В этот момент где-то в глубине судна раздались глухие удары и резкий крик.
- Что такое? Что там случилось? - встревожился Смуга.
- Черт возьми, кто-то зовет на помощь! - добавил боцман.
- Иван, Иван! Пойди сюда на минутку! - крикнул капитан, не вставая с места.
Матрос появился на пороге.
- Ты что сделал с этим выпившим господином? - небрежно спросил Некрасов.
- То, что вы приказали, - добродушно ответил Иван. - Я его запер, чтобы он выспался и не мешал. Видать отрезвел уже, потому что кричит...
- А куда ты его запер? - спокойно спросил Некрасов.
- В карцер, в других местах двери без замков.
Некрасов расхохотался.
- Выпусти его сейчас же! - приказал он. - Видимо, его разбудили крысы. Еще съедят его, и тогда мы хлопот не оберемся!
- Слушаюсь, господин капитан, сейчас освобожу, - ответил матрос.
Боцман повеселел и крикнул:
- Послушай, Иван, спешить особенно нечего. Двери в карцер, наверно, заело!
- Так точно, заело, - согласился Иван.
- Раз так, то выпей стаканчик рома, - предложил боцман.
VII
В ловушке
На рассвете "Сунгач" отправился в дальнейший путь. Буксир уже прошел на траверсе китайского городка Айгуня, расположенного на правом берегу Амура и теперь проходили около Хэйхэ
[38]
, от которого до Благовещенска, построенного на противоположном берегу в 1856 году, оставалось всего лишь несколько километров.
После ночной беседы звероловы отдыхали на палубе одной из барж. Они с интересом смотрели вправо, потому что мутнеющая вода свидетельствовала о том, что они приближаются к месту, где Зея впадает в Амур. Как раз где-то здесь русский землепроходец, казак Поярков, вышел на берег Амура, который в те времена был известен в России только лишь по рассказам. Вильмовский, будучи прекрасным географом, напомнил друзьям об этом событии, которое произошло около двухсот пятидесяти лет тому назад; между путешественниками возникла интересная беседа на тему истории русских открытий в Восточной Сибири.
Амуром русские впервые заинтересовались в 1636 году. Спустя три года они начали исследование долины Витима к востоку от Байкала, потом предприняли попытку найти дорогу к Амуру. По приказу иркутского воеводы из Якутска на юго-восток направилась крупная экспедиция. Плохая организация ее привела к значительным потерям. Только часть казаков под командованием Пояркова дошла до реки Алдан и по ней до Станового Хребта, где обнаружила истоки Зеи. По Зее казаки дошли до берегов Амура. Вниз по Амуру экспедиция добралась до Охотского моря и вдоль его берегов пришла к городу Охотску.
Поощренные открытием Пояркова, его последователи нашли более удобную дорогу вдоль рек Олекмы и Урюма. В 1649-1651 годах во главе небольшого отряда к Нижнему Амуру прошел Ерофей Павлович Хабаров.
Хабаров во многих местах построил остроги и посадил в них гарнизоны казаков. Живописные места в районе устья Уссури восхитили Хабарова. Сихотэ-Алинский хребет, простирающийся в Уссурийском крае с юга на север и отделяющий морское побережье от бассейна реки Уссури, постепенно снижался к западу и подходил непосредственно к месту впадения Уссури в Амур. Возвышенность террасами опускалась к берегам рек и с нее открывался великолепный вид на просторные поймы. Двести лет спустя Муравьев-Амурский построил на этом месте поселок Хабаровку, которая потом стала городом Хабаровском в честь знаменитого землепроходца.
Русские поселенцы на Амуре встретились с сопротивлением маньчжур, завоевавших к тому времени весь Китай. В 1689 году был заключен Нерчинский договор, по которому были установлены границы между Китаем и Россией.
Губернатор Восточной Сибири, упомянутый уже Николай Муравьев-Амурский, основал также город Благовещенск. По Айгунскому договору в 1858 году была установлена окончательная граница, по которой ничейный тогда Уссурийский край был закреплен за Россией. Дело в том, что в 1854 году Крымская война вызвала необходимость быстрого снабжения продовольствием и амуницией русского Тихоокеанского флота. Самый удобный и дешевый путь вел по Амуру. Муравьев, желая быстрее заселить Приамурье, даже вмешивался в семейную жизнь казаков и ссыльных, силой заставляя их жениться.
Вильмовский закончил свой рассказ. Томек подмигнул боцману и смеясь воскликнул:
- Жаль, что вас тогда здесь не было! Тогда вы уже давно были бы женаты!
- У тебя только женитьба на уме, - оборвал его моряк. - Мне женитьба нисколько не нужна, а вот ты, хотя у тебя еще под носом молоко не обсохло, вероятно, скоро пригласишь меня на свадьбу! Попадешь Салли под каблучок и сразу станешь покорным, как теленок!
- Вы так считаете?! - ответил обиженный Томек. - Вот я скажу Салли, что вы о ней говорите.
- Салли решит, что я прав! Она же умница-девушка! Она как-то очень обрадовалась, когда я сказал, что в старости буду нянчить ваших детей.
- Ох, не поздоровилось бы им от этого! - расхохотался Томек. - Таким нежным ручкам можно, пожалуй, доверить воспитание медвежат, да и то надо позаботиться об особой осторожности, чтобы вы не помяли им бока.
Боцман принял эти слова как комплимент. Он засмеялся и с удовольствием посмотрел на свои огромные суковатые руки.
- Ну что ж, мои старики постарались наделить меня силой, - сказал он минуту спустя. - Но не печалься, браток, к старости я, конечно, ослабею, и, кроме того, из любви к тебе и Салли буду осторожным.
Таким образом, ведя серьезную беседу об открытии Приамурья и обмениваясь шутливыми замечаниями, звероловы и не заметили, как перед ними, там, где Зея впадает в Амур, появился Благовещенск, город, выросший на месте прежней Усть-Зейской станицы.
В это время сыщик Павлов крадучись появился на палубе. Он был одет в черный сюртук, на голову надел черный котелок. Котелки, или жесткие шляпы с приподнятыми вверх краями, тогда часто носили агенты охранки.
- Посмотрите только, как сегодня разоделся наш ангел-хранитель, - вполголоса заметил боцман. - В этом черном одеянии, с котелком на голове, он похож на трубочиста или гробовщика.
- Скорее на гробовщика! Вид его никому не приносит счастья, - добавил Томек. - В Благовещенске он наверняка сразу же побежит к исправнику, чтобы вручить ему рапорт.
- Ты прав, ему представится великолепный случай отплатить нам за карцер той же монетой, - с неохотой сказал Смуга. - Лишь бы он там не наболтал лишнего.
- Мрачное выражение лица сыщика не предвещает нам ничего хорошего, - добавил Вильмовский. - Будем надеяться, что рекомендательные письма к губернатору позволят властям не обращать внимания на доносы Павлова.
- Сто бочек испорченного китового жира вам в зубы, перестаньте вы каркать, как зловещие вороны! - обозлился боцман. - Не делайте из мухи слона! Он мрачен, потому что после вчерашней выпивки у него все внутренности огнем горят. Чего же ему жаловаться? Ведь мы угостили его как следует!
