Он поймал мелькнувшую в ее глазах растерянность, с которой она тут же справилась.
– Конечно, не против. С какой стати мне быть против?
Он показал на вымощенный камнем тротуар:
– На таких каблуках это небезопасно.
– Ерунда!
– Ну что ж, тогда идем.
Аромат ее цветочного парфюма достигал его ноздрей. Он замедлил шаг, чтобы идти с ней вровень, глядя, как солнце танцует в длинных локонах.
Еще одна загадка. Костюм, макияж, туфли – все было выдержано в строгом деловом стиле, тогда как роскошная грива волос, свободно падающая на плечи, совершенно с этим не сочеталась.
Или это был специальный прием? Его живот напрягся, когда он вспомнил, как она коснулась его вчера и сегодня утром. В этом контакте не было ничего сексуального – того, что он привык получать от женщин, – и все же…
Какая-то дама прошла мимо них, ведя на поводках несколько собак. Рейко, похоже, ее не заметила. Он схватил ее за локоть, чтобы удержать подальше от этого зверинца и в то же время обратить на него внимание. Комментария от Рейко он так и не дождался.
– Что? – наконец спросила она, встретив его вопрошающий взгляд.
Он кивнул в сторону дамы с собаками:
– Помню, ты говорила, какими милыми тебе кажутся эти старые леди. Этакий французский шик.
Ее глаза широко открылись. Она посмотрела вслед даме, потом на него:
– Ты это запомнил?
Он много чего запомнил из тех шести недель в Токио.
Все, что Рейко высказала ему тогда на лондонском складе, было правдой. Узнав о смерти ее деда, Дамион послал ей деньги, чтобы облегчить свою совесть. И в то же время он надеялся: она откажется от них, позвонит ему, встретится с ним и прямо у него на глазах разорвет чек. А когда она этого не сделала, Дамион вернулся в Токио, чтобы найти ее, извиниться и возобновить отношения.
Как он ошибся!
– Да, я помню. – Он отвел взгляд от ее лица и заметил вход в ресторан.
– Ну, вот мы и на месте.
– Ты не все рассказал о выставке. – Когда он промолчал, Рейко пожала плечами: – В конце концов, я все равно это выясню. – Она сделала глоток воды, держа стакан обеими руками, чтобы скрыть дрожь.
Признание Дамиона смутило ее. Значит, он это запомнил? Какой-то случайный комментарий, сделанный пять лет назад?
– Я представлю коллекцию всего самого первого – первых поэм, первых картин, первых скульптур. Даже первого образца высокой моды.
– Как тебе это удалось?
Он бросил на нее насмешливый взгляд:
– Я мог бы, конечно, сказать, но тогда бы мне пришлось тебя убить и испортить твоей кровью этот замечательный паркетный пол.
– Ха-ха – очень смешно…. Повторяетесь, господин барон.
Он улыбнулся одним уголком рта и сделал знак стоявшему рядом сомелье. Когда «шабли» из запотевшей бутылки было разлито по бокалам, Рейко выбрала закуску и основное блюдо и отдала меню официанту.
– Эти работы были созданы до того, как невинность художников была украдена внешним миром. Такой выставки никогда не было. Большинство художников считают, что их первые работы не стоят внимания.
– Причина не только в этом. Думаю, здесь присутствует и нежелание обнажать свои неокрепшие души на публике, особенно в присутствии своих коллег. У художников очень хрупкое эго.
– С правильным подходом даже хрупкое эго становится ковким.
Ее пальцы сжались вокруг стакана.
– Ты хотел сказать – каждого можно купить?
– Судя по моему опыту, да, – ответил он без тени смущения.
Она усмехнулась:
– Какая тяжелая у тебя жизнь!
– Почему ты хочешь попасть на мою выставку? И не говори мне о любви к искусству.
– Просто хочу посмотреть, какие у меня могут быть зацепки, чтобы найти твои картины.
Его глаза сузились.
– То есть ты обещаешь не вторгаться в мои дела и не браконьерствовать, так?
Она пожала плечами:
– Если тебя это так беспокоит, мы можем заключить еще один договор.
В его глазах мелькнуло презрение.
– Я не заключаю сделок в задней комнате.
– Не стоит зарекаться.
Он уже собирался ответить, когда официант принес им закуску. Тонко нарезанная ветчина с яблоками и веточкой сельдерея – то, что она заказала себе, выглядело очень красиво, но… это была порция ребенка. Дамион с завидным аппетитом атаковал салат из лобстеров.
Глядя на его руки, когда он ловко накалывал еду на вилку и отправлял ее в рот, Рейко почувствовала знакомую тяжесть внизу живота.
Она опустила глаза. Ей стало горько.
Дамион Фортье ценил красоту не только на холсте. Пять лет назад Рейко была на седьмом небе от счастья, когда он проявил к ней интерес. Разумеется, истинная природа его интереса скоро открылась, но не прежде, чем она, как легковерная дурочка, успела поддаться силе его притяжения.
Она была случайностью, шагом из его обычного круга.
Нет, ему никогда не увидеть ни ее шрамов, ни отблеска той эмоциональной пустоты, которая состарила ее душу.
– Не понимаю, это что, твой способ заставить тебе доверять?
– Что?..
– Ты просишь доверять тебе, но твое намерение пробраться ко мне на выставку ставит это под сомнение.
– Пробраться! Слово-то какое… Найти твои картины – вот что для меня первоочередная задача. Остальное – уже потом. Даю слово.
Минута, что он смотрел на нее, показалась ей вечностью. Наконец он кивнул и протянул руку:
– Ладно. Закрепим рукопожатием?
– Я уже пообещала вести себя хорошо.
– Но пожатие рук – более достойный жест, чем честное скаутское, не так ли?
Его тон не вселил в нее уверенности. Тем не менее она отложила вилку в сторону и осторожно протянула ему руку.
Жар его прикосновения отозвался в кончиках пальцев ее ног. Она попыталась высвободить руку, Дамион на мгновение задержал ее, но потом отпустил, сразу же превратившись в гостеприимного хозяина.
Через некоторое время Рейко немного расслабилась, позволив напряжению уйти из ее тела.
До тех пор, пока он не протянул руку и не отбросил волосы с ее лица. Его взгляд, пронзительный как луч лазера, заставил вспыхнуть ее кожу.
– Откуда у тебя этот шрам? – спросил он.
Глава 5
Рейко резко дернулась в сторону. Хрустальный стакан выплеснул на скатерть воду.
– Что?!
– Совсем простой вопрос.
