— Может, это и не женщины вовсе. Может, это солдаты переодетые!
— Чьи солдаты? Откуда солдаты? — караванщик махнул рукой. — Это у вас здесь солдаты! А мне откуда взять солдат?!.
— А помните девку, рабыню Клеопатры? — вмешался другой словоохотливый страж.
— Какая девка! Это парень был!
— В спальном покое царицы?!
— А где же ещё быть ему!..
— Слушай, мужик, а ты не царицу везёшь?
Караванщик хохотал вместе с ними:
— Какую царицу тебе?! Мы — петрейские арабы, нет у нас никаких цариц! Это моя жена!..
— Ты открой лицо твоей жены!
— Чумовой! Не знаешь, какие у них обычаи! Пальцем докоснись до его жены, он тебе шею свернёт!..
Наконец каждый стражник получил от караванщика по драхме. Уже темнело. Караван повернул в Ракотис, где обыкновенно караваны и останавливались. Клеопатра, Ирас и Хармиана, все с закрытыми лицами, остались на большом дроме, на дороге в порт. С ними был всего лишь один воин, из тех, нанятых Максимом. Остальных Клеопатра отослала в усадьбу, подаренную ей отцом. Тогда ещё было, оставалось-то сколько до Александрии!.. Клеопатра хотела, чтобы и Хармиана ехала прямиком в усадьбу. Максим писал, что Клеопатра и её спутники должны сразу же ехать в усадьбу и там ждать. Но Маргарита хотела во что бы то ни стало увидеть Александрию! Хармиана вдруг затопала ногами и требовала, чтобы Маргарита непременно взяла её с собой! Кончилось тем, что Хармиана всё-таки получила от своей питомицы размашистую пощёчину. Но на своём поставила, и теперь стояла рядом со своей Маргаритой.
— Сейчас на мол! — командовала Маргарита вполголоса. — Исида-покровительница! Как я соскучилась по моей Александрии!
— А куда же мы ночью? — настороженно спросила Хармиана.
— Будем ночевать в Ракотисе, в гостинице, — быстро говорила Маргарита, не глядя на Хармиану. — А утром наймём повозку, ты, Хармиана, наймёшь, и поедем в усадьбу. А покамест, Харипп, — она обратилась к воину, — ступай в еврейский квартал, к Максиму Александриу, и скажи ему тихонько о моём возвращении!..
— Распорядилась, как размазала! — хмуро буркнула Ирас.
Маргарита мгновенно повернула голову к ней:
— А тебя давно не били? Я что, по-твоему, глупости делаю?!
— Глупости, конечно! — Ирас дёрнула правым плечом.
— Стало быть, и вы будете делать глупости вместе со мной! Харипп! Мы ждём тебя там, где можно облокотиться на мраморный парапет. Знаешь это место? Оттуда хорошо виден маяк и корабли!.. — голос Маргариты обрёл мечтательность. Харипп отвечал, что это место он знает и постарается как возможно скорее возвратиться...
На молу, когда они добрались, уже было совсем пусто. Маргарита быстрыми резкими движениями рук, путаясь в складках тонкой ткани, откинула с лица и волос покрывало... Ах, какое море в Александрии! Такого нигде нет! Разве такое в Ашкилоне?.. Маргарита оперлась обеими локтями на мрамор парапета, ещё тёплого после заката солнечного. Море звучало своими морскими голосами, корабли отвечали ему странными вздохами-поскрипываниями снастей. Ветер летел высоко под звёздами, тонко посверкивающими, и уносил последние дуновения дневного жаркого солнца... Маргарита дышала, нарочно приоткрыв рот, глаза её смотрели радостно, дерзко, прозрачно-драгоценно-изумрудно...
Добрались до какой-то гостинички в Ракотисе. Здесь, на тёмных улочках, у дверей домишек, играли в кости при свете мутных фонарей. Поглядывали на женщин в сопровождении вооружённого воина. Но приставать не решались. Харипп выглядел внушительно. Возможно было предположить, что он охраняет какую-нибудь состоятельную сводню и её подопечных... Харипп вернулся ведь с известием об отъезде Максима. Клеопатра ничего в ответ не сказала. Ночью сделалось холодно. Хармиана с бранью накинулась на хозяина гостинички и всё-таки добилась того, чтобы в комнату принесли жаровню и ночной горшок. Она сама погрела над жаровней одеяла.
