Не дав ей времени для ответа, Дилан подхватил сумку-холодильник, повернулся и зашагал к машине. Ему не хотелось прочесть в глазах Дженны отказ. Не сейчас, когда он понял, как сильно ему хочется того, о чем он только что сказал. Он потерял родителей в возрасте четырех лет, свою приемную мать, тетю Элли, всего через три года после этого. Дилану повезло больше, чем многим другим: у него в жизни было четверо родителей, нет, пять, если считать и Марлен. И каждый из них запомнился своей самозабвенной любовью к нему. Эти воспоминания были настолько неизгладимыми, что побудили Дилана дать себе обещание: когда он создаст собственную семью, то будет очень много времени уделять своим детям. Чтобы они всегда чувствовали родительскую любовь и защиту, как он сам когда-то.
Дилан укладывал вещи в багажник, когда Дженна подошла и протянула уже опустевшую корзинку для пикника.
– Обещаешь хотя бы подумать над этим? – спросил он, с глухим стуком захлопнув багажник.
Она подняла взгляд, и в ее карих глазах отразилась уязвимость.
– Ладно.
Это короткое слово имело власть все изменить в судьбе Дилана. Вместо того чтобы обескуражить своей неопределенностью, оно неожиданно вызвало восторг и облегчение: возможно, увенчались удачей его поиски чего-то эфемерного, чего так всегда не хватало в его столь богатой в остальном жизни. Того, что он искал в многочисленных путешествиях и романах с женщинами, но не мог найти. Дилану захотелось схватить Дженну и закричать от радости. Он сунул руки в карманы джинсов, чтобы сдержать порыв, и произнес:
– Спасибо.
Обратно они ехали молча, но это было уютное молчание. Большую часть поездки Дилан, положив одну руку на руль, другой держал спутницу за руку, сплетя их пальцы. Ему казалось, что связь между ним и Дженной стала чуть крепче, и это было на удивление хорошее чувство. К тому времени, когда он высадил ее из машины и проводил до дома, в голове уже начали зреть планы на завтра, в которые, разумеется, входила Дженна Монтгомери.
Когда в понедельник утром Ласситер зашел в свой ресторан, чтобы проверить, как идет подготовка к открытию, ему в нос ударил запах свежей краски. С удовлетворением отметив, что доставка мебели идет полным ходом, Дилан замер на секунду, чтобы насладиться этим ощущением новых возможностей. Он, конечно, радовался открытию предыдущих трех ресторанов «Гриль Лассистер», но этот был для него особенным.
Вслед за восторгом пришло сожаление, что Джей Ди не сможет увидеть, как их мечты воплотились в реальность. Дилану до сих пор верилось с трудом, особенно в такие моменты, что его неординарный, стойкий отец действительно умер.
Боже, как же он скучал по нему! И хотя скорбь была все еще очень острой, надо выполнить свой долг перед стариком: убедиться, что новый ресторан станет не хуже уже существующих, а то и лучше.
Удовлетворенно кивнув, он прошел мимо массивной барной стойки, сверкавшей полировкой, к двойным дверям, ведущим на кухню. Именно тут рождалось то, что сделало марку «Гриль Ласситер» такой известной. Здесь он чувствовал себя как дома среди рабочих столов из нержавейки, пара, звуков чего-то шкворчащего и булькающего и организованного хаоса поварской работы.
Последнее кухонное оборудование было установлено неделю назад. Прошедшее с тех пор время персонал потратил на то, чтобы как следует отработать процесс приготовления традиционного меню и фирменных блюд.
«Вот ведь парадокс, – подумал Дилан, обводя взглядом свой тщательно отобранный персонал. – Большую часть взрослой жизни я провел уклоняясь от семейных уз и ответственности, а за последние пять лет все изменилось. Ясно, я созрел для того, чтобы остепениться».
Еще не так давно эта мысль испугала бы его, но в последние месяцы она вновь и вновь возникала у него в голове. Может быть, внезапная смерть Джея Ди заставила Дилана осознать собственную бренность и задуматься над тем, как жить дальше. Или он наконец в тридцать пять лет понял, что жизнь – это больше, чем вихрь наслаждений.
Довольный тем, что его работники прекрасно справляются со своими обязанностями, Ласситер отправился в салон Дженны. Войдя, он ощутил царящие здесь ароматы, абсолютно не схожие с запахами, наполнявшими его ресторан. Как и в прошлый раз, за прилавком никого не было, но в глубине салона кто-то фальшиво напевал. Пение стало громче, приближаясь, и с охапкой свежих маргариток появилась Дженна.
– Я не слышала, как ты вошел, – сказала она, ставя цветы на прилавок.
Дилан взглянул внимательнее на ее усталое, чуть бледное лицо. Казалось, ей тоже не спалось прошлой ночью, как и ему. Не удержавшись, он провел пальцами по ее щеке.
– Ты в порядке? Не переутомляешься?
– Все нормально. Поверь, я не сделаю ничего, что может причинить вред ребенку. Пусть я его и не планировала, но теперь хочу его больше всего на свете.
Скрытый гнев, прозвучавший в ее голосе, убедил Дилана, что она говорит правду, но не уменьшил его беспокойства. Особенно после того, как Дженна нагнулась, намереваясь передвинуть большой бак с водой, стоящий на полу.
– Постой, позволь мне. А я думал, у тебя есть персонал, который тебе помогает.
Она отступила назад.
– Есть. Но у них неполный рабочий день. А я ежедневно открываю и закрываю салон.
– Можно я сегодня буду делать за тебя всю тяжелую работу?
– На здоровье. Только завтра мне все равно придется справляться с этим самой, если только ты не планируешь приезжать сюда каждое утро.
– Раз так надо… – ответил он, передвигая бак и распрямляясь. – Или, если хочешь, я мог бы нанять тебе помощника, который будет у тебя на подхвате.
Дженна покачала головой и печально улыбнулась:
– Я предпочитаю делать все сама.
– Эй, разве можно винить меня за желание заботиться о тебе? Ведь ты носишь драгоценный груз.
– Да, это так. Но пора вернуться к работе. Полагаю, ты приехал, чтобы обсудить цветочные композиции для открытия ресторана? Я тут набросала несколько идей, а сейчас быстренько составлю образец из того, что у меня уже есть под рукой.
Дженна взяла лоскут мешковины, обернула его вокруг картонной коробочки и обвязала сверху бечевкой. Затем выбрала несколько каких-то зеленых веточек и положила на стойку рядом с маргаритками. Прямо на глазах Дилана из всего этого Дженна сотворила настоящую красоту.
– Хм, полагаю, надо бы добавить сюда еще и ягод, – задумчиво пробормотала она и еще через пару секунд продемонстрировала Дилану готовую работу. – Вот. Ну как?
Ему очень понравилось сочетание оттенков и материалов. У Джины подлинный талант флориста.
– Великолепно! Эти композиции будут украшать столы?
Она кивнула:
– А после я поработаю над более крупными формами для фойе. Что-нибудь с деревянными ящиками и тюками сена, как думаешь?
– Я думаю, ты настоящий художник.
