– Некоторые тебе даже очень нравились, – произнес Смуга, поглядывая на опечаленного друга.
– Чистая правда! К дохлым акулам! Мы между молотом и наковальней… Перед нами Тасулинчи, а за нами его дружки. А, может, погоня отправилась той дорогой, которой бежал Томек?
– Скорее всего, ищут нас одновременно в разных направлениях, – заметил Смуга.
– Да, придется с этим считаться, – вздохнул Новицкий. – Как думаешь, Янек, далеко еще до Укаяли?
– Из слов Агуа следует, что из убежища кампов можно добраться до Укаяли за три дня. Один день уже прошел, сегодня второй день, так что завтра-послезавтра мы должны там быть и переправиться на правый берег.
– Ну, так быстрее за весла! – выкрикнул Новицкий.
Они гребли, не переводя дыхания, не обращая внимания на грызущий их голод. Не остановились и тогда, когда солнце стояло в зените, лишь поплыли немного поближе к берегу, с которого свисали раскидистые кроны деревьев, защищавшие от палящих лучей солнца. Пролившийся после полудня кратковременный дождь им не помешал, только Новицкий все озабоченнее поглядывал на небо. Наконец, уже крайне обеспокоенный, он позвал:
– Янек, остановимся на минуточку!
– В чем дело, капитан? – повернулся к другу Смуга.
– До сих пор солнце до полудня было перед нами, а после полудня оставалось за спиной, что означало, что мы плывем на восток. А сегодня солнце передвинулось на левый борт, то есть мы свернули на юг и отклонились от прямого пути на Укаяли.
– Я тоже заметил, что течение реки меняет направление. Надо глянуть на карту.
Смуга достал из мешка оставленную Томеком карту, сверился с компасом, подумал и высказал, наконец, свое суждение:
– Местность, где мы сейчас находимся, на карте представляет собой белое пятно. Нашей реки на ней нет. Мы можем сделать какие-то выводы лишь благодаря дополнениям, какие внес Томек, и его заметкам на полях. Скорее всего, мы находимся на одном из неизвестных до сих пор притоков реки Тамбо. Гран-Пахональ расположена на северо-востоке. Надо признать, Томек – великолепный картограф!
– Дорогой мальчик! Когда мы тебя искали, он один не дал нашему проводнику обвести нас вокруг пальца, тот нарочно нас все время запутывал, чтобы мы потеряли ориентацию, – сказал Новицкий. – Все вечера напролет гнул спину над картой, вносил в нее всякие свои дополнения. Говоришь, мы на притоке Тамбо! А это хорошо или плохо? Ничего не слышал о такой реке.
– Укаяли образуется слиянием Урубамбы и Апуримака. Апуримак на разных своих отрезках имеет разные названия. Его срединная часть – это собственно Апуримак, дальше река называется Переной, а еще дальше, уже как Тамбо, сливается с Урубамбой и вместе они образуют Укаяли. Вот, посмотри на карте.
– Да, здесь все ясно, – признался Новицкий. – Ты только не ответил, хорошо это для нас или плохо?
– Пока трудно определить. Земля кампов расположена в треугольнике между реками Пачитея, Укаяли, Тамбо и Перена. По берегам Тамбо живет много свободных кампов.
– Из огня да в полымя, – обеспокоился Новицкий, – хорошенький путь для побега подсунули нам Агуа и ее муженек.
Смуга задумался, затем изрек:
– Ты понимаешь, для нас все пути одинаково опасны.
– Я знаю, но для чего Онари, вроде бы к нам расположенный, посоветовал бежать по реке, если она приведет нас прямо к кампам, от которых мы бежим?
– А по-моему, это доказывает, что хитрый жрец умеет логически мыслить. Он поступил весьма разумно, предлагая нам именно этот путь.
– Говори яснее, Ян, я ничего не понимаю!
– Ну, вот слушай. Что делает человек, спасающийся от львов? Прежде всего старается обогнуть их логовище. Согласен?
– Ясно, как день, – подтвердил Новицкий.
– Кампы для нас те же львы. Где они будут нас искать?
– Погоди, погоди, у меня что-то начинает в голове проясняться, – воскликнул Новицкий. – Кампы думают, что мы не знаем о предстоящем восстании. В их представлении, мы были бы идиотами, двигаясь в направлении реки Тамбо к их селениям. Поэтому можно предположить, что погоня пойдет сначала на запад, по пути Томека, кампы ее уже знают. Мы же, отклоняясь на юг, выигрываем во времени. Агуа ведь предупреждала, что когда мы окажемся на Тамбо, тамошние кампа вступят уже на тропу войны далеко на Укаяли, и это облегчит нам продвижение по Тамбо.
– Наверное, именно так Онари и рассчитал, – согласился Смуга. – И какое теперь твое мнение о жреце?
– Что там говорить, головастый парень! Он прав, говорят ведь, всего темнее под фонарем.
– Нам надо как можно скорей очутиться на Тамбо. Вот там мы и спрячемся, сориентируемся, а сейчас съедим остатки вяленой рыбы и в путь!
Ближе к вечеру течение привело их в обширную равнину. Вдали справа за темной линией леса вздымались горы. Новицкому не хотелось на них и смотреть, зато с вожделением поглядывал он на левый берег, там на водопоях часто появлялись агути, поблескивавшие блестящей меховой шубкой. Несколько раз заметил капитан водосвинок, они споро переплывали реку. Эти картины давали надежду, что можно будет поохотиться и хоть немного набить желудок. Так что все чаще он поглядывал на левый берег. Они как раз огибали песчаный островок, на нем отдыхали крокодилы. Прямо напротив него на левом берегу находилась небольшая поляна. Растущие на ней особые кустики создавали впечатление, что не так давно кто-то уничтожил здесь все заросли. Новицкий спокойно окинул поляну взглядом и внезапно вздрогнул, как будто что-то вдруг припомнив. Взволнованным голосом он воскликнул:
– Ян, я знаю эти места! Мы были здесь с Томеком. Вот на этой полянке мы останавливались, когда нас бросили носильщики из племени пира. Это мы убрали все кусты, чтобы отогнать змей, теперь здесь молодая поросль.
– Ты уверен? – спросил Смуга, взволнованный не меньше друга.
– Уверен? – обиделся Новицкий. – Даю моряцкое слово! Как только мы появились в этой долине, у меня что-то такое мелькнуло. Сначала я обратил внимание на одинокое громадное дерево на берегу, а рядом с ним тропинка на водопой и еще капибары. А потом большие кусты терновника, и вот сейчас эта поляна! Одновременно и то, и что-то не то. И вдруг я понял, что именно не то. Река! Мы с Томеком были здесь в сухое время года. Тогда это был просто широкий ручей, но сейчас, в конце сезона дождей, ручей превратился в большую, стремительную реку. Это-то меня и сбило.
– Слушай, Тадек, Томек мне говорил, что вскоре после ухода пиров вы обнаружили шалаш, а в нем моего умирающего проводника. Значит, если память тебя не подводит, шалаш где-то здесь.
– Разумеется! Шалаш или остатки от него. Верь мне, Янек. Я хорошо запомнил вон то развилистое дерево, на нем как раз Томека подстерегала анаконда, парень уцелел только благодаря Динго! И потом этот дьявольский терновник, Томек в него упал, я еле его вытащил. И тут же на нас напали осы. Как можно такое забыть?
