Впрочем, такие минуты были всего лишь неизбежной — обратной — стороной ее счастья, выгодно подчеркивая его лучшие моменты, и ничуть не мешали всеобщему радостному настроению. Свежий весенний воздух, согретый солнечными лучами, небо без единого облачка — природа словно откликнулась на страстные мольбы своих избранных. Это и олени, молча греющиеся на солнце, и рыбы, зависшие в толще воды, — их всех объединяет блаженное состояние, которое не требует слов. И действительно, думала Кассандра, как описать безмятежность, и ясность, и радостное предчувствие, разлитое в тишине над тропинками и гравийными дорожками, по которым они вчетвером бродили тем воскресным днем? Тени ветвей тихо стелились под ноги, тишина мягко окутывала ее сердце. Трепетная неподвижность бабочки на полураспустившемся цветке, олень, щиплющий траву на опушке, — она видела в них отражение своей души, раскрывшейся навстречу счастью и трепещущей от восторга.
Однако день клонился к вечеру, и пришла пора покинуть парк. По дороге от вокзала Ватерлоо до Челси Кэтрин немного нервничала из-за отца, а еще оттого, что обоим мужчинам с понедельника на службу и едва ли завтра удастся продолжить сегодняшний праздник. Мистер Хилбери пока воспринимал их отлучки с истинно отцовской благожелательностью, но ею не стоило бездумно злоупотреблять. Разумеется, им и в голову не приходило, что их отсутствие его огорчает и он с нетерпением ждет их обратно.
Мистер Хилбери был не из тех, кто боится одиночества, и воскресный день вполне мог посвятить приятных занятиям — написанию писем, визитам к знакомым или походу в клуб. Именно туда он и направился около пяти часов дня, когда в дверях его неожиданно остановила сестра, миссис Милвейн. Ей бы смиренно ретироваться, узнав, что никого нет дома, но вместо этого она приняла его неискреннее приглашение, и мистеру Хилбери пришлось проводить ее в гостиную, предложить чашечку чая и уныло усесться напротив. Миссис Милвейн сразу же дала ему понять, что пришла по важному делу. Это сообщение его ничуть не обрадовало.
— Кэтрин сегодня не будет до вечера, — заметил он. — Может, тебе лучше зайти попозже и обсудить это с ней… то есть с нами обоими?
— Дорогой Тревор, у меня есть серьезные основания для того, чтобы поговорить с тобой с глазу на глаз. А где Кэтрин, кстати?
— Гуляет со своим молодым человеком, естественно. А Кассандра неплохо справляется с ролью компаньонки. Очаровательная девушка, и очень мне нравится.
Он по привычке крутил в пальцах камень-брелок и прикидывал, как бы отвлечь Селию от навязчивой темы, которая наверняка сводилась, по обыкновению, к личной жизни Сирила.
— Значит, она с Кассандрой, — многозначительно повторила миссис Милвейн. — С Кассандрой!
— Да, с Кассандрой, — кивнул мистер Хилбери, радуясь временной передышке. — Кажется, они собирались в Хэмптон-Корт и, надеюсь, захватили моего юного протеже, Ральфа Денема — очень умного юношу, — чтобы Кассандра не скучала. Думаю, получилось удачно.
Он был готов сколько угодно рассуждать на эту безопасную тему и рассчитывал, что Кэтрин придет прежде, чем тема исчерпает себя.
— Хэмптон-Корт всегда казался мне подходящим местом для обрученных парочек. Там есть лабиринт, и чаю можно выпить в приятной обстановке — не помню только, как это место называется, — и потом, молодой человек всегда найдет способ покатать свою даму на лодке. Море возможностей, просто море… Кусочек пирога, Селия? — предложил мистер Хилбери. — Я предпочитаю оставить место для обеда, но, насколько я помню, ты никогда не соблюдала это правило.
Учтивость брата не обманула миссис Милвейн, она даже слегка рассердилась, потому что отлично понимала ее причину. Несчастный слепец! Впрочем, чего еще от него ждать…
— Кто такой этот мистер Денем? — спросила она.
— Ральф Денем? — охотно откликнулся мистер Хилбери, по-прежнему радуясь неожиданному повороту разговора. — Очень любопытный молодой человек. Я возлагаю на него большие надежды. Знаток нашего средневекового права. Если б ему не приходилось зарабатывать на жизнь, он мог бы написать стоящую книгу…
— То есть он небогат? — прервала его миссис Милвейн.
— Беден как церковная мышь, к тому же, подозреваю, вся семья на нем.
— Мать и сестры? А его отец что, умер?
— Да, умер несколько лет назад, — ответил мистер Хилбери, приготовившись напрячь воображение и поведать миссис Милвейн факты из жизни Ральфа Денема, раз уж та почему-то им заинтересовалась. — После смерти отца сыну пришлось занять его место…
— Семья юристов? — уточнила миссис Милвейн. — Кажется, я где-то уже встречала эту фамилию.
Мистер Хилбери покачал головой:
— Я склонен усомниться в том, что оба избрали одну стезю. Кажется, юный Денем как-то упоминал, что его отец торговал зерном. А может быть, он говорил — биржевой маклер… Во всяком случае, он потерпел неудачу, как это обычно и бывает с маклерами. Я очень уважаю Денема, — добавил он. Судя по всему, больше о Денеме ему сказать было нечего. Он начал пристально разглядывать свои ногти. — Кассандра стала настоящей светской дамой, — начал он заново. — На нее приятно посмотреть, с ней приятно поговорить, хотя ее познания в истории нельзя назвать глубокими. Еще чашечку чая?
Однако миссис Милвейн резко отодвинула свою чашку. Ей больше не хотелось чаю.
— Именно из-за Кассандры я и пришла, — сказала она. — К величайшему моему сожалению, Кассандра вовсе не та, за кого ты ее принимаешь, Тревор. Она злоупотребила твоей добротой — твоей и Мэгги. Ее поведение неслыханно — подобное недопустимо и в этом доме, и в любом другом, особенно в сложившихся обстоятельствах!
Мистер Хилбери опешил и несколько мгновений не знал, что ответить.
— Все это весьма неприятно, — заметил он вежливо, продолжая изучать кончики пальцев. — Но, признаюсь, для меня еще и абсолютно непонятно.
Миссис Милвейн сделала строгое лицо и изложила суть короткими, но чрезвычайно эмоциональными фразами.
— С кем гуляет Кассандра? С Уильямом Родни. С кем гуляет Кэтрин? С Ральфом Денемом. Почему они постоянно встречаются на улице, и ходят по мюзик-холлам, и поздно вечером разъезжают в такси? Почему Кэтрин не говорит правду, когда я ее спрашиваю? Теперь я понимаю почему. Она связалась с каким-то неизвестным адвокатишкой, потому что потворствует недопустимому поведению Кассандры.
Наступила недолгая пауза.
— Что ж, я уверен, что Кэтрин все объяснит, — невозмутимо ответил мистер Хилбери. — Мне немного сложно все это сразу понять, признаюсь… и не хочу показаться грубым, но, пожалуй, я должен все же двигаться в сторону Найтсбриджа.
Миссис Милвейн встала.
— Она потворствовала поведению Кассандры и связалась с Ральфом Денемом, — повторила она, выпрямившись, как человек, бесстрашно свидетельствующий об истине вопреки всему. Она знала, что противостоять лени и равнодушию брата можно лишь одним способом: быстро и коротко рассказать обо всем и выйти. Так она оставляла за собой последнее слово и покидала дом с достоинством человека, хранящего верность высоким идеалам.