— Здесь гадко, — сказала Маргарита странно задумчиво и присев на деревянную, грубо сколоченную кровать.
— Он тебя не бросит, — Ирас тронула её за локоть.
— Кто? — спокойно спросила Маргарита. Она и вправду не догадалась.
— Этот иудей Максим! Кто же ещё! — Хармиана подошла с одеялом в руках.
— А мне всё равно, — спокойно и несколько меланхолично говорила Маргарита. — Неужели вы думаете, будто он для меня хоть сколько-нибудь важен? Не он, так другой будет помогать мне. Кого-нибудь да поманит призрак власти...
— Лучше, чтобы его, Максима, — вставила Ирас.
Хармиана стелила постель размашистыми движениями. Маргарита прислонилась к стене и продолжала говорить, спокойно и меланхолично:
— А если никто не станет помогать мне, и пусть! Что может со мной случиться? Таял прикажет убить меня? Подумаешь, какое чудо! Царицу убили! Сколько раз уже случалось такое... А сколько раз ещё случится!..
— Пусть боги наставят тебя на ум, чтобы ты не говорила глупых речей! — произнесла Хармиана истово и указала на сделанную постель. Маргарита с какою-то странной покорностью легла и выпростала руки поверх одеяла. В углу комнаты легла на войлоке Хармиана.
— Ирас! — проговорила звонко и полусонно уже Маргарита. — Ты ложись со мной...
Ирас легла скоро. Хармиана повернулась к стене.
— Хармиана, не сердись! — Маргарита зевнула по-детски, — ты знаешь, я люблю Ирас...
Маргарита обняла Ирас так нежно и припала лицом к её плосковатой груди так беззащитно...
Наутро Хармиана наняла повозку. Сели, прикрывая волосы и лица. Харипп, ночевавший со слугами хозяина гостинички, тихо пересказал царице слышанные новости. Собственно, даже и нельзя было сказать, что это новости. Кончилась мощёная дорога, теперь потряхивало. Хармиана сердито одёрнула Хариппа:
— Отодвинься!.. — Она едва не выговорила: «от царицы!». Осеклась и замерла на короткое время...
— Оставь меня, тётка! — Маргарита показала, что она-то не забывает, как надо себя вести!..
Харипп рассказал наново историю поднесения Цезарю головы Помпея...
— ... но Цезарь вовсе не казался довольным и счастливым!..
Повозка остановилась. Проехал небольшой отряд всадников — короткогривые и долгохвостые лошади, длинные копья, шлемы, устроенные так, чтобы прикрывать щёки и лоб, позади седел улажены какие-то скатки...
— Что это? — тихо спросила Маргарита, и сама ответила, не дожидаясь ответа Хариппа, то есть ответила сама себе: — Римляне разъезжают как у себя дома...
Но Харипп не знал, до чего договорились с Цезарем Потин и Теодот...
В усадьбе Хармиана тотчас принялась хозяйствовать. По её приказу выбивали ковры, открывали в гардеробных кирпичные сундуки с бельём и одеждой... Маргарита приняла ванну и ушла в сад. Присела на каменную ограду пруда в тени кокосовых пальм. На большой пальме несколько раз прокричала кукушка... От Хармианы пришла рабыня, спрашивала с поклоном, не согласится ли царица великая обедать сегодня омлетом и жареной курицей, в усадьбе ещё многого недостаёт!.. Сладкий омлет с инжиром Маргарита всегда любила... А в спальном покое Хармиана разложила своими руками подушки в любимых её питомицей зелёных льняных наволоках... Приехал посланный от Аполлодора Сицилийца. Маргарита обрадовалась письму. Аполлодор спрашивал, можно ли ему приехать. Она тотчас написала радостное тёплое приглашение. Оказалось, посланный приезжал уже несколько раз. Значит, Максим передал Аполлодору, что Клеопатра должна вернуться... Она предвкушала интересную лёгкую беседу. Хотелось отвлечься от мыслей тревожных...
