- Здесь мы меняем лошадей, - заявил Пандит Давасарман.
Лошадей перепрягли в течение нескольких минут, и тонга помчались дальше по ухабистой дороге, вьющейся среди живописных долин и поросших лесом возвышенностей. По мере удаления от Равалпинди, местность становилась все более холмистой. Склоны гор были покрыты пихтовыми и кедровыми лесами
[96]
. Вокруг разбросанных здесь и там деревенских строений, росли фруктовые сады, на полянах цвели фиалки. Сначала местность несколько напоминала предгорья Альп в Италии, но чем выше поднимались тонга по извилистой дороге, тем суровее становился пейзаж.
Возницы, поощряемые обещанием хорошего дастура, непрерывно погоняли лошадей, не обращая внимания на то, что быстрая езда по узкой, ухабистой и извилистой дороге могла закончиться падением в пропасть. Чтобы предостеречь едущих навстречу, возницы перед каждым поворотом трубили в небольшие рога. Разминуться на узкой дороге было чрезвычайно трудно, и требовало настоящего искусства от возниц. Поэтому Томек то и дело огладывался на повозку, в которой ехали отец и боцман.
Вскоре дорога стала петлять по долине реки Джелама, вдоль которой проходила граница между Британской Индией и территорией, принадлежавшей магарадже Кашмира. В деревушке Кохала Томеку пришлось пережить немалое испытание, когда повозка, на которой он ехал, понеслась по высокому, раскачивающемуся мосту из деревянных колод, свободно переброшенных над пропастью и опирающихся на балки, выдвинутые по обоим берегам реки. Качающийся мост не произвел никакого впечатления на возниц. Они остановились перед одним из домиков, на котором висела вывеска на английском и персидском языках: "Таможня". По-видимому, здесь хорошо знали Пандита Давасармана, потому что таможенник, провозгласив несколько вежливых "селямов", заявил, что охотники и путешественники свободны от таможенного досмотра и пошлин.
Пандит Давасарман наблюдал за порядком во время замены лошадей. Боцман воспользовался случаем, чтобы пожаловаться друзьям:
- Я никак не ожидал, что такой рассудительный человек, как Смуга, потребует от нас безумной скачки по горам, - говорил боцман, распрямляя свой огромный, натруженный корпус. - В этом индийском тарантасе тесно, неудобно, и так ужасно трясет, что самая худшая качка во время шторма на море, покажется, по сравнению с этим, невинной забавой. Вдобавок, все это происходит на голодное брюхо. Такая дорога хороша лишь для здешних пустынников, давших обет полного воздержания от всего съестного.
- У меня тоже живот подвело, - сказал Томек.
Проголодался и Вильмовский, поэтому все, включая Пандита Давасармана, отправились в корчму и наскоро поели. После этого настроение их заметно улучшилось, и они снова уселись в повозки.
От Кохала дорога вела вдоль крутого левого берега реки Джеламы. Пришлось уменьшить скорость езды. Узкая, ухабистая дорога местами шла по мосткам, переброшенным через пропасти, или исчезала в темных туннелях, пробитых сквозь скалы. К тому же дорогу преграждали частые обвалы. Поэтому пассажирам приходилось вылезать из повозок, пока возницы, рискуя свалиться в пропасть, под уздцы вели лошадей через опасные места. На ночь путешественники задержались в Домеле, оставив за собой самый изнурительный участок пути. Многочисленное население Домела состояло из воинственных сикхов, отличающихся от индийцев не только внешним видом, но и обычаями. В физическом отношении сикхи были лучше развиты, чем индийцы. Они носили длинные волосы, завязанные узлом, спрятанным под тюрбаном, и такие же длинные бороды, запястья их рук были украшены стальными браслетами - в знак принадлежности к разряду воинов. Женщины сикхов не закрывали лиц и пользовались полной свободой. Они ходили по деревне вместе с мужчинами и с любопытством разглядывали белых путешественников.
На рассвете путешественники отправились в дальнейший путь. В Ури находился небольшой гарнизон, состоявший из сипаев, одетых в светло-красные носки, синие камзолы, украшенные красным позументом, желтые, свободные брюки и красные тюрбаны. К полудню путешественники подъехали к городу Барамулу, где должны были пересесть на судно, и последние пятьдесят километров, отделяющих Барамулу от Сринагара проделать по извилистой реке Джеламе и озеру Вулар.
Вскоре они оставили за собой ущелье, которое часто зовут "воротами Кашмира", и очутились на краю обширной котловины. Горные цепи как бы расступились, а их место заняли возделанные поля. Бурная, с многочисленными порогами и водопадами, река Джелам превращалась на этом участке в медленно текущий поток. За городом простиралось широкое, зеленое плоскогорье, кончавшееся вдали, у подножия повитых туманами и покрытых вечными снегами и ледниками гор.
Увидев после головокружительной езды на повозке "дунгах", которую Пандит Давасарман шумно называл судном, боцман и даже Томек с облегчением вздохнули. Дунгах - это своеобразная лодка, напоминающая китайскую джонку; посредине дунгаха устроен тент из циновок, прикрепленных к жердям. Дунгах одновременно служит постоянным жилищем для его владельцев, так называемых ханджисов. В Кашмире они принадлежат к отдельной касте, а в религиозном отношении являются магометанской сектой, не очень строго придерживающейся предписаний корана
[97]
. В дунгахе живут всей семьей с женами и детьми. Свою лодку передвигают с помощью длинных шестов или тянут ее за собой, идя вдоль берега. Ханджисы, подобно всему населению Барамулы, очень неопрятны. Хозяин дунгаха, человек высокого роста, униженно рассыпался в "селямах", одновременно оценивая хитрым взглядом белых сагибов.
Подозрительный вид владельца лодки не возбуждал доверия, но Пандит Давасарман успокоил своих спутников, говоря, что им нечего опасаться, так как по закону, действующему в Кашмире, за нападение на иностранца отвечает головой население всего округа.
Путешественники быстро условились о вознаграждении за использование лодки и вскоре уселись в ней. Ханджисы охотно схватили длинные шесты; как только отчалили от берега, они начали хоровую песню.
Белые сагибы совсем не жалели о том, что оставили позади грязную, запущенную Барамулу. Река вилась среди сочной зелени берегов. В садах, наряду с шелковицами, росли груши, черешни, яблони, ореховые деревья, персики, каштаны и кусты винограда. Среди буйного разнотравья, стелющегося между деревьями, росли лилии и ирисы. Восхищаясь этой живописной страной садов и лугов, с одуряющим запахом цветов, путешественники к вечеру добрались до берегов озера Вулар, где заночевали, и на следующий день, вскоре после рассвета, подошли к Сринагару, над которым возвышалась вершина Тахти-Сулейман, то есть Трон Соломона, и Хари Парбат - тюрьма и неприступная крепость, построенная на полукруглой вершине горы.
X
В азиатской Венеции
Томек находился в лодке, ставшей на якорь в одном из многочисленных каналов, пересекающих весь город. Лодка стояла у берега, укрытая от солнца тенью, нависших над водой, ветвей явора. Положив на колени доску, Томек на этом импровизированном столе принялся писать письмо:
