– Спасибо, но нет. У меня много работы. В случае если ты не заметил, мы в самом разгаре переговоров. Прошлая ночь была ошибкой и никогда больше не должна повториться.
Она хотела гордо удалиться, но Антонио властно поймал ее за руку, и она с неохотой посмотрела на него, помня о внимательно наблюдающих служащих и гостях. Несмотря на это, она вновь не смогла отвести взгляд от его пленительных глаз.
Антонио говорил тихо, хотя в голосе слышались стальные нотки:
– Это очевидно, что мы не можем быть на расстоянии десяти футов и не хотеть друг друга. И отрицать это – все равно что отрицать сам факт существования жизни.
Орла долгое время пристально смотрела на него, не в силах отвести взгляд. Земля ушла у нее из-под ног. С каждой минутой она все отчетливее понимала, что ей не справиться с притяжением к Антонио.
С усилием она высвободила руку, которую покалывало, как и все ее тело. Наконец она смола отойти от него и избавиться от магнетического действия его взгляда.
В вестибюле она наткнулась на официанта с подносом, полным осколков из-под пустых бокалов со стола, за которым сидела мать Орлы. Они уже успели открыть несколько бутылок шампанского. Вдруг Орла остановилась.
Орла чувствовала себя очень уязвимой, вспоминая, как Антонио в одно мгновение разрешил ситуацию. «Твоя мать заставила тебя нервничать, так что я избавился от этого стресса». Она не хотела этого признавать, но она была по-настоящему поражена этим поступком.
Все это время Орла жертвовала личными желаниями. Она работала до боли в костях, все выходные и праздники проводя в одном из отелей за работой. Она растеряла всех своих подруг. Они просто переставали звонить, потому что она всегда была занята.
Орла внезапно разозлилась. Она повернулась и увидела Антонио, стоящего в нескольких шагах от нее, пристально наблюдающего за ней. Внутри у нее все тревожно сжалось.
«Это очевидно, что мы не можем быть на расстоянии десяти футов и не хотеть друг друга. И отрицать это – все равно что отрицать сам факт существования жизни».
Незначительный взгляд на него уже пробуждал желание. Антонио был прав. Он привел в трепет ее чувства и эмоции, ему удалось разрушить те стены, которые она старательно возвела вокруг себя, чтобы сконцентрироваться на работе. Он заставил ее желать большего…
Мысль о том, чтобы в первый раз в своей жизни и сделать что-то для себя, была безумной, и Орла колебалась. Сбежать со своим врагом – разве можно совершить более безрассудный поступок?
Она заставила себя сделать шаг и вернуться к Антонио. Опьяняющее чувство женской уверенности заполнило ее, когда увидела, как блестят его глаза, а взгляд сосредоточен на ней.
Посмотрев ему в глаза, она сказала хриплым голосом, выдавшим ее глубокие противоречивые чувства:
– Я передумала. Когда мы сможем уехать?
Его глаза сверкнули. Он улыбнулся, его улыбка показалась Орле порочной и опасной.
– Как только ты соберешься.
* * *
Орла уже мчалась к частному взлетному аэродрому, прежде чем сожаления о поспешном принятии решений одержали бы верх и прошло бы действие адреналина.
Как только она согласилась на его предложение, Антонио не дал ей возможности опомниться. Он лично наблюдал за тем, как она передавала свои полномочия главному управляющему. Затем он проводил ее в номер и крепко поцеловал, как будто хотел убедиться, что она не забыла, зачем они собирались сделать это. Он выписался из отеля и собирался присоединиться к ней в аэропорту, после того как заедет к себе в отель. Он хотел заверить сестру, что все идет по плану и что провести каникулы с их противником было частью этого плана.
Орла поспешно собирала самое необходимое. Она решила избегать строгих деловых костюмов, сменив их на повседневную одежду, которую она практически никогда не носила.
Сейчас, когда Лондон стремительно проносился в окне автомобиля, который Антонио прислал за ней, она не могла подавить волнение. Это самый безрассудный и опрометчивый поступок в ее жизни. Если, конечно, не считать ночь, когда они встретились.
Их адвокат только недоуменно посмотрел на нее:
– Что ты собираешься делать?
Орла старалась, как только могла, чтобы ее голос звучал отстраненно и уверенно.
– Я уезжаю на несколько дней, Том. Мистер Чатсфилд видел все, что ему было необходимо на данный момент. И мне нужно немного времени, чтобы обдумать наши дальнейшие действия.
Потом ее лицо покраснело, когда она представила, что этот анализ стратегии будет происходить в постели Антонио где-то на юге Франции.
– Что ж, это совершенно не вписывается в наши действия, Орла. Что я должен сказать твоему отцу?
Орла не могла сдержать печаль в голосе.
– Скажи ему, что все под контролем, как он и хотел.
В конце концов, ее отец никогда не согласится пойти на компромисс, и в итоге Антонио и Чатсфилды получат в свои руки «Кеннеди групп».
Но прямо сейчас Орла чувствовала облегчение. В первый раз в жизни она нарушила строгий кодекс поведения и не собиралась предаваться сомнениям.
Антонио увидел Орлу на заднем сиденье машины. Его пульс участился, в джинсах стало тесно.
Он никогда никого раньше не приглашал в это место. Даже его семья не знала о его существовании. Это было тайное убежище, где он пытался восстановить душевное спокойствие после службы в легионе и где он наконец смог выздороветь. Или по крайней мере находился на пути к выздоровлению.
Сейчас он не жалел ни о чем. Он не боялся, что Орла может что-то неправильно понять. Она была сильной женщиной. Разве что его сестра была не менее сильна духом. И при мысли о сестре в нем заговорила совесть – он написал электронное письмо Луцилле, в котором туманно объяснял, что ему необходимо позаботиться о некоторых личных делах.
Антонио нахмурился, когда машина Орлы остановилась. Только сейчас он понял, что ответ его сестры показался ему невнятным. Она уже не с таким интересом спрашивала об их успехах с «Кеннеди групп», хотя лишь несколько дней назад эта тема интересовала ее больше всего. На самом деле она упоминала о том, что тоже собирается уехать. Он был так увлечен тем, чтобы избежать ее подробных расспросов, что практически забыл об этом…
Едва открылась дверца машины, из головы Антонио вылетели все посторонние мысли, кроме одной: радость оттого, что Орла приняла его предложение, была настолько сильной, что он едва мог ее скрыть.
Как только он открыл дверцу и увидел ее яркие рыжие волосы, это прекрасное лицо, триумф был только частью этих смешанных чувств. Сейчас он не мог сосредоточиться на том, что его волновало. Он вспомнил, какой уязвимой она выглядела, когда признавалась, как отчаянно хочет спасти их дело, и что на самом деле скрывается за хрупкой и любящей веселье внешностью ее матери.
