише добавил Эйса.
В его голосе прозвучало неподдельное сожаление, и Сюзанна подумала, что, видимо, у него есть поводы. Быть главой горной криминальной семьи – трудное дело для человека вроде Эйсы. Он когда-то мечтал о том, чтобы оставить горы и увидеть мир, хотел отправиться в колледж, возможно, вернуться с дипломом и степенью магистра бизнеса и получить шанс установить другую репутацию для имени Бредбери.
Но большинству прочих Бредбери их имя нравилось именно в таком виде, каким оно было. Синоним власти, жестокости и быстрых грязных денег.
– Что с тобой случилось, Эйса? – тихо спросила Сюзанна. – У тебя ведь были такие планы на жизнь.
Он не ответил, но по его напряженному профилю она догадалась, что нажала на больное место.
– Ты мог бы меня отпустить. Просто положить конец этому безумию здесь, сейчас и навсегда. Ты знаешь, я не сделала ничего, на что не давал мне права Господь Бог. У меня было право защищать себя от Клинтона. У меня было право самой решать, что делать с моим собственным телом.
– Я не могу их остановить, – тихо произнес он. – Я с трудом их контролирую. И если я хоть в чем-то проявлю слабость…
– Они тебя сокрушат, – закончила Сюзанна за него. Ее затопило ощущение безнадежности.
– Мне жаль. – Эйса посмотрел на нее, и в его темных глазах зажглась симпатия. – Ты всегда мне нравилась, Сьюзи Маккензи. В тебе был огонь.
Она отвернулась и уставилась в косматый затылок Кенни Бредбери, который сидел на водительском месте. Фургон увозил ее к неминуемой судьбе, и ей оставалось только молиться.
«Пожалуйста. Пожалуйста, пусть бы Хантер был в сознании. Пусть бы он понял, что я хотела ему сказать».
– Вот эти штуки надо проверить на яды и токсины, – без всякого предисловия заявил Хантер и передал Александру Куинну четыре баночки с травами, которые Сюзанна успела взять из кухни, прежде чем ее схватили Бредбери. Куинн встретился с ним на дороге, возле того места, где Хантер и Сюзанна оставили свои рюкзаки. – И если в них что-то есть, копам нужен ордер на обыск письменного стола Маркуса Лемонда.
Хантер поднял оба рюкзака и закинул их на плечо. Он уже направлялся к джипу.
Куинн догнал его:
– Куда ты собираешься?
– В Боун-Ярд-Ридж. Там есть место под названием Лорел Болд. Туда они ее повезли.
– Бредбери? – спросил Куинн.
Хантер резко остановился и посмотрел на босса:
– Вы знали о Бредбери?
Все, что он сказал Куинну по телефону, – это что их планы пошли не совсем так и что Сюзанну похитили. Он не упоминал фамилию Бредбери. В этом он был уверен.
– Я знаю, что ее настоящее имя – Сьюзан Маккензи и что она убила мужчину по имени Клинтон Бредбери, когда ей было шестнадцать.
Хантер уставился на Куинна в изумлении, а потом разразился ругательствами.
– Конечно, вы знали. Вы знаете каждую чертову вещь обо всех, о ком есть что знать, правда? Возможно, вы даже знали, когда назначали меня следить за ней, что я обязательно закрою ее собой, если что, приму на себя ее пулю. Потому что я именно такой человек, да?
– Да, ты именно такой. Я только понятия не имел, что ты будешь рад принять на себя ее пулю, потому что влюбишься в нее.
Хантер хотел возразить, но слова застряли у него в горле. В чем смысл спорить? Если он еще и не влюбился в нее, то был чертовски близок к этому? Когда он думал о том, что может не успеть вовремя и остановить Бредбери и, что они собираются с ней сделать, у него к горлу подкатывала тошнота.
