Когда она проснулась, боль в животе напомнила ей о том, чего у нее никогда не будет…
Утром за завтраком она едва могла смотреть на Дамиона.
Зазвонил ее телефон. Увидев незнакомый номер, она нахмурилась.
– Итак, два часа с «Одалиской»? – Глубокий голос Дамиона ласкал слух.
– Ты устроил все это ВИП-обслуживание, чтобы держать меня под наблюдением?
Некоторая заминка подтвердила подозрение.
– Я думал, ты найдешь другие слова. Ну, вроде – спасибо тебе, Дамион.
– Нет! Если ты шпионил за мной…
– Я просто позвонил куратору узнать, осталась ли ты, чтобы продолжить осмотр? Он сказал, ты только что ушла.
Рейко прикусила губу:
– Я и в самом деле получила удовольствие. Спасибо тебе. Надеюсь, ты не думаешь, будто и в дальнейшем это даст тебе право на свободный доступ в мою жизнь?
– Сейчас я знаю достаточно, чтобы этим удовлетвориться. Во всяком случае, на какое-то время. Не опаздывай.
Разговор закончился.
Рейко смотрела на телефон. Дрожащими пальцами она попыталась перезвонить. Номер был занят.
«Он не знает», – уверяла она себя, терзаясь беспокойством, когда через два часа подходила к дому на площади Вогезов.
Ей открыл Фабрицио. Дамиона еще не было.
У нее ушло несколько минут, чтобы пробежать щеткой по волосам и подкрасить губы. Рейко спустилась вниз как раз в тот момент, когда Дамион открыл дверь.
Этот мужчина был само совершенство. Она не могла отвести от него глаз, когда он шел к ней – широкоплечий, узкобедрый. Его глаза пробежались по ее фигуре, потом снова вернулись к лицу. Внутри ее прозвучал сигнал тревоги: «Успокойся, он ничего не знает».
Но что бы она себе ни говорила, сердце ее не слушало.
– Что ты тогда хотел сказать по телефону? – вырвалось у нее прежде, чем она успела себя остановить.
На его губах появилась загадочная улыбка.
– И тебе тоже здравствуй.
Появившийся из кухни Фабрицио взял у Домиона кейс и снова исчез.
Дамион не отрывал от нее взгляда.
Рейко облизала губы.
– Скажи мне, что ты имел в виду… или я прямо сейчас развернусь и уйду, и посмотрим, найдешь ли ты свою картину.
Он рассмеялся:
– Убери коготки, котенок. Я не сделаю тебе ничего плохого. Расскажи мне о несчастном случае, Рейко.
Глава 6
– Каким образом… как ты узнал об этом?..
– Не у тебя одной есть доступ к информации.
Его тон был мягким, осторожным. А сейчас она увидит на его лице жалость?
В ней вспыхнула злость.
– Значит, ты решил, будто можешь пойти дальше и копнуть глубже, просто для того, чтобы удовлетворить свое любопытство? Я уже дала тебе слово – поиск картины будет для меня первоочередной задачей! Тебе этого мало?
– Успокойся. – Он взял ее за локоть и повел в столовую.
На столе из вишневого дерева был сервирован ужин.
Рейко повернулась к нему:
– Не надо меня успокаивать! И неужели ты думаешь, я буду с тобой ужинать? Ведь ты провел день, чтобы подшить к моему и без того пухлому досье еще несколько страничек!
Его глаза потемнели.
– Не думай, будто твое досье слишком пухлое. В нем совсем немного страниц. Я не знаю, что именно с тобой случилось. И никаких деталей, разумеется, тоже.
– Нет? Но я думала…
Он пожал плечами:
– Я попросил, чтобы расследование прекратили. Надеялся, ты сама заполнишь пробелы.
– И я должна быть благодарна за это?
– Сядь, Рейко.
Она вздрогнула, когда он произнес ее имя с типично японскими интонациями.
Дамион подошел к столу и выдвинул для нее стул. Ей ничего не оставалось, как сесть. А через минуту в комнату вошел Фабрицио с их первым блюдом.
Она взяла вилку, но не сделала никакого движения, чтобы прикоснуться к тушеному цыпленку под соусом.
– Ты ведь с Эштоном не потому, что у вас там… какие-то отношения, верно?
Рейко натянуто улыбнулась:
– Нет, он был другом моего отца, для меня все равно что родственник. Ты сделал грязное предположение. Но я тебе это простила.
– Так что случилось с тобой?
Раздраженная его безжалостной настойчивостью, Рейко бросила вилку и встала:
– Давай оставим эту тему!
– Ну и к чему эта сцена? Ты что, и ужинать не будешь?
– У меня пропал аппетит. Наслаждайся сам своим ужином!
– Сядь. – В его голосе послышались металлические нотки.
– Ну, если у тебя уже наготове пыточный инструмент, тогда, конечно, я отсюда не выйду.
– Это можно организовать.
– Ох уж эта французская упертость! И зачем тебе это нужно?
Он опустил глаза:
– Давай скажем так. Мне пришлось на собственном горьком опыте узнать: не стоит игнорировать предупреждающие знаки. Ешь свою курицу!
Она нехотя села и взяла вилку.
– Ради бога, господин барон, не устраивайте мне здесь сеанс психоанализа. У меня есть свой собственный психиатр. – Недоумение на его лице заставило ее рассмеяться: – Я прошла всю эту чертову двенадцати-ступенчатую программу и собрала кучу бейджиков. И прежде чем ты констатируешь очевидное, я скажу тебе: терапия не работает!
Его скулы напряглись.
– Не торопись говорить за меня.
– Какая разница, какими словами это будет сказано? Я не понимаю, почему ты продолжаешь настаивать. Если ты не можешь ничего исправить, зачем лишние хлопоты?
– Так что привело тебя в такое состояние?
– Что ты имеешь в виду? Кроме того, что я была легковерной идиоткой и не видела, что ты собираешься сделать с моим дедом?
Его лицо потемнело. И в то же время ей показалось – в его глазах мелькнуло сожаление.
– Я не собирался этого делать. Я хотел открыть в Токио еще один филиал Галереи Фортье, когда Сильвиан попросил меня узнать, что происходит у твоего деда. Я просто отреагировал на предоставленные мне факты. Если бы я знал, что он это так воспримет…
– Ваше сожаление, господин барон, опоздало на пять лет.
– Твой дед задолжал в три раза больше той суммы, с которой я согласился. Остальное он так и не вернул… Ты знала об этом?
Рейко не знала. Это ее немного смутило.
– Зачем ты это сказал? Хотел смягчить меня этой новостью?
