В этот момент Павлов почувствовал на своем плече тяжелую руку боцмана. Он оглянулся и, встретив угрожающий взгляд моряка, услужливо пояснил:
- Они русских называют нуча, а поляков - беляк... Я ничего плохого не сказал!
- Спасибо за... помощь, но в будущем прошу без разрешения в разговоры не вступать, - предупредил Смуга.
Полицейский агент замолчал, злорадно улыбаясь. Якуты знали поляков в основном как ссыльных, потому что суровый, безлюдный край был для царского правительства местом ссылки особо опасных политических преступников. Большинство ссыльных умирало здесь от истощения. Некоторых ссыльных административные власти направляли в якутские селения, где якуты вынуждены были содержать их на свой счет. На этой почве здесь возникали иногда споры, которые вызывали неприязнь якутов к ссыльным.
Но на этот раз злорадство агента оказалось преждевременным, потому что якуты смотрели на Смугу благожелательно.
- У нас был один такой, - сказал якут. - Все умел, учил нас. Беляк хороший... Здравствуйте, рассказывайте, что и как.
После обычного у якутов приветствия Смуга и Вильмовский начали объяснять им то по-русски, то жестами цель своего прибытия в поселок. После длительных переговоров пришли к соглашению. Якуты решили за небольшое вознаграждение снабдить их свежими лошадьми, задержав в качестве залога изнуренных коней путешественников. Возвращаясь с Алдана, надо было снова обменять лошадей, и тем самым они возвращались к своим первоначальным владельцам. Таким образом, это была выгодная сделка для обеих сторон.
Как только переговоры окончились, владелец табуна пригласил путешественников к себе на обед. За время обеда его сыновья должны были привести лошадей с пастбища. Путешественники вошли в урасу. Лучи дневного света, преломляясь вверху на светло-желтых берестяных стенах, приобретали характерный оттенок. Но несмотря на это, внизу царил полумрак, хотя на каменном очаге, устроенном в виде углубления в земле, горел огонь. Над огнем на деревянных жердях висели котел и чайник, от которых вились клубы пара; на рожне жарился кусок мяса с приятным для голодных путешественников запахом.
Как только в урасу вошли путешественники, находившиеся там женщины стыдливо спрятались в углу, бросая на гостей любопытные взгляды. Около очага, в своеобразной колыбели, лежал ребенок, укрытый меховым одеялом, привязанным к ее деревянным бокам. Стоя рядом с колыбелью, косматый пес широким языком слизывал липкий жир, блестевший на круглом личике ребенка. Собаку никто не отгонял, да и ребенок не проявлял никаких признаков неудовольствия по поводу столь бесцеремонного обращения. Лица всех других якутов тоже блестели от жира, потому что холод, господствующий во все времена года в якутских жилищах мешает частому мытью, а натирание всего тела жиром является местным обычаем. Вокруг стен урасы находились низкие скамьи, покрытые шкурами, на которых днем сидели, а ночью спали. Каждый обитатель урасы, как и каждый гость, в зависимости от своего положения, располагался на заранее назначенном месте. У входа, с левой стороны, как правило, садились менее значительные гости. У самого очага были места почетных гостей или родных. Перед их лавкой стоял небольшой столик, над которым висела полочка с иконами. Несколько поодаль находилась скамья хозяев, сзади нее были места молодежи и наемных работников.
Хозяин указал путешественникам на почетные места. Видимо, это был довольно богатый человек, потому что пожилая женщина поставила перед ним затирку из муки, миску с жареной говядиной, костный мозг и язык, который у якутов считается лакомством. На столе появился также кирпичный чай и жбаны с кумысом, облегчающим пищеварение после жирной еды.
Хозяин и его домашние стали подсовывать гостям яства, наливали кумыс и приглашали всех присутствующих отведать еды. Якуты считают еду общим достоянием, поэтому они никогда не берут с собой запасов продовольствия. Повсеместно господствующий среди них старый обычай возлагает на каждого якута обязанность бесплатно угощать путешественников.
Порядком проголодавшийся Томек с аппетитом поглощал куски мяса, несмотря на то, что оно было наполовину сырое. Одновременно он с опаской следил за якутами, которые, усевшись вокруг надетой на рожон говядины, отрезали от нее кусок поджаренного мяса и брали его в зубы, отрезая ножом у самого рта мелкие кусочки. При каждом таком движении ножа Томеку казалось, что они могут отрезать себе носы. Однако ничего подобного не произошло. Удовлетворив свой голод, хозяин присоединился к гостям и стал угощать их кумысом. Это значило, что он предлагает свою дружбу. Для полноты церемониала он подарил Смуге как руководителю экспедиции, свой нож с рукояткой из бивня мамонта
[70]
и получил от путешественника взамен индийский кинжал.
Довольный хозяин поставил на столике "симир" - кожаный мешок с кумысом - и стал наполнять жбаны свежим, слегка пенящимся напитком.
Сын хозяина стал играть на "хамисе". Это единственный музыкальный инструмент якутов. Играющий берет его в рот и языком, а также зубами регулирует звуки пружинки, находящейся в железной рамке.
Якуты чрезвычайно общительны, поэтому хозяин, хотя и не очень хорошо понимал русский язык, все время расспрашивал гостей о новостях из широкого мира. Когда не менее общительный боцман упомянул о путешествиях по многим морям, на лице хозяина появилось выражение недоверия. Наблюдая за тем, как Павлов прислушивается к словам боцмана, Смуга и Вильмовский всячески старались приостановить его красноречие. Желая удовлетворить любопытство якута, Смуга как бы мимоходом сказал, что они едут в Алдан, чтобы купить там меха. К счастью, вскоре сыновья хозяина привели с пастбища лошадей и все вышли поглядеть на них.
Томек сразу заметил, что якутские кони очень отличаются от забайкальских. Они ниже ростом, туловища у них короткие; большие, удлиненные головы, широкая морда, горбатый нос; масть, как правило, серая или сивая. Хотя лошади на первый взгляд казались неловкими и невзрачными, у них было много достоинств. Якутские лошади могли со всадником на спине, с его вьюками и постелью, которую здесь все возят с собой, преодолевать участки дороги большой протяженности. Кроме того, они весьма неприхотливы. На постоях довольствуются сухой травой и ветками карликовых деревьев, которые отгребают зимой из-под снега.
Именно такие лошади и были нужны участникам опасной экспедиции, поэтому они, не торгуясь, вручили якуту условленное вознаграждение.
Приближался вечер. Гостеприимный хозяин пригласил путешественников переночевать у него. Это устранило бы необходимость разбивать палатки, потому что нигде вблизи не было постоялого двора. Смуга колебался, ведь в тесной хижине якута обитала вся его семья. Но когда узнал, что на расстоянии около двух километров по дороге находится пустующая зимняя юрта хозяина, он охотно воспользовался приглашением.
